Айрис Джоансен - Миллион за выстрел
— Примерно так же ты остановил меня тогда на ранчо. Я ведь нацелилась на Чавеза.
Он кивнул.
— Я… что-то в тебе нашел. Такого со мной раньше не случалось. Я не хочу тебя терять.
— Ты напрасно меня изолировал.
— Никогда больше не буду. Обещаю.
Она отвернулась.
— Уходи. Пожалуйста.
— Позволь мне остаться. Я буду молчать.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Я сейчас начну плакать. Я… больше не могу сдерживаться. Я хочу вспоминать Доминика и горевать по нем. Это личное.
Он встал и взглянул на нее:
— Я хочу быть с тобой.
Она покачала головой:
— Ты не можешь разделить мою печаль. Ты не любил его так, как я. Я должна с ним проститься.
Гален наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Загляну позже. — Он выключил лампу.
Когда он выходил, по ее лицу уже струились слезы.
«Думай о Доминике. Вспоминай, сколько было хорошего. Думай о подарках, которые он дарил, о смехе, о заботе, о понимании. Уничтожь боль, думай о Доминике и попрощайся с ним…» — так плакала в ночи Елена.
Гален нашел Джадда на веранде.
— Мальчик спит?
— Заснул мгновенно. Как она?
— Страдает, разумеется. Ведь она потеряла брата и лучшего друга.
Джадд кивнул:
— Когда ты залезал в фургон, то спросил, умер ли Доминик. Почему ты не спросил про Луиса? — спросил Гален.
Джадд улыбнулся.
Гален уставился на озеро.
— Вообще-то я был уверен, что ты доберешься до снайпера раньше, чем он подстрелит Луиса. Ты не так надежен, как я думал.
— Мы все ошибаемся.
— Если это ошибка.
— Ты о чем?
— Разумеется, снайпер получил приказ убить Луиса, если он сделает что-то не так или если у нас появится возможность его выкрасть. — Гален посмотрел на Джадда. — С другой стороны — что, если нет?
— Это вечное «что, если», — пробормотал Джадд.
— Что, если ты снял снайпера до того, как он выстрелил? Что, если ты повернул ружье и прикончил Луиса сам?
— Слушай, зачем мне это делать?
— Вот я тебя и спрашиваю.
Джадд наклонил голову.
— Гм-м. Ты хочешь поиграть в свою игру «что, если»? Ладно. Он был наркоманом, который предал Елену. Если бы мы его спасли или он остался бы жив, он всегда бы был слабым звеном и постоянной угрозой для нас и Елены. Он, скорее всего, был бы ее мучителем всю оставшуюся жизнь. Мы никогда не смогли бы ему доверять — а вдруг Чавез поманит пальцем? Вполне логично было его ликвидировать. — Он слегка улыбнулся. — Как ты понимаешь, это все предположения.
— Понимаю, — тяжело вздохнул Гален.
— Тогда увидимся утром. — Джадд прошел мимо него к дверям, ведущим в дом, потом остановился и оглянулся через плечо. — Да, еще одно основание. Мне нравился Доминик Сандерс, и тот сукин сын, кто его убил, заслуживал пули.
Барри с серьезным лицом натянул тетиву своего лука.
— Молодчага, — похвалил Джадд. — Теперь целься.
Елена остановилась на веранде, наблюдая за парочкой, стреляющей в мишень, прикрепленную к сосне.
Барри выпустил стрелу и в восторге завопил, когда она впилась в картон:
— Я попал!
— Попал, попал. — Джадд дал ему еще стрелу. — Теперь постарайся попасть в яблочко.
— У твоего сына хороший глаз, — сказал подошедший сзади Гален.
— Где он взял лук и стрелы? Я оставила их в Томако.
— Джадд смастерил. Они за последние несколько дней очень подружились.
— Сама вижу. Я ему благодарна. Сейчас я недостаточно уделяю времени Барри.
— Надо, чтобы раны затянулись. Потом наверстаешь.
Они дали ей время. Ничего не требовали. Не приставали с разговорами. Только покой.
— Я отвечаю за Барри. Я уже в состоянии все делать сама.
— Мы с Джаддом с удовольствием еще побудем няньками. Нам нравится малыш.
— От Чавеза ничего?
Гален покачал головой:
— Он вышел из этой ситуации сильно побитым. Думаю, зализывает раны.
— Нам тоже нечем хвастаться. — Ее губы искривились. — Уверена, он очень скоро вылезет из своей пещеры и повернет нож в ране.
— Тогда радуйся передышке.
Она не могла ничему радоваться. Она с трудом держала себя в руках, стараясь не рассыпаться на тысячи кусочков. Но сегодня ей было намного лучше, чем вчера. Завтра станет еще немного легче. Все проходит.
— Барри спрашивал про Доминика?
Гален покачал головой:
— Пока нет. Дети воспринимают перемены легче, чем взрослые, а Джадд постоянно его чем-то занимает.
— Он любил Доминика. Он о нем спросит, — грустно сказала Елена.
— Спросит — ответишь. Почему бы тебе не пойти погулять и подумать о чем-нибудь другом?
То же самое совсем недавно предлагал ей Доминик, и она последовала его совету. Пока она таращилась на озеро и позволяла природе успокоить свои нервы, он и задумал все это. Доминик любил все, что существовало на этой земле, и он научил ее этой любви. Она пойдет к берегу, вдохнет пропитанный сосновым ароматом воздух и посмотрит на небо и озеро.
И может быть, почувствует его присутствие.
Заря уже высветила край неба.
Елена стояла у окна своей спальни и смотрела на озеро. Этой ночью она почти не спала, забывалась лишь на короткие мгновения, но она знала, что возвращаться в постель бесполезно. Стоило ей заснуть, как приходили Доминик и Луис, и она просыпалась.
Казалась, в последние несколько дней жизнь замерла, но все скоро изменится. Позвонит Чавез, и все начнется сначала. Он никогда не прекратит искать их. Может, он уже едет, летит, плывет сюда.
Но что сокрушаться заранее. Хватит и того, что есть.
Она отвернулась от окна. Легко уговаривать себя не думать о том, что замышляет Чавез. Труднее действительно выбросить его из головы.
Тут может помочь Барри. Она пойдет, сядет у его кровати и будет смотреть, как он спит. Она еще раз удивится этому чуду и немного успокоится. Ей легче станет вспоминать о Доминике и телефонном звонке Чавеза, который ждет ее в будущем.
Елена накинула халат, молча вышла из комнаты и пошла по коридору. Осторожно открыла дверь и остановилась на пороге.
Барри лежал под одеялами. Она села в качалку у его постели. Дети спят так крепко…
Она замерла. Но должна же она слышать его дыхание.
Елена наклонилась и откинула одеяла.
Подушки. Барри нет. Только подушки.
Нет!
Она повернулась и кинулась к двери.
— Барри!
— Какого черта? — спросил вышедший в коридор Гален. — Мальчик заболел?
— Его там нет. Он исчез. Мне нужно его найти.
— Его нет в комнате?
— Говорю же, нет. Чавез забрал его.
— Подожди. Ты сошла с ума. Что за черт!
— Разумеется, сошла! — с яростью крикнула она. — Я напугана до смерти. Барри исчез.
— Он мог просто спуститься к озеру.
