Светлана Демидова - Не верь лучшей подруге!
– Я не хочу больше позировать.
– И не надо! Мне ли не знать, какая ты! Да я с закрытыми глазами могу…
И он принялся целовать ее лицо и тело и был так нежен и страстен, что Оксане почему-то подумалось: «Именно сегодня ЭТО случится. Или сегодня, или никогда!» И уже на следующее утро за завтраком ее мутило. Она даже не думала, что все может стать ясно на следующий же день после зачатия, без всякой женской консультации.
Оксана с трудом держалась бодрой, потому что Николай ничего не должен знать. То, что наконец свершилось, свершилось лишь для нее. Его это не касается.
Шелковые платки художника Николая Руденко шли нарасхват. Богатенькие комитентки стали сами приезжать в Оксанин «Новый взгляд», чтобы выбрать себе подходящий. Госпожа Ракова заказала Николаю несколько штук с петербургскими мотивами для оформления интерьера своего загородного дома. Оксана постоянно предлагала Николаю перебраться со своим «эксклюзивом» в какой-нибудь художественный салон, где он смог бы выручить большие деньги, но он с таким же упорством отказывался. Вещи, выставленные на продажу в Оксанином магазине, поставляли ему новые идеи, которые он живо подхватывал и воплощал в жизнь на новом уровне, руководствуясь собственным вкусом и полетом фантазии. Как того и хотел, он изготовил светильник. Из куска белого, полупрозрачного на просвет куска мрамора Николай выточил женскую обнаженную фигурку, которая полулежала под белым шелковым абажуром в виде зонтика. Оксана всячески отказывалась выставить в магазине собственное обнаженное тело, но он настоял, уверяя, что никто никогда не узнает в этой фигурке хозяйку комиссионки. Оксана сдалась, и обнаженную с зонтиком на следующий день купила госпожа Ракова, которая заходила в магазин, с появлением в нем творений Николая, очень часто. В конце концов, зал, где поначалу были выставлены на продажу гобелены, ковры и светильники, постепенно превратился в миниатюрный салон художника Руденко Н.К.
– По-моему, ты задумал выжить меня из моего же магазина, – как-то полушутя-полусерьезно сказала ему Оксана.
– Глупая! – чмокнул ее в нос Николай. – Я же привлекаю в твой «комиссионный взгляд» новых покупателей и этих… как ты их называешь…
– Комитентов.
– Вот именно! Этих самых! Вспомни, сколько тебе за зиму сдали классных шуб! И сколько купили!
Николай был прав. Жены бизнесменов и даже представители питерской богемы зачастили в ее магазин за работами Николая и очень радовались, когда узнавали, что рядом можно еще и сдать надоевшие шмотки. Для них не салон Руденко Н.К. существовал при комиссионном магазине, а «Новый взгляд» был его удобным придатком.
Не очень удачливый портретист постепенно превращался в модного прикладника. Постепенно менялся и сам Николай. Нет, он не становился заносчивым или капризным. Он весь уходил в новую работу, занимаясь всем тем, чем только могли заинтересоваться покупатели. Наняв двух помощников, он практически поставил на поток производство шелковых платков и картин на шелке, изготавливал светильники и даже серебряные ювелирные украшения. Ему было некогда. Ему стало не до Оксаны. Привыкнув к ней, как привыкают к домашней обстановке, он перестал говорить о любви, забыл, что собирался написать ее особенный портрет, и порой забывал об обязанностях, которые назвали бы супружескими, если бы они жили в браке. Это не сильно тревожило бы Оксану, если бы не ребенок, который уже второй месяц жил в ней. Ее мучил токсикоз, ее лицо очень часто было зеленоватого цвета, но мастер росписи по шелку совершенно не замечал этого. Она никак не могла решить, сказать Николаю, что ждет ребенка, или не стоит. В конце концов, она решила съездить к Люде.
– Твой Григорий говорил, что Николаю не везет в личной жизни. Что он имел в виду? – спросила она подругу.
– Понимаешь, почему-то женщины от него уходят… А он ведь очень хороший человек. Я его знаю столько же, сколько Григория. Наверно, нелегко жить рядом с таким талантищем. Мне показалось, что ты сможешь. И он так к тебе потянулся…
– А я, Люда, обычная женщина, как и все те, которые от него уходили. Вашему Николаю никто не нужен, он живет искусством. Он, конечно, может зажечься человеком, но очень ненадолго. Свежие люди помогают ему перейти на новый виток творчества, но длительные отношения великому Руденко не нужны. Отработанный человек мешает, путается под ногами как раз в тот момент, когда Коля уже готов к освоению новых рубежей.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что уже не нужна Николаю. Если я однажды тихо уйду, думаю, он даже почувствует облегчение.
– Но… у него же салон в твоем магазине!
– И что? Он станет со мной просто дружить, как дружит с тобой.
– А ты, Оксана… – Люда запнулась, но потом все-таки решилась закончить: – Ты любишь его?
– К счастью, нет. Я так и не смогла его полюбить. Думала, может быть, потом полюблю… или хотя бы привыкну… Коля, в общем-то, действительно хороший человек.
– Наверно, все дело как раз в том, что ты не смогла его полюбить! – воскликнула Люда и сморщилась так, будто приготовилась оплакать несчастную судьбу великого художника, которого так и не смогла понять и принять ни одна женщина.
– Людочка! Не расстраивайся ты так! – сказала Оксана и погладила подругу по закаменевшему плечу. – Ему не нужна любовь! С него достаточно кратковременного любовного экстаза, который заряжает вдохновением. А вся эта рутина, бытовуха… они так… неэстетичны! Разве можно написать картину «Обнаженная за варкой щей» или сработать светильник «Девушка с половой тряпкой»! В общем, мне опять не повезло…
После этих ее слов Людмила передумала плакать по несчастному Руденко и расстроилась за подругу так, что даже голос у нее задрожал.
– Оксаночка! – чуть ли не всхлипнула она. – Ну… ты уж прости нас с Гришей… мы же хотели, как лучше…
Оксана улыбнулась, а Людино лицо от ее улыбки сразу посветлело.
– Знаешь что! Давай-ка я тебя липовым чаем напою, с медом, – обрадовалась она этой своей хорошей мысли. – Одни наши с Гришей друзья прямо на даче держат небольшую пасеку. Мед натуральный! Нигде такого не купишь!
Разумеется, Оксана согласилась. Почему бы не выпить чаю с натуральным медом?
Кроме меда, Людмила наметала на стол кучу всякой снеди. От запаха сырокопченой колбасы Оксане опять сделалось дурно. Сдержать себя ей не удалось, поэтому после того, как отдышалась, ей пришлось снова отвечать на пристрастные вопросы Людмилы.
– А ты случаем не беременна? – спросила она.
– Беременна, – ответила Оксана, поскольку врать ей не хотелось. Она понимала, что Люда спрашивала только для порядка. И без всяких вопросов ясно, что она ждет ребенка.
