Кей Хупер - Аманда
— Аманда…
Она резко перебила его. Теперь ее слова дышали сарказмом:
— Здесь меня окружают в основном родственники, лето становится слишком… знойным, ночи такие длинные и жаркие. Что остается делать девушке? Конечно, я бы могла дождаться возвращения Виктора, поскольку он уже проявил ко мне интерес. Но мне что-то не хочется потворствовать его самолюбованию. И потом, мужчины, считающие себя величайшими любовниками в мире, на самом деле, как правило, таковыми не оказываются.
Уокер чувствовал, как внутри поднимается что-то темное, огромное и неуправляемое. Понимает ли она, какие силы могут вырваться наружу в эту ночь?
— То есть вы хотите сказать, что это была бы пустая трата времени.
— Если не хуже. Мне почему-то кажется, что в постели он склонен проявлять некоторые… отвратительные привычки. Поэтому я, пожалуй, не стану с ним связываться.
— И значит, остаюсь только я.
Она улыбнулась:
— Ну естественно. Так что давайте закончим эту маленькую сценку и опустим занавес по всем правилам.
Уокер внезапно понял, что ему все-таки удалось пробить броню ее спокойствия. Она разъярена до крайности, оскорблена, возможно, он даже причинил ей настоящую боль. Вот и широкая улыбка выглядит фальшивой, и голос, произносящий издевательские слова, дрожит, и сама она вся трясется как в лихорадке.
Прежде чем он успел что-либо сказать, она продолжила, все тем же издевательским тоном:
— Пожалуй, я облегчу вам задачу. Скажу, что, поскольку вы единственный интересный и доступный жеребец на всю округу, я и пришла сюда сегодня ночью, чтобы вы уложили меня в постель. А пока я терпеливо этого жду, вы сможете вдоволь натешиться, смешав меня с грязью, высказать все свое презрение, сказать мне, какая я паршивая шлюха. Если же этого вам покажется недостаточно, чтобы ощутить сладкое чувство превосходства, можете добавить несколько оскорблений по поводу моей внешности. Например, сказать, что, на ваш взгляд, я вовсе не привлекательна и не желанна.
— Аманда…
— Ну же, Уокер. Ведь только этому вас и научили — уничтожать противника любыми способами. Не этим ли вы все время занимаетесь? Поскольку не можете контролировать ситуацию никаким другим способом, нападаете, унижаете меня, втаптываете в грязь. Ну ничего, это послужит мне хорошим уроком. И уж больше я сюда не приду, в надежде что меня положат в постель, какими бы жаркими и долгими ни казались мне ваши ночи.
Она резко отвернулась.
— Подождите, Аманда.
Он схватил ее за руку. Она замерла, яростно сверкнув в темноте глазами:
— Идите вы к черту!
Она вырвала руку и помчалась вниз по ступеням. Уокер колебался лишь одно мгновение. Пробормотав проклятие, побежал за ней. Он нагнал ее у большого дуба. Едва сознавая, что делает, снова схватил ее руку. На этот раз Аманда издала какой-то дикий звериный крик и попыталась вцепиться другой рукой ему в лицо. Он перехватил ее руку, прежде чем она успела это сделать.
— Простите меня, Аманда.
Рука ее казалась такой маленькой и хрупкой в его ладони. Внезапно Уокера потрясло сознание того, как беззащитна она в руках любого мужчины.
— Простите меня. Я сожалею…
— Нет, вы не сожалеете ни о чем. И я тоже. Слава Богу, теперь все точки расставлены. Я давно знала, что вы считаете меня лгуньей. Теперь мне ясно, то вы вообще обо мне думаете.
— Я действительно хочу вас.
Руки его скользнули вверх. Он легонько потряс ее за плечи, чувствуя, как разбивается вдребезги вся его хваленая способность владеть собой, и он не в силах ничего с этим поделать. Между ними больше не существовало никаких барьеров, они их безжалостно разрушили, и сейчас осталась только правда, ничего больше. Та самая правда.
— Вы правы, и мы оба это знаем. Правы в том, что для меня не имеет никакого значения, кто вы такая.
Она оттолкнула его.
— Пустите меня.
— Не отпущу, пока вы меня не выслушаете. Я потерял контроль над ситуацией, и это сводит меня с ума. Вот почему я хотел сделать вам больно. Может быть, я и еще раз попытаюсь сделать вам больно.
Пальцы его впились ей в плечи. Он вовсе не собирался произносить эти слова, они вырвались сами собой.
— Я думаю о вас все время. Каждый день и каждую ночь, в суде, в «Славе», здесь. Думаю и чувствую, что начинаю сходить с ума. Да, я сошел с ума. Я почти не сплю, потому что каждую ночь мне снится, как я обладаю вами. Я просыпаюсь в отчаянии и мечусь по комнате, как зверь в клетке. — Он снова с силой встряхнул ее. Голос его звучал резко, как удар хлыста. — Теперь вы понимаете? «Хочу» — слишком слабое слово, оно не передает того, что я испытываю к вам. Я одержим вами, заполнен вами до такой степени, что ни для чего другого уже не осталось места.
Она молча смотрела на него. Потом снова рванулась.
— Прекратите это, Уокер. Отпустите меня.
Он резко рассмеялся.
— Не совсем то, чего вы ждали, правда? Слишком сильно, слишком резко, слишком неромантично. Вообще слишком. Но это не имеет значения, поскольку вы тоже хотите меня, Аманда. Поэтому вы и пришли сюда.
Она снова замерла, глядя на него потемневшими глазами. Нервно облизала губы.
— Я… я не знаю. Я не собиралась приходить, во всяком случае, не до самого дома. Просто пошла по тропе… а потом увидела вас. Я…
— Вы ожидали приятной беседы, а затем немного нежностей. Так?
На этот раз его издевательские слова даже не смутили Аманду. Она была потрясена произошедшей в нем переменой. Утонченный, холодный, бесстрастный человек, которого она знала, исчез. В нем, оказывается, бушуют яростные, темные, необузданные порывы. Она не знала, что с этим делать. Он прав, в своих мыслях она не осмеливалась идти дальше поцелуев и, может быть, легкого флирта. Ни о чем большем не позволяла себе думать. Это ни в какое сравнение не шло с его страстной одержимостью. Этого она не хотела, он и здесь прав. Не сейчас. Она должна найти разгадку той ночи двадцать лет назад, и меньше всего ей сейчас нужны чувства, которые потребуют от нее большего, чем она готова отдать.
Она остро ощущала его близость, его неожиданно мощную грудь и руки. Пальцы его давили, мяли ее плечи, но он этого, по-видимому, не замечал.
— Чего я ожидала, не имеет значения. Вам не нравится то, что вы чувствуете, а у меня не хватает нервной энергии, чтобы справиться с… — она запнулась и продолжила с кривой улыбкой: — чем-то более сложным, чем просто постельные отношения.
— Тогда мне придется решать за нас двоих. Так?
Даже в темноте она чувствовала его пугающе напряженный взгляд. Внезапно ощутила мощный толчок внутри, как будто все ее чувства пришли в движение под влиянием шока. Она хотела отступить, убежать… но не могла двинуться с места. Сердце гулко колотилось в груди, стало трудно дышать, где-то глубоко в теле разливался жар, какого она никогда раньше не испытывала.
