Наталья Перфилова - По стандартам миллиардеров
Верная подруга, как и обещала, сразу же переслала письмо Маше. Уж не знаю, какого ответа она ожидала от парня находящегося в армии и получившего такое послание от любимой, но реакция Семена ей видимо показалась жутко оскорбительной. Возможно это совпало с тем, что внушали ей все эти месяцы подруги и Ирина Матвеевна… Не знаю, теперь спустя столько лет разобраться, что думала тогда девушка уже вряд ли получится. Ну, а результат тебе известен. Она исчезла окончательно, даже подруга теперь не знала, как с ней связаться. И, когда обеспокоенная долгим молчанием Марии, мать приехала из деревни и занялась поисками дочери, то нашла уже только тебя. Роды были преждевременные, крайне тяжелые, девушка умерла, практически не приходя в сознание, и мало что успела о себе рассказать. Дала адрес матери, но сообщить Агафье Тихоновне то ли не успели, то ли не получилось… Тут Семен тоже ничего определенного сказать мне не смог. Конечно, все те же верные подруги поспешили сообщить Машиной маме обо всем, что произошло с Машей за эти два года, дали координаты отца ребенка. Только и из этого ничего путного не получилось. Семен был все еще в армии, а разговор с Ириной Матвеевной, я думаю, ты тоже вполне представляешь чем закончился для убитой горем матери. В общем оформив все документы и забрав внука, то есть тебя, Агафья Тихоновна вернулась к себе в деревню.
– Ну а Семен… в смысле отец… он то что, даже не поинтересовался, как судьба его бывшей девушки сложилась? – Когда я замолчала, спросил Никита. – Ты вроде сказала, что он учился там же, куда мама поступила почти перед смертью, наверное, и подружки там у нее остались…
– В университет Семен не вернулся. Он учится там начал только для того, чтобы к Маше поближе быть… Конечно, судьба бывшей возлюбленной была, не смотря на обиду и сильнейшее разочарование, ему совсем не безразлична… Но и тут Ирина Матвеевна сочла своим долгом вмешаться. Зная, что девушки уже нет в живых, она посчитала, что Семе вовсе незачем знать, как тут произошло все на самом деле. Наверное, она хотела, как лучше. Если все равно исправить уже ничего нельзя, то зачем заставлять парня мучится и взваливать на плечи груз вины и ответственности… В общем, как мне муж рассказывал, он сразу по приезду ринулся в ту квартиру, которую снимал для Маши, естественно ее там не было, в общежитии он нашел ту самую подругу, которая когда?то ходила на переговоры с его матерью. Девушка ему объяснила, что Маша вышла замуж за военного, бросила учебу и уехала с ним. Вот и все. Я, да и Сема тоже, практически уверена, что без влияния и денег Ирины Матвеевны тут уж точно не обошлось. Иначе сам посуди, зачем подруге говорить заведомую неправду? Был август месяц, почти все студенты, сдав экзамены, разъехались по домам, поэтому поговорить еще с кем-то из Машиных подруг Семену не удалось… Да он и не стремился, ему вполне хватило одного подтверждения… Он мне признался, что после Машиного письма сильно мучился, когда прошло первое потрясение и обида немного отступила, парня начали терзать сомнения. Уж больно сильно все это было не похоже на мягкую и совестливую девушку, с которой он прожил вместе почти два года. Вот если бы она приехала к нему в часть и со слезами на глазах повинилась в том, что полюбила другого, было бы конечно не менее обидно, но все же понятнее… а так… Вдруг, ни с того ни с сего… В общем, сомнения у Семена были. Он даже писал Маше с просьбой объяснить что же все-таки произошло, только письма эти до адресата, сам понимаешь, не дошли… Ну, а разговор с подругой развеял все эти сомнения. Сема снова почувствовал себя обманутым сентиментальным дураком…
– Понятно. – Глухо отозвался Никита.
– Естественно, тебе понятно. – Не смогла удержаться от колкости я. – Что тут не понять. От обиды твой отец предпочитал прятаться, как ты приблизительно. Неделю пил, не просыхая и мотался из комнаты в комнату по женскому общежитию, пока родители за ним не приехали… Почистили, причесали немного привели в чувство и отправили учиться за границу, чтобы, наконец, начал всерьез заниматься своей карьерой и будущим…
– Ты говорила, он все?таки узнал о том, что моя мать умерла…
– Конечно, узнал, шила в мешке не утаишь. Рано или поздно все тайное становится явным. Правду ему открыл отец. Он искренне любил Семена и совсем не одобрял того, как повела себя в этой ситуации жена. Он не осмелился пойти против Ирины Матвеевны открыто, но все же, когда поехал навестить сына, не выдержал и признался, как все случилось на самом деле… К сожалению, и ему Ирина Матвеевна не посчитала нужным открыть всю правду. Неизвестно от кого родившийся внук был ей совершенно не нужен, а, зная сентиментальный и добрый характер твоего деда, она решила не рисковать и о твоем существовании ему не рассказала. Так и получилось, что отец, взяв с Семена страшную клятву, ничего не говорить матери, поведал ему историю о том, как Маша родила ему сына, но оба они умерли при родах… Сема клятву сдержал, так как любил и жалел отца, но в дом, где жила Ирина Матвеевна, уже больше так и не вернулся. С этого момента он стал жить совершенно самостоятельно… Много работал, еще больше пил, женщин менял, как перчатки. О женитьбе даже и не помышлял, так как, по его собственному признанию, перестал им доверять, да и вообще за людей старался не держать… Вот так вот его психика отреагировала на то, что произошло почти тридцать лет назад… Судить конечно тебе, но я бы на твоем месте обвинять отца не стала. Если уж кто и виноват, то это Ирина Матвеевна… хотя, и все остальные тоже хороши. Если бы хоть кто-то проявил каплю настойчивости и здравого смысла, все могло бы сейчас быть совсем по другому. А все думали только о себе. Твой дед Василий, как последний слюнтяй, боялся потревожить свое спокойствие. Бабка Агафья, упиваясь гордостью и независимостью, даже не посчитала нужным поговорить с человеком, которого так любила ее единственная дочь. Просто поставила почему-то на нем крест, обозвала подлецом и вычеркнула отца из твоей жизни. Про подружек, которые вечно лезут куда не просят, вообще говорить не стоит… Да и Семен, если бы хоть раз повел себя как мужик, тоже мог с легкостью прояснить ситуацию. Почему он предпочел засунуть как страус голову в песок? Он просто обязан был, узнав правду, хотя бы могилу Маши найти, да и перед Агафьей Тихоновной повиниться, что так получилось… А он пил, гулял и упивался собственными обидами, делая вид, что весь окружающий мир в неоплатном долгу перед ним и его исковерканной судьбой… Он даже сейчас как трус поступил. Узнав, что его сын все?таки остался жив и стал уже вполне взрослым и самостоятельным мужчиной, предпочел устраниться и снова перевалить все на чужие плечи… – В сердцах заметила я.
