Патрик Александер - Смерть зверя с тонкой кожей
– Не надо десяти штук?
– Десяти – чего?
– Забудь, детка, иди себе спать.
– Слушай, Джордж, не п#%±ди. Говори прямо.
– Я заключил эксклюзивный контракт с журналами пяти стран. Десять самых крутых журналов – и все ждут твоей истории. А если удастся раздобыть пару фоток – накидывают ещё двадцать пять процентов. Или тебе это не интересно?
На том конце повисло молчание.
– Эй, ну как, идёшь спать?
– Я просыпаюсь. Чего ты хочешь?
– Встречаемся в кафе на углу твоего дома через пару часов, хорошо?
– Чёрт, Джордж, ну дай полежать. Ты же знаешь, где я живу? Вот и приходи прямо сюда через пару часов – и я поговорю с тобой, не вставая. Что угодно – только бы с кровати не вставать.
– О'кэй, о'кэй, – вздохнул Эбботт, – Через пару часов, у тебя дома.
Она жила в самом конце Мейда-вэйл. Эбботт вызвал такси и уже через десять минут стучал в дверь.
Ещё одна мера предосторожности. Она вполне могла рассказать кому-нибудь о друге Джордже. Если появится полиция, Эбботт предпочёл бы наблюдать за ней со стороны.
Дорис открыла дверь, из одежды на ней была только простыня.
– Ты же говорил, через два часа. Я сейчас умру.
– Десять штук воскресят тебя из мёртвых. Я сделаю тебе кофе, а ты можешь пока рассказывать про Нджалу и этот его особняк.
Дорис рассказывала о привычках Нджалы (и не только сексуальных), о мерах безопасности и многом другом.
Она нарисовала план дома, ручей, протекающий по территории, стену по периметру. Рассказала о проводниках с собаками, о системе сигнализации, об охране у ворот и у северной стены, где протекал ручей. Словом, всё, что знала сама. А знала она немало.
– Так что, никаких шансов пробраться туда с фотографом?
– Никаких, братишка. Они даже меня до сих пор на входе обыскивают. Держат специально для этого двух баб-полицейских, рожи как у лесбиянок. Зато ОН любит меня. И я снова поеду к нему.
– Когда?
– Без понятия. Завтра или послезавтра. Он позвонит.
– Сможешь убедить его сфотографироваться с тобой? Это будет сенсация.
– Сделаем. А сейчас, Джордж, пожалуйста, дай поспать.
Он купил лёгкий плащ, карту окрестностей Питерсфилда, несколько пластиковых мешков, компас, отвёртку и водоупорный фонарик. Насчёт фонарика он не был уверен, но штука могла и пригодиться.
На станции Ватерлоо Эбботт приобрёл роман в мягкой обложке и билет на Питерсфилд. Книга настолько увлекла его, что он чуть не пропустил свою станцию.
Первым делом он заглянул в местное агентство по торговле недвижимостью и объяснил, что желает купить загородный особняк примерно с двадцатью акрами земли. Не могут ли они сообщить ему, если подвернётся что-то подходящее? Он дал вымышленное имя и лондонский адрес.
Некоторое время назад друзья говорили ему про недурной особняк, но он никак не вспомнит, как тот назывался. Что-то вроде «Лейстоун-хаус». Есть такое?
– А, это вы про Лейфилд-холл, – сказал агент, – он выставлялся на продажу месяцев семь или восемь назад, но, боюсь, его уже купили.
– Любопытно. Это далеко?
– Нет, всего две или три мили к западу, вдоль шоссе A272. Большое здание по правую руку, не ошибётесь.
Эбботт сверился с картой, потом взял такси и проехался мимо ворот Лейфилд-холла. Он разглядел проходную (несомненно набитую охранниками из Спецотдела) и арку там, где выходил ручей. Заметил прожектора, освещающие тут всё по ночам. Дорис говорила, их не выключают до девяти утра. Ручей пересекал дорогу и уходил в поле. Растущие по берегам деревья могли послужить вполне приемлемым укрытием. Выходя из-под арки, русло сужалось до размеров глубокой короткой канавы, а потом уходило в восемнадцатидюймовую трубу, проходящую под дорогой. Пролезть сквозь трубу было нереально.
Некоторое время они колесили по дорогам в радиусе двадцати миль от Лейфилд-холла. Таксисту Эбботт сказал, что присматривает себе участок. На самом деле ему требовалось большое поле, желательно с прудом или ручьём. Искомое обнаружилось в двадцати милях к северо-северо-востоку. Большой ровный участок с протекающим по нему ручьём – возможно тем же, что пересекал территорию Лейфилд-холла.
В одном месте русло расширялось или было расширенно, чтобы устроить водопой для скота. Отблеск воды будет в темноте прекрасным ориентиром.
Он засёк ещё один ориентир – шпиль церкви в миле оттуда и, почти сразу за ним – развалины замка. Потом взял азимут на них, обозначил на карте расположение Лейфилд-холла, поля и ручья.
Всё, что ему понадобится – лететь на северо-северо-восток от Лейфилд-холла, пока не появится шпиль церкви на фоне разрушенного замка, затем следовать по азимуту до поля. Ориентиром послужит блеск воды.
Оставалось ещё пара приготовлений. Первым делом требовалось угнать почтовый фургон.
Фургон обнаружился на стоянке рядом со станцией Питерсфилда. Дверь была заперта, но немного осторожной работы отвёрткой и она открлась. Эбботт забрался внутрь, зачистил провод зажигания и напрямую соединил медную и свинцовую проволочки. Машина выплюнула чёрный выхлоп и завелась.
Доехав до выбранного поля, Эбботт съехал с дороги и спрятал фургон в кустах.
Разумеется, о краже сообщат Шеппарду в Лейфилд-холл. Как и о любых преступлениях или подозрительных происшествиях в окрестностях. Таков был метод Шеппарда, дотошная скрупулёзность всегда была его сильным местом. Эбботт считал, что, как и в дзюдо, силу противника надо использовать против него самого.
Он двинулся в Питерсфилд пешком. Где-то на второй миле ему удалось остановить попутку. Не то, чтобы он спешил. Собственно до сумерек делать было нечего. Сумерки вообще странное время. Время, когда трудно сказать, подвижен объект или нет, жив или мёртв. Время нереальности. Время влюблённых – для них реальны только моменты, когда они вместе.
Нджала позвонил Дорис ещё до сумерек.
– Посылаю за тобой машину посольства. Тебя заберут в аэропорт и через час ты будешь здесь.
– Ты же говорил завтра или послезавтра. Я только что встала. Совсем никакая.
– Сделаем так: ты быстренько приезжаешь сюда. Тут тебя ждёт копчённая лососина и бутылка шампанского. Потом спишь часа два или три, если захочешь. А когда ты встанешь, вся такая красивая и свежая, примешь ванну и…
– Нет, любимый, не могу я, честно. На кусочки разваливаюсь.
– А ещё тебя тут ждёт маленький подарочек. Пятьсот фунтов.
– О, чёрт!
В это же время Эбботт звонил из гостиницы на телефонную станцию Питерсфилда.
– Хочу сообщить о неполадке на Питерсфилд 8548. Да, верно. Это горячая линия Министерства обороны, пожалуйста, займитесь ею немедленно. Спасибо.
