Джейн КРЕНЦ - "Колдовство"
— Как я уже пытался сказать, — продолжил Кавена, — я прекрасно понимаю, что в постели ты отдаешь значительную часть себя. Грубо говоря, ты отдаешься полностью.
Он пристально глядел ей в глаза, словно говорил: только посмей это отрицать. Кимберли снова промолчала и скрыла неловкость, отхлебнув еще глоток вина. Кавена продолжил:
— Я чувствую, что если попрошу делить со мной постель, пока ты будешь жить в семье как моя жена, то на тебя это будет давить. Возможно, ты будешь чувствовать себя слишком уязвимой, обязанной делать то, в чем на самом деле еще не уверена, хочешь ли ты этого.
— А ты не думаешь, что само существование брачного свидетельства будет так же давить на меня? — отнюдь не вежливо осведомилась Кимберли. — Ты пытаешься сказать, что если мне не понравится быть замужем, то я вправе пойти на все четыре стороны? Что я буду чувствовать себя вправе так поступить, потому что мы не будем вместе спать?
Кавена с громким стуком поставил бокал:
— Не извращай мои слова, Ким!
— Я не извращаю их. Я просто пытаюсь понять их смысл!
Он вскочил на ноги, в несколько шагов оказался у камина и остановился перед ним. Опершись рукой о каминную полку, Кавена повернулся и сердито взглянул на Кимберли.
— Не вижу, как выразиться еще яснее. Я прошу тебя выйти за меня замуж. Прости, если у меня плохо выходит, но это моя первая попытка в жизни.
— Тебе почти сорок лет, и ты никогда не просил ни одну женщину выйти за тебя? — с недоверием спросила она.
— Два года назад и раньше я не особенно-то и интересовался женитьбой. В моей жизни не было места постоянным отношениям с женщиной. А потом я был слишком занят, пытаясь возродить винодельню, — резко пояснил Кавена.
— А сейчас ты пришел к выводу, что пришло время жениться, — закончила Кимберли, понимающе кивнув. — Помимо прочего, на тебе лежит ответственность продолжить род, верно? Люди ждут, что ты женишься. Тебе нужна жена, чтобы придать должный фон твоей роли признанного преуспевающего виноторговца. И конечно, сейчас у меня вполне респектабельное происхождение, благодаря тому, что ты разыскал моих родственников.
Кавена смотрел на нее прищуренным взглядом, его стройное тело опасно подобралось.
— Я просил тебя не извращать мои слова, Ким.
— Я просто пытаюсь прояснить все детали, — насмешливо бросила она, чувствуя возрастающий гнев. — Пока я вижу, чем это является для тебя, но не уверена, а что с этого буду иметь я.
— Тебе нужен муж! — взорвался он. — Ты нужна мне!
— Разве?
Не совладав с собой, он решительно устремился к ней и выдернул из кресла.
Глаза Кавены напомнили Ким хищную птицу, и совершенно неожиданно она поняла, что зашла в своем подстрекательстве слишком далеко.
— Кавена, подожди… я…
Его руки сомкнулись на ее талии, надежно удерживая.
— Маленькая ведьмочка, — пробормотал он, — ты не ведаешь, когда нужно остановиться, верно? Думаешь, что можешь просто сидеть и бесконечно меня провоцировать?
И прежде, чем она ответила, его рот обрушился на ее губы. Кимберли застыла, пойманная в ловушку его рук, и буря эмоций захлестнула ее. Раздражение и неумолимый порыв, ощущаемые ею в нем, сказали Кимберли больше слов, как близко он подошел к пределу.
Странное дело, но инстинкты заставляли ее уступить и успокоить его, а не сопротивляться. Кимберли покорно разжала губы, когда он требовательно ворвался в ее рот, и прильнула к нему своим телом. Кавена обхватил руками ее голову. Его хриплый требовательный голодный стон вырвался из груди, пробрав ее до самого нутра. Он хотел ее. Она совершенно точно понимала это даже без слов. Язык его проник глубоко и задвигался в первородном ритме, подобном тому, с которым в постели двигались прежде их тела, пока Кимберли в ответ не издала тихий стон. Затем она почувствовала, как его зубы прихватили с нежной страстью ее нижнюю губу. Одна ладонь Кавены обхватила Кимберли за затылок, другая рука опустилась вниз, подхватила ее ягодицы, тесно прижав ее снизу.
— У тебя просто талант сводить меня с ума, — прохрипел он, уткнувшись ей в шею.
— Кавена, послушай меня. — Кимберли обратилась к последним остаткам своего здравого смысла. — Это опасно. Никто из нас не в состоянии сейчас вести обширную дискуссию насчет нашего будущего. Сожалею, что спровоцировала тебя. На самом деле нам нужно поспать и… и какое-то время подумать. Мы измучены и за последние сутки прошли через весьма травматичную ситуацию.
— Я пытался тебя убедить, — проворчал он, взявшись за пуговицы ее блузки. — И старался разрядить ситуацию. Но ты решила драться за каждый дюйм.
— Это неправда!
— Нет, правда. Но я знаю, что в одном ты меня не победишь. Как я уже упоминал, когда ты в моих объятиях, ты отдаешься полностью. Я буду любить тебя до тех пор, пока ты не сможешь выговорить ничего, кроме «Кавена», пока ты не задрожишь от страсти и не станешь полностью моей.
Его руки скользнули под полы блузки.
— А что будет, если я соглашусь с твоим предложением? Если я выйду за тебя замуж, ты не забудешь мгновенно свое обещание дать мне какое-то время, прежде чем заявить свои супружеские права?
Наступил момент судьбоносного молчания.
Кимберли запоздало осознала, что задержала свое дыхание. А Кавена медленно наклонил голову и заглянул ей в лицо потемневшими и опасно замерцавшими глазами.
— Леди, ты сейчас должна понимать, что ступаешь по тонкому льду.
Его руки отпустили ее, и Кавена медленно отошел опять к камину.
— Лучше иди спать, Ким, — продолжил он неестественно ровным голосом. — Я буду спать здесь на диване. Я знаю, где взять покрывала.
Кимберли трясло от любви и переживаний. Она могла чувствовать в нем сдержанные эмоции, хотя не могла определить точно, что это за эмоции. От его напряженного поведения у нее кошки на душе скребли, и ей страстно хотелось успокоить его. Но существовало еще чувство самосохранения. Кавена мог причинить ей боль. И она все еще не могла определить, что лежало в основе его чувств к ней. Он просил ее поставить на карту все, говорила себе Кимберли, глядя на его жесткую выпрямленную спину. Нет, не совсем так. Что бы он к ней не чувствовал, это не было поверхностным. Она понимала это своим глубочайшим чутьем. Хотя Кимберли не могла прочесть мысли Кавены, но знала, что сила и глубина его взглядов неподдельны. Он был бы сильным, честным, преданным мужем. И к тому же она любила его.
— Кавена, — прошептала Кимберли, — я выйду за тебя.
Он повернулся, пронизывая ее взглядом в неясном свете. Но Кавена не сделал ни одного движения по направлению к Кимберли. Между ними повисло странное напряжение.
