Наталья Андреева - Адам ищет Еву, или Сезон дикой охоты
– Да мне-то что?
– А мы с тобой люди свободные. Смотри, как бы не вцепилась. Эй, ты куда? Первый этаж. Налево. Звони.
Антон надавил на кнопку звонка. Судя по состоянию двери, денег у хозяйки и впрямь было в обрез. Он никогда не имел дела со старыми девами. Почему-то сразу представилась высушенная вобла в очках и синих чулках на тощих, похожих на спички ногах.
– Вроде шаги, – не слишком уверенно заметил Лиховских. Потом покосился на Антона: – Расслабься.
Какое тут! Едва услышав шаги, Антон почувствовал, как участился пульс. А если это она? После всего, что натворила эта женщина, можно желать ей только одного: смерти! Уже два раза она была близко! И вот еще один шанс.
– Кто там? – прошелестел женский голос. Нет, это не тот голос. Он не может принадлежать ни Регине, ни Алисе.
– Откройте, полиция! – требовательно сказал Юрий Иванович.
– Полиция?
Пауза.
– Откройте же, Ирина Васильевна!
– Ой, а вы и в самом деле полиция?
– Нет, маньяки по вашу душу! – рявкнул Лиховских.
– Если что, у меня в доме злая собака!
В квартире и впрямь раздалось трусливое тявканье. Дверь приоткрылась на ширину металлической цепочки.
– Вот мои документы, – следователь протянул хозяйке служебное удостоверение. Она же смотрела только на Антона, потом вдруг, так и не заглянув в документ, широко распахнула дверь:
– Проходите!
Мужчины очутились в тесной темной прихожей, давно уже требующей капитального ремонта. Злая собака, дрожащее голое крохотное существо на тонких длинных ножках, жалась к хозяйке и, не переставая ни на секунду, тявкала.
– Нелли, перестань! Нелли!
Женщина была в очках, но ничего общего с высушенной воблой не имела. Напротив, приятное круглое лицо, солидная комплекция, а на ее отечные ноги вряд ли бы налезли синие чулки, скорее безразмерные, телесного цвета, из тех, какими торгуют на лотках у метро. Смотрела она по-прежнему только на Антона. Тот невольно поежился: неужто Лиховских прав? Старая дева положила на него глаз!
– Гражданка, вы одна в квартире? – сердитым голосом привлек ее внимание к своей персоне следователь Лиховских.
– Конечно! – Она даже слегка обиделась. Лиховских оттеснил ее плечом и ринулся в единственную комнату. Антон задержался в прихожей, хозяйка квартиры тоже.
– Вы меня не помните? – спросила она.
Антон вгляделся в ее лицо. Черт, хоть бы лампочку нормальную ввернула! Как в подвале, честное слово!
– Нет, извините.
Лиховских меж тем в момент обежал крохотную квартирку:
– И в самом деле никого нет, – выглянул он в прихожую: – А вы чего там стоите?
Собака снова принялась противно тявкать.
– Нелли! Нелли, перестань!
Ирина схватила голое дрожащее животное, прижала его к объемной груди. Все трое прошли в комнату. Здесь все было старое, истертое, потрепанное, и мебель, и обои на стенах, и ковер на полу. Старые оконные рамы давно рассохлись и пропускали любой звук, доносящийся с улицы, к тому же форточка была открыта. За окном по-прежнему что-то непрерывно ухало. Гигантская стройка во дворе гудела, сипела, стонала, и этот неумолкающий стон до отказа заполнял крохотную квартирку. К тому же собачонка снова принялась тявкать, как только хозяйка опустила ее на пол. Уханье, тявканье, скрежет…
Антон пришел в ужас:
– Они что, круглые сутки работают?
– Кто? Строители? Да, конечно.
– Как же вы здесь спите?
Ирина откровенно удивилась:
– Знаете, а я не замечаю. И потом, как только будут построены эти дома, наш тоже пойдет под снос. Я получу новую квартиру. Хорошо, что они работают круглые сутки.
– Я думаю, что… – Бу-бух! Бам! Тяв-тяв-тяв!
– Да возьмите же вы ее на руки! – взмолился Лиховских.
– Да-да, конечно!
– Ирина Васильевна, у нас к вам пара вопросов.
Ба-бах!
– Что? Что вы сказали?
– Может, форточку попробовать закрыть? – неуверенно спросил Антон.
– Что? Что ты сказал?
Бац! У-ух!
Хозяйка, которая давно уже привыкла разговаривать и слышать в таком шуме, кинулась закрывать форточку.
Как раз в этот момент наступила краткая, почти зловещая пауза. Стройка на мгновение затихла, собака перестала тявкать. И в полной тишине следователь Лиховских произнес:
– Дурдом.
Получилось впечатляюще. Хозяйка, собачонка и Антон уставились на следователя. Юрий Иванович даже сконфузился и виновато моргнул длинными ресницами:
– Извините. Ирина Васильевна, вы знакомы с Региной Перовской?
– Да, конечно, – она вновь просительно посмотрела на Антона. – Я еще в прихожей хотела сказать, что…
Бу-бух! Бам! Трах-тарарах! И все по новой!
Лиховских чуть не заплакал.
– Мне придется вызвать вас повесткой к себе. Это далеко.
– Куда вызвать?
– В следственную часть! – проорал Лиховских.
– Не надо меня запугивать!
– Я не запугиваю, я просто громко говорю, потому что к вашей дурацкой квартире привыкли только вы!
– Я не виновата, что у меня нет другой! Не все такие богатые, как его жена!
– Что, что вы сказали?
– Как его жена! – И она показала на Антона.
– Значит, вы в курсе, что это муж Регины?
– Еще бы я была не в курсе! Я бедная женщина и не могла ей отказать! Она попросила ключ на месяц. – Понемногу все стали привыкать к необычному диалогу под шум стройки. – Для своей подруги. Я просила только присмотреть за Нелли. Я все оставила, и корм, и наполнитель для кошачьего туалета. Ведь моя Нелли не больше кошки! И что я нашла? Бедное животное было брошено, забыто, едва не умерло с голоду! Я все ей могу простить, только не Нелли!
И хозяйка притиснула собачку к своей груди и принялась ее целовать со словами: «Бедная, бедная, несчастная моя крошка!»
– Значит, когда вы приехали, в квартире никого не было, а собака оказалась брошена на произвол судьбы? Так?
– Да!
– А вещи? Вещи, которые у вас оставляла подруга Регины?
– Какие вещи? Ах да! Но здесь почти ничего не было!
– И все-таки?
Она неуверенно оглянулась, опустила собаку на пол. Тут же раздалось противное тявканье. Лиховских напрягся, но ничего не сказал. Ирина Васильевна показала несколько тряпок:
– Вот! Я даже не знаю, что со всем этим делать!
– Это вещи Регины? – повернулся к Антону Лиховских.
– Нет, – тот отрицательно покачал головой. – Слишком дешевые.
