Кристи Доэрти - Конец игры
Достигнув места, где низко спускался скат крыши, она вспомнила ту ночь, когда Сильвиан подтянул ее вверх.
Но теперь ей не нужен парень, чтобы помочь подняться.
Она стала сильной.
И она не нужна никому…
Крепко ухватив водосточную трубу, она поднялась с непринужденной грацией на черепичные плитки.
Она не скользила. Не потеряла равновесия.
Все было в полном порядке.
Девушка поднялась до острого шпиля, где одна из возвышающихся труб тянулась в небо. И там, наконец, остановилась.
Бриз колыхал складки ее юбки по бедрам и бросал пряди волос в глаза. Она откинула волосы назад, заправив за уши, подставляя прохладному ветру лицо.
Луна отсюда казалась больше — прожектор в небе, светящий сверху вниз на нее.
Иногда, только поднявшись на большую высоту, можно все ясно увидеть. Отсюда она могла видеть все. Территории, где произошло так много потрясающих вещей. Вдалеке сквозь деревья она заметила низкий шпиль часовни. Белый каменный пик летней беседки было найти легче — он словно светился.
С крутой черепичной крышей у нее самой было связано множество воспоминаний. Это место, где Джу чуть было не упала и не разбилась. Где Сильвиан признался ей в любви. Где Картер впервые рассказал ей о Киммерии.
Джу. Картер. Сильвиан. Все покинули ее.
Рэйчел тоже бросила ее? Может ли отсутствие доверия действительно разрушить дружбу, которую Элли рассматривала как единственную надежную вещь в ее жизни?
Она спустилась ниже по крыше, села, оперевшись спиной на крепкий кирпичный дымоход, и подтянула колени к груди. Элли заставила себя дышать размеренно. Чтобы постараться все обдумать.
Постепенно она успокоилась. Ее слезы высохли. Она попыталась посмотреть на вещи с точки зрения Рейчел.
Но почему…
— Привет, Элли.
Голос, который прервал ее мысли, показался до ужаса знакомым
Элли застыла.
Небрежно стоя на краю крыши, Гейб улыбнулся ей. Луна превратила его темно-русые волосы в золотые.
— Я искал тебя.
Глава 25.
Вскочив на ноги, Элли встала, опершись спиной на дымоход.
— Гейб? Какого дьявола?
Ее сердце бешено колотилось, легкие сжались до такой степени, что дыхание стало затрудненным и воздух поступал короткими, быстрыми очередями. Недостаточно кислорода, в котором она нуждалась. Недостаточно, чтобы думать хоть о чем-то.
— И я тоже рад тебя видеть, — оскабился он.
Гейб имел спортивное телосложение и высокий рост, совсем белокурые волосы и гору мышц. Холодно улыбаясь, он подбросил камешек вверх в воздух и поймал его с легкостью.
При всей этой внешности, зная все, что он совершил, Элли не могла поверить, что когда-либо считала его красивым.
Она смотрела на змею в человеческом обличье.
Девушка бросила отчаянный взгляд на пустую крышу, словно оттуда может внезапно появиться помощь. Но она осталась совсем одна. Как и хотела.
— Как ты меня нашел?
Его ухмылка стала шире.
— Надо было включить свет в комнате, Элли. Я был так близко от тебя.
Он соединил ладони, так что только крошечный зазор воздуха разделял их.
Холодок пробежал вниз по ее позвоночнику, приподнимая дыбом тонкие волоски сзади шеи.
Она подумала обо всех темных уголках ее комнаты — он прятался в одном из них, и она никогда бы этого не узнала.
Гейб подкинул камешек в воздух снова, наблюдая за ней с понимающим взглядом.
— Я думал убить тебя тогда, пока ты ревела на своем столе. Но потом ты вылезла в окно. — Он поймал камешек. — И это подало мне мысль получше.
Элли показалось, что ее мозг отказывается соображать так, как надо. Страх заморозил ее синапсы. (Прим. — место контакта между двумя нейронами или между нейроном и получающей сигнал эффекторной клеткой)
Этого не может быть. Гейб не может находиться здесь.
Он был в доме с Натаниэлем. Невозможно переместиться из такой дали.
“Как он попал сюда?” — задавала вопрос девушка, стараясь справиться со своим ужасом и успокоиться. “Мы запечатали ворота”.
Гейб отбросил камешек в сторону. До Элли донесся слабый стук, когда он пробарабанил по плитке и покатился вниз через край. Она не услышала, как камешек ударился об землю.
— Это становится скучным, — сказал Гейб раздраженно..
Ей нужно говорить с ним. Отвлекать. Как-то придумать пошуметь, чтобы кто-то мог услышать их здесь.
Она подумала о том, что узнала от охранников. Девятый насмехался на парнем, который назвал себя номером Один.
Используй это.
— Чего ты хочешь, Гейб? — спросила холодно она, уперев руки в боки. — Натаниэль поди не знает, что ты здесь? Я думала, он держит тебя на коротком поводке после того, как ты облажался в Лондоне.
Его глаза сузились.
— Облажался? Какого черта ты мелешь, Шеридан? Я был идеален. Спроси у бабушки, насколько совершенен я был. — Ехидная улыбка расплылась на его лице. — О, подождите. Ее больше нет.
Элли была слишком напугана, чтобы злиться.
— У меня сложилось впечатление, что Натаниэль считает произошедшее полной противоположностью совершенству, — парировала она. — Похоже он считает, что ты накосячил.
Гйеб фыркнул, но она заметила напряженность в его плечах.
— Натаниэль не знает, как отблагодарить меня за то, решил его проблемы, — отрезал он. — У этого парня трудности.
— В самом деле? — Элли напустила сочувственное внимание, хотя это заставило ее желудок перевернуться. — Думаю, он был немного несправедлив.
— Он говнюк, — заявил Гейб. — Но ему недолго осталось быть здесь.
Что это могло значить?
Чем больше Элли думала, тем больше не понимала. Команда Доминик прослушивала охранников Натаниэля без остановок. Они не планировали никаких операций.
У Натаниэля был Картер. Он — торгаш. Нелогично посылать Гейба сейчас напасть на нее. Ему нужно, чтобы она подписала бумаги. Конечно, такого рода конфронтация являлась последней вещью, на которую он бы пошел.
Она смотрела на Гейба, который тянулся за спину.
— Гейб, — ее голос прозвучал едва ли громче шепота. — Натаниэль знает, что ты здесь?
Позже она могла поклясться, что не видела его движения. Сильвиан всегда говорил: “Гейб лучший из нас”. И это было правдой. Он был быстр. Очень быстр.
Одну минуту он стоял у дымохода, глядя на нее. В следующее мгновение был за ее спиной, прижимая холодное лезвие ножа к ее горлу.
— Я ни перед кем не отчитываюсь.
Он прошептал слова, его губы прижимались к чувствительной плоти ее уха, теплое дыхание обжигало кожу. Она не могла пошевелиться.
Элли ненавидела, что он прикасается к ней. Но острый край лезвия вонзился в тонкую кожу горла, заставляя признать свое полное бессилие.
