Дона Воэн - Соперницы
Знала бы Линда, что невеста готова все отменить! Так почему же она не отменила?
«Потому что я влюблена в Николаса Пикара, хотя это и не входило в мои планы».
- Я готова, - сказала она Линде.
Открыв дверь, Эллисон заметила Ника, стоявшего напротив церкви.
Она глубоко вздохнула и вышла.
Кейт доехала до места, стараясь не обращать внимания на охватившую ее панику. По ее виду никто бы не догадался, что она нервничает. Она приняла решение и собиралась осуществить его, хотя ей казалось странным, что ее дальнейшей карьерой в кинематографе будет заниматься не Ник. Кейт сомневалась, что у нее все получится, но время неумолимо текло. Дани уже исполнилось три года, и теперь она отнимала у Кейт гораздо меньше времени. К тому же дочь вообще любила проводить время без матери.
Но главной причиной стал развод. Она мечтала, что Ник вернется, если она станет более похожа на Кетлин Меллори. Поэтому она сбросила лишние килограммы, которые набрала после рождения Дани, отрастила волосы до той длины, которую Ник, создавая ее имидж, считал наиболее подходящей, даже наняла нового агента, потому что Кетлин Меллори не стала бы сидеть сложа руки, ожидая возвращения бывшего мужа. Такая женщина, как Кетлин Меллори, продолжала бы жить.
Когда на прошлой неделе агент позвонил и предложил встретиться, Кейт согласилась. Позвони он на день позже, она бы, может, отказалась, потому что уже стало известно о свадьбе Ника и Эллисон Хиллард.
«Смешно», - думала Кейт, припарковывая свою машину. Она так волновалась из-за съемок у другого режиссера, а первое предложение не имело никакого отношения к кино.
Агент Майкл Бонд окрестил их «человеко-машинами». В его офисе Кейт убедилась в точности этого определения. Джентльмены из Детройта действительно походили на машины: до блеска отполированные, с четко отлаженными моторами, готовые к гонкам.
«Зачем я им нужна?» - недоумевала Кейт, садясь на предложенный Майклом стул.
Они немедленно ответили на ее незаданный вопрос, открыв большой плакат на мольберте с изображением длинной, низкой машины, такой же блестящей и элегантной, как люди из Детройта. На плакате большими буквами было написано: «САМАЯ КРАСИВАЯ В МИРЕ ЖЕНЩИНА ЕЗДИТ НА "ДЖЕВЕЛИНЕ"». А красивая блондинка рядом с машиной…
- Но… это же я, - запинаясь, произнесла Кейт.
- Это просто макет, - поспешно объяснил один из представителей фирмы, приняв ее реакцию за недовольство. - Рекламный агент соединил вашу голову и тело модели, чтобы мы смогли получить общее представление.
Майкл Бонд улыбнулся.
- Не волнуйтесь, Кетлин. Мы, конечно, заставим их заплатить за возможность использовать ваше лицо.
Человеко- машины одобрительно засмеялись. Когда смех затих, один из них чистосердечно признался:
- Я просто не в силах передать, какая для нас честь использовать вашу красоту, Кетлин.
«Не Кейт, а Кетлин, Кетлин Меллори. Помни об этом», - говорила себе Кейт. Никто не заплатил бы Кейт за рекламу продукции. Никто не поверил бы в то, что слова в «Бриллиантовой леди» могла сказать Кейт. Но они поверили бы всему, что касается Кетлин. Потому что Ник создал «самую красивую в мире женщину». Ник!
Она не могла позволить себе думать о Нике. Она - актриса, и у нее есть роль: Кетлин Меллори. Кейт вздохнула и так легко вошла в роль, словно режиссером был Ник.
- Отличная работа, Кетлин, - сказал Майкл Бонд, когда документы были подписаны и человеко-машины наконец ушли. - Мне пришлось потрудиться, чтобы заработать свои десять процентов от этой сделки.
- Да? И как же? - спросила Кейт, еще не расставшись с образом Кетлин.
- Рассматривалась и кандидатура Эллисон Хиллард. - Майкл повернулся, чтобы налить себе спиртного, поэтому не заметил, как вздрогнула Кейт, услышав имя соперницы. - Я убедил их, что для хорошей рекламы «джевелина» прежде всего нужно качество. А у тебя оно есть, Кетлин Меллори.
Он протянул ей бренди.
- Следовало бы выпить шампанского, - извинился он, - но я не знал, что они так быстро примут решение. Они любят тебя. - И он поднял свой стакан. - За твою красоту. Они у тебя в руках настолько, насколько ты сама захочешь.
Кейт отпила бренди. «Если это правда, то почему же я в это не верю?»
- Отлично, - сказал Ник, - миссис Пикар.
Эллисон улыбнулась в тот момент, когда щелкнул затвор. Они были одни на пляже с белым песком, а за ее спиной до самого горизонта простиралось голубое Карибское море.
На Эллисон была только белая рубашка Ника, доходившая ей до середины бедра, и кожаные сандалии. Остальная одежда валялась на песке в том месте, где они занимались любовью. «Второй раз за утро», - подумала она, испытывая такое приятное чувство удовлетворения, что ей хотелось потянуться, как кошке. Ник, конечно, чувствовал то же самое, но, взяв в руки фотоаппарат, он забыл обо всем. Съемка шла уже около часа.
- Зайди в воду, - велел Ник.
Эллисон сбросила обувь и, войдя в воду по колено, обернулась.
- Ну как?
- Отлично! - Ник следовал за ней, не опуская фотоаппарат. Когда он наконец остановился, Эллисон пошла к берегу. - Подожди немного. Давай попробуем еще что-нибудь. Окунись.
- Ник, эта рубашка, если намокнет, будет просвечивать.
- Я знаю, - усмехнулся он.
Представив, как это будет выглядеть, он больше не сомневался. Эллисон, вздохнув, опустилась в воду, а он делал снимок за снимком.
Когда Ник закончил, она опустила голову и оглядела себя. Рубашка действительно стала прозрачной, под ней четко выделялись упругие соски, пупок и темный треугольник.
- Ник, снимки будут неприличными!
- Эти снимки, моя дорогая, будут произведениями искусства.
Свободной рукой Ник притянул ее к себе, и Эллисон почувствовала твердый член, упирающийся ей в живот. У нее перехватило дыхание.
Ник вдруг отпустил ее.
- Посторонние.
В бесконечной синеве моря появились белые паруса.
- Пройдут мимо, - сказала Эллисон, но судно подплывало все ближе.
- Это наказание за твои мысли, - сказал Ник, когда они вышли на берег.
Эллисон улыбнулась и стала помогать ему собирать вещи.
- Не люблю, когда прерывают, - ответила она, хотя на самом деле ее мысли занимал сейчас совсем другой образ.
Он возник совершенно неожиданно, когда она целовалась с Ником в море. Заниматься любовью с Ником было здорово, такого удовольствия Эллисон никогда в жизни не испытывала. Кроме одного случая. Вспоминая о нем, она до сих пор краснела. В четырнадцать лет ее на полгода перевели в английскую школу для девочек, пока Конрад Хиллард играл Отелло в Лондоне. Ее соседкой по комнате оказалась очень женственная француженка. Через неделю они стали друзьями, а еще через неделю - любовницами. Для обеих это был первый сексуальный опыт, приносивший поразительное удовлетворение. Но, покинув школу, Эллисон не пыталась увидеться с Мартиной, такая связь казалась ей слишком эксцентричной. После возвращения в Штаты у Эллисон были парни и ее возраста, и старше. Однако ни с кем из них она не получала такого удовольствия, как с Мартиной. Пока не появился Ник.
