Елена Ларина - Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона
– Подурнела? Растолстела? Говори уж прямо. Я все приму. Всегда открыта для конструктивной критики.
– Нет, даже наоборот, что-то в тебе появилось… Не знаю, как сказать… новое. Ты стала даже еще интереснее. Взгляд стал другой, походка изменилась. Я не могу тебе точно сказать – что. Но вот хочу я тебя такую новую еще больше, чем раньше. Поняла?
– Поняла. Ты опять сгущаешь постельные тона?
– Ничего ты не поняла, – осадила меня Людмила. – Во-первых, я это тебе для иллюстрации сказала. Во-вторых, я тебя по другому поводу позвала. У меня к тебе серьезный разговор…
– Слушай, Люда, давай выпьем. Какой серьезный разговор без серьезной выпивки?
Поливанова вскочила со смехом. Почти балетным прыжком покрыла расстояние до бара. За ней вслед полетела невесомая, прозрачная материя.
– Ты настоящая Шахерезадн… – я осеклась на полуслове. – Шахерезада в этом наряде. Люда, а твой шикарный пеньюар случайно не продевается в обручальное кольцо, как наряды восточных красавиц?
– Не пробовала. Закончим разговор, приговорим эту бутылку, а потом, если тебе так хочется, будем продевать, раздевать, надевать… Думаешь, пройдет? Вопрос, конечно, интересный!
– Думаю, пройдет, – сказала я и зачем-то добавила евангельское: – А вот верблюд в игольное ушко не пройдет.
– Это ты к чему, Светлана? На меня намекаешь? Ладно! Не умничай, лучше послушай, что я тебе скажу. Помнишь, я тебе предлагала стать моей помощницей? Думаешь, я трепалась по-бабьи? Про фонды всякие, культурные представительства… Все это мелочи, глупости. Не стоит на такой ерунде и заморачиваться. А идея, на самом деле, была другая. Не падай в обморок и не ехидничай сразу, а слушай меня внимательно. Я буду губернатором области…
Я поперхнулась шикарным французским вином, как паленой водкой, и закашлялась. Поливанова подскочила ко мне и стукнула меня по спине, как мне показалось, чересчур сильно. Хорошо, что не ногой!
– Еще раз повторяю для подавившихся. Я буду губернатором, а не Поливанов, – делая ударение на первом слове, четко произнесла Поливанова и продолжала: – И тем более не Лунин или еще кто из претендентов. Подписи я собрать, конечно, уже не успею, поэтому внесу залог…
– У меня родился тост за женщин в политике!
– Перестань, Светлана. Сначала выслушай меня, а потом уже выпьем на полном серьезе. Ты должна стать моей правой рукой в избирательной кампании, а потом уже и в губернаторской работе. Твоя помощь мне потребуется уже завтра. Поливанов, наконец, явится в усадьбу, если нет – поедешь к нему. Найдешь, приведешь его в чувство. Что хочешь сделаешь, но только чтобы он был способен тебя слушать. А он тебя будет слушать. Ты мне поверь. Тебя он послушается…
– Что же я ему скажу?
– Ты ему скажешь, что ситуация для него патовая. Ему надо срочно снимать свою кандидатуру и выходить из предвыборной гонки. Компромат против него очень серьезный. Прямые доказательства шантажа и принуждения в отношении своей служащей к совращению несовершеннолетнего… Целый букет всяких гадостей и мерзостей! Слушай, а какой букет! Шикарное вино! – она сладострастно причмокнула губами. – Надо будет еще заказать такого… Вот и все! Скажешь Поливанову, что в политику ему соваться пока рано. Его время еще не пришло. Россия еще не созрела для такого крупного политика, как он. Сегодня он проиграл сражение, но не войну. Губернатором станет его жена! Можно ему сказать, что фактическим главой области станет, конечно, он. Мол, его жена будет только красивой вывеской. Пусть он пока так думает, – подмигнула мне Поливанова. – Что ты там говорила про знамя в наших руках? Поливанов откажется от борьбы по причине слабого здоровья или еще почему-нибудь. Придумаем ему что-нибудь благородное или трогательное…
– Объявит, что хочет все силы бросить на удешевление лекарств для престарелых.
– Врубилась? Слушай, какой прекрасный пиаровский ход! Жена подхватывает знамя борьбы из рук упавшего мужа. Сильная женщина. Трудная судьба. Добилась всего сама. Мать. На ней держится дом. Пришла в политику, когда поняла, что Россия катится в пропасть! Так жить больше нельзя!
– Все это здорово, Люда, но ты забываешь про компромат, – напомнила я. – Он касается всей семьи Поливановых. Как выразился твой супруг, получилась обычная собачья свадьба. Если действительно есть запись нашей беседы, то там говорится и о наших с тобой отношениях, вернее, прелюдии к отношениям. Или ты надеешься, что голосов от сексуальных меньшинств тебе хватит для победы?
Поливанова допила остатки вина в бокале. Потом наклонила его и подставила ладонь под падающую каплю. Она смотрела, как высыхает кровавое пятнышко, и чего-то ждала. И я поняла, чего ждала Поливанова. Она ждала… моей догадки!
– Это сделала ты? – спросила я, еще не сложив окончательно всех кубиков в голове.
– Наконец-то дошло! – Поливанова смотрела на меня насмешливо. – Я думала, что ты сразу догадаешься, как только я скажу тебе про «Мазду»! Светик, ты случайно не влюбилась? Откуда такая замедленная реакция? О чем ты все время думаешь? Всю эту историю с компроматом устроила я. Легко и просто… Помнишь, мы с тобой говорили про Олега? Что он совсем потерял голову, подсматривает за тобой, шпионит? А через пару дней Поливанов говорит мне, что хочет, наконец, сделать своего сына настоящим мужиком и собирается купить ему опытную шлюху, которая грамотно лишит его девственности. Вот тут меня и осенило! Я сказала ему, что парень влюбился серьезно, что это не просто юношеская гиперсексуальность, а настоящая первая любовь. Зачем портить парня? Пусть любовь и секс станут для него неразделимыми понятиями на всю жизнь. Сделай Олегу настоящий подарок. Пусть Света ляжет с ним в постель, – я слушала Поливанову, а внутри меня бушевала небольшая буря. – А тут Поливанов мне еще рассказал про твою ядовитую мазь. Другое дело, как было заставить тебя сделать это? Сначала можно было попробовать просто купить. Так возникла эта самая «Мазда». Но, насколько я тебя знала, ты бы отказалась. И тут я предложила запугать тебя, привлечь бандитов. Это Поливанов со своим Сан Санычем умеют! Сцена должна была быть грязной и циничной… Все так и получилось, даже лучше, чем я предполагала. Я раз десять ее просмотрела на кассете. Ты была шикарна, Поливанов – отвратителен. А как ты сыграла профессиональную проститутку в конце разговора! Блеск! Ты – артистка! А я – гениальный режиссер. Разве не так? Не молчи, Светик. Ты что, обиделась на меня? Брось дуться! Скажи, что я стерва!
– Ты – стерва!
– Хорошо. Полегчало? Хочешь, я тебя поцелую, девочка моя?
Я действительно чувствовала себя девчонкой, которая попала на взрослый киносеанс. С интересом наблюдала за происходящим на экране, что-то про себя отмечала, над чем-то хихикала, а когда пошли титры, обнаружила, что ничего не поняла в этой взрослой жизни. В зале зажегся свет, и я сидела совершенно обалдевшая.
