Энн Стюарт - Красив и очень опасен
Кэссиди приподняла голову и, утерев слезы, прищурилась. Солнце светило прямо в глаза, и лица женщины она не разглядела.
— Вы американка? — спросила тогда она. Незнакомка рассмеялась.
— Не совсем. Я приехала из Канады. Могу пригласить вас на ферму и напоить крепким чаем, но только я очень спешу. — Чуть помолчав, она добавила: — Вы уверены, что не ушиблись? Вид у вас напуганный, и мне страшно неловко.
Солнце скрылось за тучами, и Кэссиди разглядела миниатюрное лицо канадской вдовушки. Ей пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы сдержать дрожь в голосе.
— Спасибо, у меня все в порядке. Вы спешите, я не смею вас задерживать.
— Вы точно не ушиблись? — участливо спросила Салли Нортон.
Кэссиди посмотрела ей в глаза.
— Мне уже гораздо лучше, — твердо заявила она.
Кэссиди, конечно, покривила душой. Провожая взглядом отъезжавшую Салли Нортон, она призадумалась.
С одной стороны, ей, несомненно, удалось найти Ричарда, а заодно и выяснить причину его отъезда в Англию. Кроме того, она обнаружила, что в число жертв Ричарда Салли Нортон, безусловно, не входила.
С другой стороны, причина, толкнувшая его на побег, ей не понравилась.
Найти ферму Черринг-Кросс оказалось парой пустяков. Типичный для Англии деревенский дом, окруженный хозяйственными постройками, возвышался на вершине живописного зеленого холма почти на самом берегу моря. Не самое подходящее место для убийцы-маньяка и его сообщницы.
Кэссиди остановила машину на узкой дороге неподалеку от дома и вылезла наружу. Где-то в отдалении залаяла собака. Кэссиди слепо прошла во двор.
Дверь дома была открыта настежь. Кэссиди набралась смелости и вошла. В доме не было ни души. Кэссиди и сама не представляла, чего ей ожидать, но ведь Ричард Тьернан и прежде всегда бывал непредсказуем. Она миновала кухню, где на столе громоздилась гора немытой посуды, и выглянула в залитый солнечным светом сад.
Ричард был там. Голый по пояс, копался в земле. Неужели опять трупы закапывает? — мелькнуло в голове Кэссиди. Плечи и спина его были исцарапаны, и Кэссиди не сразу сообразила, что сама оставила на его теле эти отметины. Ей вдруг стало смешно: как, интересно, он объяснил происхождение этих царапин своей любовнице?
В самом углу скромной кухоньки притулился старинный стул с высокой спинкой. Кэссиди уселась на него и, скрестив на груди руки, стала ждать.
Войдя, Тьернан ее не заметил. Он весело насвистывал и вообще выглядел настолько счастливым, что сердце Кэссиди сжалось от обиды и боли. Тьернан приблизился к раковине, в руках он держал целую охапку нарциссов.
Поставив цветы в замызганную стеклянную банку, Тьернан, уже перестав свистеть, начал что-то напевать себе под нос. Затем повернулся к столу, рядом с которым висела на спинке стула его рубашка. И вот тогда он заметил Кэссиди, примостившуюся в углу.
Лицо его вмиг ожесточилось, а взгляд потух. Он уставился на Кэссиди, стиснув зубы и словно не веря своим глазам. Медленно, ни слова не говоря, облачился в джинсовую рубашку и застегнул пуговицы. Кэссиди невольно заметила, что рубашка старая и полинялая; раньше она ее не видела. Должно быть, дожидалась его приезда здесь. Заодно с Салли Нортон.
— Вы одна?
Кэссиди едва не вздрогнула, вопрос Ричарда вывел ее из оцепенения.
— Да, — кивнула она, устремив на него холодный как лед взгляд.
— Кто-нибудь знает, что вы здесь?
— Марк Беллингем. Но он и прежде вас покрывал, не выдаст и на сей раз.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы вдруг решите меня убить, — дерзко сказала Кэссиди. — Вы ведь об этом сейчас думаете, не так ли? А потом, наверное, в саду закопаете.
— Вы унаследовали отцовское воображение. — Тьернан уже овладел собой. Беззаботность сменилась настороженностью, бездонные глаза опять обрели насмешливое выражение. — Что вы здесь делаете, Кэссиди?
— Разве не ясно? Я приехала, чтобы увезти вас в Нью-Йорк.
— Вопреки моей воле? Сомневаюсь, что эта задача вам по плечу. Во-первых, я гораздо сильнее. И вообще, если вы не лишены здравого смысла, то должны понимать: вам лучше уехать. Возвращайтесь в Америку и держите язык за зубами. Через четыре дня я вернусь.
— А если я лишена здравого смысла?
На мгновение Тьернан закрыл глаза.
— А что, по-вашему, здесь происходит? — спросил он. — Мне любопытно узнать, на что способно ваше воспаленное воображение.
Кэссиди вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.
Тьернан казался чужим, незнакомым. Но крайне опасным. Однако Кэссиди уже давно забыла об осторожности.
— Вариантов множество, — сказала она. — Прежде всего, вы не серийный убийца.
— Это еще почему?
— Я встретилась с одной из ваших жертв по дороге.
— С которой именно?
Кэссиди резко встала со стула.
— Прекратите надо мной измываться, Ричард! И знайте, я не позволю вам сбежать и бросить моего отца. Вы сейчас слишком много для него значите. И я не хочу, чтобы…
— По данному вопросу права голоса у вас нет, — холодно произнес Тьернан. Он с грациозной небрежностью застегнул последнюю пуговичку на рубашке. — И ни черта я для вашего отца не значу; разве что не позволяю застаиваться стариковской крови. Знаете, почему он не показывает вам рукопись? Не хочет, чтобы вы узнали правду. Что он пишет мою биографию. О том, как я убивал женщин, которые имели глупость в меня влюбляться.
На столе лежал нож. Огромный, зловещий и острый с виду нож для разделки мяса. Кэссиди только сейчас его заметила.
— Но ведь Салли Нортон вы не убили!
— Ах, так вот кого вы видели! Она моя сообщница. — Проследив за взглядом Кэссиди, Тьернан нагнулся и завладел ножом. — Не слишком подходящий экземпляр, — задумчиво произнес он, повертев нож из стороны в сторону и попробовав большим пальцем лезвие. — Туповат. Между прочим, Кэссиди, тупой нож наносит более болезненные раны. Вам это известно?
Кэссиди даже глазом не моргнула.
— Да, — кивнула она.
Тьернан снова повертел нож в руках.
— Надо бы заточить его, — мечтательно сказал он. — Оселок у меня за домом установлен. Пожалуй, прямо сейчас и поточу. Можете воспользоваться этим и уехать. Успеете унести ноги. Обещаю, что не стану вас догонять. Только не упустите случай, пока я не передумал. Возвращайтесь в Нью-Йорк и напрочь забудьте о том, что побывали здесь.
Кэссиди словно завороженная уставилась на длинный нож.
А заодно на красивые руки, его державшие.
— А что будет с вами? — спросила она после некоторого молчания.
— О, я вернусь, как и обещал, — сказал Тьернан, размахивая ножом. — Разве вы не знаете, что я всегда держу слово?
— И, наверное, также никогда не врете? — съехидничала Кэссиди.
