Ольга Славина - Из огня да в полымя
Шеф удивлял ее все больше и больше. Бросила девушка? Блюз? Любовь?!
– Сожалею, если у вас проблемы с Алисой Островской, – изобразила сочувствие Катя. – Вы такая яркая пара.
Он посмотрел на нее, как на умственно отсталую:
– Настолько яркая, что бабушку точно ослепит. Если ты помнишь, моя бабушка-княгиня лично знала Пастернака. Лично знать ведущую скандального телешоу, хотя и с литературной фамилией, ей не обязательно.
Что ж, вот в этом нет ничего удивительного. Никакой поэзии. Да и романтику смело зачеркиваем. Мужчины!
– То есть Алиса Островская достаточно хороша, чтобы играть с вами в бильярд на раздевание и терять сережки в вашей постели, но никак не гармонирует с обивкой вашей аристократической гостиной? – почему-то разозлилась за Алису Катя.
В конце концов, та проявила женскую солидарность и не отказалась помочь супруге боксера. Да и вообще, не было бы Островской, Горчаков сбежал бы среди ночи от Кати к другой. Изменил-то ей Алексей, а не Алиса. Алиса Кате ничего не должна. Не обещала быть вместе, «пока утро не разлучит нас». Горчаков, конечно, тоже не обещал. Но Кате казалось это само собой разумеющимся. Век живи, век учись…
– Уверяю тебя, ей самой этого не надо. Разве что в профессиональном плане, – возразил он. – Если бы мне пришла в голову бредовая идея познакомить с бабушкой Алису, та бы сразу стала тыкать в бедную пенсионерку микрофоном и требовать подробностей того, что «у нее было с Пастернаком». Кать, блюз – это не про Алису.
Да, действительно, как-то она недооценила его мужское обаяние. Выбор, конечно, намного шире. А могла бы знать, все-таки соседи. Но Катя до сих пор не имела привычки подглядывать в глазок.
– Простите, это вообще не мое дело. – Она отвернулась к окну и внезапно образовавшейся за ним пробке.
Странная вещь эти пробки. Обычно стоишь в них и видишь, как убивают время, причем твое время. Расстреливают по секундам, даже не из пушки по воробьям, а из установки «Град» по кузнечикам: ни одной не спастись. Спрашивается, зачем было выбегать из дома с недосушенными волосами, оставив на кухне недопитый кофе. Раз все равно стоять, могла бы не торопиться и даже успеть помыть не только чашку, но и плиту, потому что кофе тоже куда-то обычно торопится.
Но все меняется, если, цитируя Горчакова, «ты рядом». Тогда расстрел вдруг превращается во вручение наград. Взгляд, улыбка, даже молчание – все награда. И специальный приз – его слова про любовь. Конечно, трудно поверить, что блюз – это про Катю. Это про что-то изысканное, утонченное. Алиса Островская, конечно, тоже не подходит. Вот какая-нибудь прима Большого театра или дочка английского посла… В любом случае никак не помощница из твоей собственной фирмы, у которой нет ни одной нитки настоящего жемчуга. А есть провинциальное детство, заурядная внешность, выпивающий отец, мать, мечтающая выдать дочь замуж хоть за кого-нибудь, квартира с недоделанным ремонтом и куча комплексов от всего этого.
Она понимала, что это не может быть про нее, но чувствовала, что именно про нее…
– Кать, ты так и будешь ускользать от меня? – вздохнул Алексей. – Прятаться за Алису и вежливость.
– Я вас не понимаю.
– Прекрати называть меня на «вы». И просто будь со мной.
Это была не просьба, а требование. При этом он даже на нее не смотрел. Он смотрел на дорогу. А она изучала его аристократический профиль и мечтала его растиражировать. И чем раньше, тем лучше. Ведь сын обязательно будет похож на него. Она ничего не могла поделать с этим желанием. Черт, ну почему так?!
– Я с тобой, – сказала она. И это было не признание, а стон. – Это тебя не было рядом. А огонь был.
– Прости! Лучше бы наоборот. Это действительно свинство с моей стороны. И с его тоже.
– Это шутка? – возмутилась она. – Удачная, ничего не скажешь!
Ему легко говорить. А Катя до сих пор не могла забыть, как ее душил в объятиях дым, как на нее бросилось со всех сторон пламя, а в висках дятлом стучало: «Это конец!» И ничего уже не будет: ни семьи, ни работы, ни сбежавшего кофе. Вообще ничего…
– Нет, это новое свинство, – тут же согласился он.
– Это не свинство, Алексей. Это твой образ жизни. Ничего серьезного, ничего святого. Наверное, так легче и приятнее. Но я живу иначе.
– Давай делать это вместе. – На этот раз он повернулся и посмотрел ей в глаза.
Зачем скрывать? Это именно то, чего она хотела. Чтобы на нее ТАК смотрел ТАКОЙ мужчина. Мало того, он предложил ей жить вместе. Или ей послышалось?! Прямо в одной квартире с одним тюбиком зубной пасты на двоих? И никаких ночных отлучек к приехавшим из-за границы друзьям и неодетым телеведущим? Не может быть! Даже Светику в свое время это не удалось. Она и Алексей просто встречались.
Минуточку! Это что же происходит? Объяснение в любви? Предложение сердца и ключей? Вот так запросто. По дороге с кладбища, которое они, к счастью, посетили по производственной необходимости. Но в Катиных мечтах все было по-другому. Цветы, а не воспоминания о траурных венках. Свечи, конечно, не автомобильные. Романтическая музыка, а не урчание мотора. И пробка должна быть от шампанского, а не дорожная. Мечты, мечты…
И что из этого? Нажать на паузу или вообще перемотать назад? Ни за что! Лучше пусть будет наспех, не к месту, походя, чем вообще не будет.
– Что делать вместе? – на всякий случай уточнила она.
Не хотелось бы опять обмануться, выдать желаемое за действительное. В последнее время у них не разговоры, а ритуальные танцы какие-то. Как сказать тебе все, при этом не сказав ничего.
– Ну, для начала это…
Алексей не стал много говорить. Он наклонился к Кате и приник губами к ее губам. Бывает оскорбление действием, а бывает объяснение им же. Очень приятное, надо отметить, действие. Обезоруживающее, головокружительное, обессиливающее. И никакой двусмысленности. Не возникает вопроса, а не имел ли он в виду кого-то другого. Нет, он целовал именно Катю. Только Катю. И не хотелось ни возражать, ни спорить, ни даже мечтать. Просто жить этим поцелуем…
Получилось хорошо, но недолго. Возмущенные гудки сзади заставили Горчакова с явным сожалением оторваться от Кати и сосредоточиться на дороге. А потом зазвонил телефон.
Не Нобелевскую премию надо давать тому, кто изобрел сотовую связь. Надо давать номер его телефона всем желающим. Чтобы звонили в самый неподходящий момент. Алиса Островская, например, всегда готова напомнить о себе и о своем месте в постели Горчакова.
– Да, – ответил Алексей.
Ради дамы он всегда готов нарушить правила дорожного движения, запрещающие разговоры по мобильнику за рулем. С другой стороны, если нет движения, нет и правил. Машины впереди опять встали.
