Хизер Грэм - Умираю от желания
Не все послания тем не менее содержали положительную оценку. Конечно, это не секрет для работников сериала. Но иногда слишком серьезное отношение фанатов к происходящему на экране вызывало улыбку.
Некоторые из поклонников обращались к Вероне Валентайн с гневными обвинениями, называли ее чудовищем и требовали, чтобы она держалась подальше от мужей и любовников ее сестер. Кое-кто даже писал, что лучше бы ее пристрелили или утопили на дне моря. Обычно столь страстная ненависть свидетельствовала об интересе к сериалу и обосновывала его продление.
Но сейчас подобные угрозы не казалось забавными.
Джо предупреждал Джине, чтобы она показывала подобные письма ему до того, как их увидит Серена. Было несколько писем, которые просматривала полиция, в них содержались прямые угрозы.
Одно письмо гласило:
«Верона! Ты так сильно любишь Египет, почему бы тебе не утонуть в песках пустыни и не превратиться в мумию?»
Эта идея не на шутку заинтересовала Джо. Он задумался, нельзя ли использовать это в сериале? Предположим, Вероне снится сон, в котором она воображает себя королевой Египта, влюбляется в рокового мужчину и навлекает на себя гнев фараона. А потом она могла бы проснуться, высморкаться в простыню и обнаружить, что это всего лишь сон… Да, черт побери, над этим стоит подумать. Для Вероны Валентайн надо придумать что-то особенное.
– Мистер Пенни, – обратился к продюсеру Олсен, – вы слушаете меня?
– Разумеется. Я всегда слушаю вас, лейтенант, – вежливо откликнулся Джо Пенни. – Я просто задумался. Интересная идея, понимаете ли.
– Я сказал, что хотел бы увидеть Серену.
– Я приглашу ее сюда.
Джо позвонил в гримерную Серены и сказал, что Олсен у него и они просят ее подняться.
Несколько минут спустя она вошла в сопровождении Лайама.
– Серена, садитесь, – предложил Олсен, кивая Лайаму. Серена села за стол напротив Джо. Лайам Мерфи остался стоять, но вдруг сказал:
– Серена получила коробку конфет сегодня утром. Хорошо бы их проверить.
– Да? – Олсен посмотрел на Серену. Она недовольно надула губы. – Мисс Маккормак, вы знаете, кто послал вам конфеты?
Серена колебалась, глядя на него.
– Не совсем.
– И все же как вы думаете, кто мог послать их?
– Такие конфеты обычно посылают мне моя сестра и ее муж.
– Но вы не уверены, что на этот раз послали они?
– Я не могла дозвониться в магазин, где они обычно покупают их. И никто не ответил у них дома.
Олсен кивнул и взял радиотелефон.
– Хатченс? Ты там? Отлично. Зайди в гримерную мисс Маккормак и возьми коробку конфет, которая лежит на столе. Да, для анализа.
Лайам был удовлетворен, но Серена все еще дулась.
– Серена, – продолжал Олсен, – простите за конфеты, но мы должны быть очень осторожны. Подумайте сами, незнакомый мужчина дал вам розу на кладбище, придя на похороны Джейн Данн. Затем вы нашли розу в гримерной. И еще одну розу Лайам обнаружил на пороге вашего дома.
– Он говорил мне.
– Как вы думаете, что означают эти розы?
– Я думаю, это от поклонника. Я и раньше получала цветы.
– Эти цветы могут быть своеобразным предупреждением. Джейн Данн умерла, держа розу в руке. Правда, мы проверили одну из присланных вам роз и ничего не нашли.
– Ну вот, это доказывает, что это просто обычные розы.
– Кто-то бродит по ночам около вашего дома, и это совсем не волнует вас?
Она бросила взгляд на Лайама.
– У меня сигнализация и надежная защита.
Олсен вздохнул.
– Мисс Маккормак, вы должны соблюдать осторожность.
– Лейтенант, я не думаю, что могу быть более осторожной.
– Мы стараемся защитить вас, мисс Маккормак. Вы никому не должны доверять.
Раздался сигнал громкой связи на столе Джо, он нажал кнопку.
– У нас совещание.
– Я знаю. – Голос принадлежал Торну Маккею. – У нас тут проблема. Серьезная проблема, – сказал он задыхаясь.
– Что случилось? – нахмурившись, спросил Джо.
– Мы только что вызвали «скорую помощь». Джине плохо. Скорее всего ее заберут в госпиталь.
Убийца стоял на площадке.
В отдалении.
Наблюдая.
Джине корчилась, обхватив руками живот… Неожиданно она остановилась, качнулась… Упала, зовя на помощь.
Торн увидел ее. Он закричал и убежал с площадки.
Появилась Серена, она склонилась над Джине, взяла ее за руку, желая подбодрить. Бедная маленькая Джине. Испуганный кролик. Тоненькая, как солнечный лучик. Она кричала от невыносимой боли, которая словно разрывала ее внутренности.
– Аппендицит? – предположила Серена с такой уверенностью, что ее прекрасное лицо свело от беспокойства.
– Не думаю. Это похоже… на отравление, – сказал Лайам Мерфи.
– Яд! – в тревоге вскрикнула Серена. Услышав ее крик, все собравшиеся заговорили разом… Секунду спустя они услышали сирену «скорой помощи».
– Пищевое отравление. Может быть, она съела что-то нехорошее, – предположил Лайам.
– Джине, держись. Держись. Врачи уже здесь, – говорила ей Серена.
Когда появились врачи, все отошли назад и под вздохи и стоны Джине ее осторожно переложили на носилки. Она все еще не отпускала руку Серены.
Как трогательно. И подумать только, какая ирония!
Носилки с Джине уже подвезли к лифту, она тянулась к кислородной подушке, которую они пытались дать ей.
– Как больно, – прошептала она, белыми распухшими губами. – Как больно. И такая слабость… мне так жаль…
– Джине, о чем ты? «Скорая помощь» здесь, и вот увидишь, все будет хорошо.
Джине не отпускала руку Серены. Они все бежали рядом, готовые сопровождать Джине в госпиталь. «Шоколад. Шоколад», – подумал убийца.
– Съела… – начала Джине.
Она не закончила. Ее скрутил очередной спазм. Олсен подошел к ним, сердито сдвинув брови.
– Джеффри Гелф. Найдите его и доставьте в отделение, – приказал он. – Если не застанете дома, дайте его ориентировку полицейским.
– Подождите, – попыталась возразить Серена. Подошел лифт, и двери открылись.
А-а, чудно…
Это могла бы быть Серена. Она могла съесть не одну конфету, она обожала шоколад. Ее родные всегда посылали ей этот сорт конфет. Убийца заметил это и взял на вооружение.
Джеффри Гелф сидел в полицейском отделении. За ним приехали на двух полицейских автомобилях, один повез его в отделение, другой следовал сзади. Сирены вопили на всю округу. Сначала он подумал, к чему такая спешка, но потом понял, что, наверное, это и есть «применение средств избыточной мощности».
Он не курил уже лет десять. Когда полицейский провел его в комнату для допроса и. предложил сигарету, он взял ее и, затянувшись, закашлялся, как пятнадцатилетний подросток от своей первой затяжки. Напротив него сидел Билл Хатченс. Он смотрел на него с симпатией и старался как-то облегчить его положение. А может быть, хотел, чтобы он расслабился и сказал больше?
