Хелен Рой - Транзит на счастье (СИ)
— Обсудите… и диск покажите, — Монгол положил на стол диск. — Там небольшой кусочек, но и его я думаю, хватит.
— Олег, почему ты так агрессивно настроен?
— Мне просто надоело ждать.
— Если честно, то не знаю, как руководство отреагируют на этот шантаж.
— Теперь пришла моя пора и я буду диктовать свои условия, — недобро ухмыльнулся Карлов. — Не всё же вам меня использовать…
— Подумай Олег… Как бы тебе всё боком не вышло. Стоит ли заводиться и всё портить из-за бабы? Всё слишком серьёзно. Александра мешает тебе. Ты рискуешь званием, работой из-за неё. А стоит ли она этих жертв?
— Девушку не трогайте! Александра не в чём не виновата…
— Слушай меня внимательно! — разозлился Колосов. — Ты хочешь из-за этой девчонки загубить всё дело. Ею заинтересовался Резвый и уже очень давно. Она не такая как ты думаешь. Эта шлюха спала с ним. Она твоё и Зарубина слабое место, но на карту поставлено слишком многое. И если понадобиться устранить Александру, для того чтобы ты завершил работу, — мужчина показал пальцем в верх. — Они её устранят. Это моё предупреждение.
— Если что-то с Сашкой случиться диск попадёт в газету и наш с вами разговор тоже, — Монгол вытащил из кармана диктофон.
— Ну, хорошо… Я посмотрю и переговорю с руководством.
— Через пятнадцать минут вы должны дать мне ответ. А в случае положительного результата, через час я вам передам оригинал диска.
Накинув на себя куртку, Олег вышел из кафе.
Колоссов подумав, взял телефон и набрал номер полковника.
— Тут у нас проблема возникла. Монгол хочет выйти из игры. У него есть диск. Там компромат на Тарасова и Буракова.
— Соглашайся на его условия.
— Но, я думаю, он нам оригинал не отдаст.
— Потом разберёмся.
* * *Тимур скинул со стола документы.
— Как получилось, что менты так быстро Сливу взяли?
— Кто ж знал, что так получится… Это всё свидетельница. Дама с собачкой, мать её… — выругался Жук. — Она увидела Сливу. А внешность, у него запоминающаяся… Менты по базе пробили и…
— Ты не должен был допустить, чтобы его кто-нибудь увидел. Зачем было брать с собой такого приметного человека?
— Любому адвокат Сливу вытащит ничего не стоит. Ведь свидетельница и обознаться могла. Ночи у нас тёмные…
— Всё как то глупо получилось. Один промах за другим, — Тимур злился.
— А всё эта шустрая девица. Достала она меня, — процедил сквозь зубы Константин. — Лезет, куда ей не надо. Это ведь она подсуетилась и подняла архивы. Мне про это мой человек из следственного отдела шепнул. Из-за неё все проблемы. С ней надо что-то решать.
Резвый внимательно посмотрел на друга.
— Тут я сам. Трупы нам больше не нужны. А из игры Александру выводить надо… Я что-нибудь придумаю, — пробормотала Тимур. — Кто диск забрал выяснил?
— Всё перепробывал. Да только глухо. Но я тут надавил на свои каналы… Сегодня встречаюсь с нужным человеком. Возможно, он сольёт информацию, назовет имя стукача. Скорей всего наш диск у него же. Что с ним делать потом? Завалить?
Жук уже давно определил учесть "крысы". Но ему нужно было, чтобы инициатива исходила от Зарубина. Такие дела имел права решать только он.
— Да, ликвидируй. Сделай всё красиво. На стрелку с собой фотографа возьми. Пускай твоего "человека" пощёлкает. Как он деньги берёт. Мало ли потом ещё понадобиться.
* * *Девять часов вечера.
Олег шёл от автомобильной стоянки к круглосуточному магазину, где его ждала Александра. Он до сих пор не мог поверить в свою удачу. Всё получилось слишком гладко. Теперь он свободный человек и завтра они с Сашкой уезжают по программе "защиты свидетелей" в другой город, под другими именами. Новые паспорта лежали у него в кармане. И всё-таки его подстёгивала какая-то не уверенность и беспокойство. Вдруг это какой-то подвох со стороны МВД? Может, действительно надо было довести дело до конца? Но как бы то ни было, решение принято, и пути назад уже нет.
С неба повалил снег. Большие хлопья кружили в жёлтом свете фонарей и падали на землю, за считанные минуты, устилая серую дорогу. Карлов поднял голову к тёмному небу, наблюдая за снежинками. Мимо него проходили замёрзшие прохожие, они спешили к теплу своих уютных квартир. Но Олег не обращал на них внимание, так же как и на холод. После стольких лет работы под прикрытием он наконец-то обрёл настоящую свободу и наслаждался этим чувством.
Монгол опустил голову и увидел Александру, стоящею напротив него в нескольких метрах у входа в магазин. Их глаза встретились. Улыбаясь, Олег сделал шаг к ней на встречу.
— Монгол, — кто-то окрикнул его.
Карлов повернулся на голос Жука. В этот момент прозвучал хлопок, в груди стало нестерпимо больно, неожиданный сильный удар потряс всё тело. Он почувствовал, как колени безвольно подогнулись. Оседая на землю, Олег увидел, как с места сорвалась знакомая чёрная девятка.
В лёгких не хватало воздуха, трудно было дышать. Он понимал, что не должен лежать здесь. Щека прижалась к грязной земле. Олег хотел встать, но тело не подчинялось ему. Тут он увидел над собой, взволнованное лицо Александры. Девушка что-то ему говорила и Карлов открыл рот, чтобы ответить ей:
— У… меня… почти…получилось…
— Тише, тише… — плача прошептала Сашка, поглаживая его по голове.
— Я… св… — Монгол закашлял, красная струйка потекла изо рта.
Боль стала сильнее, он закрыл глаза.
Заплаканная Сашка смотрела на умирающего Олега. Его глаза были безжизненно закрыты. Но пульс ещё слабо прощупывался, он сделал последний вдох и прошептал:
— Прос…ти… — сердце его остановилось, наступила тишина.
Он умер у неё на руках.
Сашка сидела перед ним на коленях и смотрела на свои руки, запачканные кровью Монгола. У неё не осталось сил даже плакать. Хотелось кричать на весь мир, проклиная судьбу. Девушка закрыла глаза. Слишком больно и страшно, было для неё видеть убитого Олега.
Потом как в кошмарном сне она наблюдала, как в машину "Скорой помощи" погрузили тело Олега, завёрнутое в синий полиэтиленовый мешок.
— Почему так не справедливо? — Сашка схватила за куртку рядом стоящего Колосова. — Кто позволил ему отбирать моё счастье? Где справедливость?
— Саша вы видели, кто стрелял в Карлова?
— Да. Это были люди Зарубина, — уткнувшись лицом в куртку, Игната Сергеевича прошептала она.
ГЛАВА 4
Сашка чувствовала себя неуютно, глядя на венки и цветы, на мать Олега, одиноко сидящую у гроба сына.
