Энн Стюарт - Дом теней
Они никогда не спрашивали, что случилось с юношей, который чудесно играл на гитаре, обладал ангельским голосом и пользовался медицинской иглой, чтобы колоться наркотиками.
Никто из них не догадывался о судьбе рыжеволосой девушки, которая однажды пошла в домик возле бассейна на свидание с Плохим Человеком. Эту девушку он утопил, хотя она отчаянно сопротивлялась и даже успела расцарапать ему лицо и руки. Ни о ребенке, которого он без зазрения совести собирался бросить в воду вслед за матерью.
И не важно, что после ужасной, долгой, словно вечность, минуты, он все же отошел от бассейна и даже прижал к себе плачущего ребенка. Бренда спрятала лицо на плече у Теда, дрожа от ужаса за свою беспомощность. Рыжеволосая женщина плавала в бассейне лицом вниз, она была уже мертва. А они ничего не могли сделать — только смотреть.
Младенцу пока ничего не угрожало, но они не знали, как долго это будет продолжаться. Возможно, мужчина придумал какой-то другой способ избавиться от ребенка.
Тогда они видели его в последний раз. И слава Богу. Ребенок плакал, не умолкая, в то время как Плохой Человек вынимал тело женщины из бассейна и грузил его в багажник своего автомобиля. Бренда и Тед, совершенно беспомощные, застыли на месте, словно каменные изваяния. Наконец, Бренда не выдержала и отстранилась от Теда.
— Я этого не вынесу, — сказала она.
Бренда обошла бассейн и присела возле маленького свертка с плачущим младенцем, лежавшим на земле. Она уже знала, что никто не может ее ни видеть, ни слышать. Тем не менее, она нежно погладила красное, рассерженное детское личико, и каково же было ее удивление, когда громкий рев понемногу стих и перешел в слабое хныканье.
— Бедная крошка, — причитала Бренда, чувствуя, как тает ее сердце.
У нее не было детей. Руководство киностудии запретила актрисе беременеть в течение двух ее коротких браков. Но сейчас она смотрела на этот крошечный сверток с человеческим созданием, и ей захотелось взять его на руки, крепко прижать к себе, успокоить.
Но она ничего не могла сделать. В ней не осталось тепла, чтобы согреть ребенка, голоса, чтобы прошептать слова утешения — она была совершенно бессильна.
Ребенок перестал плакать и взглянул на Бренду. Он внимательно смотрел ей в глаза, хотя не мог их видеть.
— Бедная дитя, — прошептала Бренда и кончиком пальца погладила нежную щечку. Затем коснулась плечика, пухлой ручки…
Каково же было ее удивление, когда крошечные пальчики сомкнулись на ее пальце и прочно за него уцепились.
Плохой Человек вернулся и прошел прямо сквозь Бренду, ребенок снова ударился в плач. Бренда колотила мужчину по спине, кричала на него, но он обратил на нее не больше внимания, чем на обычную, надоедливую муху. Он ушел, унося с собой отчаянно вопившего ребенка. Бренда побежала за ним следом, но как только машина покинула территорию усадьбы, она вынуждена была остановиться. Она была пленницей, навечно привязанной к этому месту. Все, что ей оставалось — это выплакаться на плече у Теда.
Плохой Человек больше не вернулся в La Casa de Sombras, что само по себе было слабым утешением. И только много лет спустя, когда сюда приехала старая леди с девочками и их братом, и основательно занялась домом, Бренда и Тед снова ощутили радость.
Воспоминания о той ужасной ночи до сих пор преследовали Бренду. Плохо, конечно, оставаться на земле за свое прегрешение, но еще хуже — стать свидетелем убийства и быть бессильным что-либо предпринять. К тому же она хотела оставить ребенка, но не смогла помешать мужчине унести его с собой. Если бы ей дали возможность, из нее могла бы получиться хорошая мать. Ведь ребенок смотрел на нее с такой надеждой!
— Почему ты вздыхаешь, лапушка? — спросила Тед, массируя ступни Бренды.
— Кое-что вспомнила, — честно призналась она.
— Не нужно, милая. Это пустая трата времени. Мы не в силах ничего изменить. Разве это не твои слова? Неважно, что произошло, как и когда… Это случилось, и вот мы здесь, зачем переживать? Я счастлив, пока ты со мной. Мне нужна лишь ты одна.
Но у него не было выбора. Пятьдесят лет она скрывала от Теда обстоятельства их смерти. А если бы он узнал о том, что случилось на самом деле, если бы он узнал правду, оставался бы он и тогда таким же счастливым? А может, он покинул бы ее, если бы только смог отсюда уйти?
Ей не хотелось об этом думать. Она окинула взглядом гостиную. В лучах заходящего солнца комната выглядела такой же величественной, как в прежние славные времена, когда они с Тедом принимали здесь красивых и богатых гостей. Сегодня с мебели сняли чехлы. В мягком полусумраке не бросалось в глаза, что мебель старая и потертая. Два старых дивана стояли напротив друг друга, а между ними поставили стеклянный кофейный столик. Хотя его приобрели недавно, Бренде он очень нравился. Она сразу узнала высокие серебряные подсвечники. Один из них она «позаимствовала» во время съемок своего последнего фильма. Фильм назывался «Сбежавшая наследница», Тед был его режиссером, и второй подсвечник стащил он. Бренда обожала эти подсвечники. К счастью, их хорошо спрятали, иначе они бы не пережили Оккупацию (так Бренда называла времена, когда в доме хозяйничали хиппи). Эти «дети любви», несомненно, уничтожили бы подсвечники или продали бы их, чтобы купить наркотики.
И все же подсвечники остались. И хотя до сих пор никто еще не зажег стоявших в них свечей, само их присутствие служило приятным воспоминанием о прежних временах.
— Как ты думаешь, что задумал этот парень? — спросил Тед. — Я никогда ему не доверял.
— Просто скажи, что тебе не нравятся геи. Он безобиден. Все дни напролет просиживает за этим нелепым компьютером. Кроме того, я уверена, что он очень привязан к сестрам.
— Пес его не любит, — напомнил ей Тед. — Мне он тоже не нравится.
— Тихо, — сказала Бренда, потому что на пороге возникла фигура высокого мужчины.
— Не будь смешной, лапушка. Ведь он не видит нас и даже не слышит.
Это был мужчина с дивана, красавец Колтрейн. Бренда одобрительно щелкнула пальцами, видя, что он подходит к их дивану.
— Вот и хорошо, — проворчала она. — Как ты думаешь, он бы смутился, если бы узнал, что вчера мы за ним подсматривали?
Тед окинул Колтрейна критическим взглядом.
— Сомневаюсь. Это бессовестный наглец. К тому же он собирается усесться прямо на нас.
— Пойдем, — Бренда соскочила с дивана и потянула за собой Теда. Секунду спустя Колтрейн плюхнулся прямо туда, где только что сидела призрачная парочка. Он рассеянно осмотрелся по сторонам. На его губах заиграла озорная улыбка.
— Вот видишь, — сказала Бренда, усаживаясь на крышку рояля, прозрачный халатик развевался вокруг ее длинных ног. — Не такой он уже и бессовестный. Ему нравится Джилли.
