Ширли Лорд - Лица
– Уверена, твоя мама приветствовала твое возвращение домой. – Сказав эту ни к чему не обязывающую фразу, Алекса не ожидала, что ответ заставит ее задуматься:
– Не знаю, заметила ли она вообще…
По какой еще причине попросят Марка увиваться за «самой желанной собственностью со времен Мерилин Монро»? Так назвал ее как-то Барри. Ну не деревенщина ли он после этого, несмотря на свой безупречный пиджак?
Как мало понимает большинство людей, что значит быть топ-моделью или живым символом! Все равно что быть лучшим атлетом: часть тренинга на «поддержание себя» подразумевает отказ от всего, что могло бы сказаться на результатах. Что без тени улыбки сказал мистер Форга на прошлой неделе? «Любовь – это бессонная ночь с больным ребенком… или бессонная ночь со здоровым взрослым. К счастью, тебе не надо мучиться с первым, а второго ты не можешь себе позволить. Такая любовь – это безумная страсть, сиюминутное желание. Я повторяю, любовь – это разгоревшаяся дружба. Она пускает корни и вырастает за один день… и никогда не находит удовлетворения… Не забывай, ничто не старит кожу так, как горе».
После этого мистер Форга в первый раз при ней приподнялся над столом и подошел, чтобы попрощаться. Он положил на лоб Алексе два тонких пальца, и ее глаза сами собой остановились на его темных, почти черных, гипнотических глазах. На секунду Алексе показалось, что она может заснуть стоя.
В тот день он также задал ей вопрос, что тоже случалось с ним редко. Это касалось Марка. «Тебе нравится его общество?» – старомодно сформулировал он. Она медлила с ответом, и это понравилось Форге. Теперь ей было интересно, читал ли Кико открытку и как он расшифрует боссу таинственные буквы рядом с подписью Марка.
П.С.Ж.С.С.В.М.М. Поклонник самой желанной собственности со времен Мерилин Монро… Шутка, но если ты «желанная собственность» и с тебя не спускают глаз, это уже не смешно. За ними всегда будут наблюдать.
Алекса зевнула. Пока еще рано думать об этом. Она плохо знает Марка, и сам он не очень рвется узнать, скрывается ли живой человек под Лицом Вечной Молодости.
Солнце сияло удивительно. Встав со своей белоснежной шелковой постели, Алекса увидела, как люди внизу рассыпались по лугу. Ей вдруг жутко захотелось быть с ними. Она надела шорты, темные очки и прицепила плейер, чтоб не скучно было бежать. Кико, наверное, неслышно последует за ней. Алекса не сомневалась, что он может все, что может она, и даже больше, но, по крайней мере, она будет чувствовать себя никому не известной, нормальной частью толпы.
В парке настоящая Алекса постепенно возвращалась к жизни. Она заставляла себя бежать все быстрей и быстрей, пока, изнеможденная, не свалилась на газон. Рядом с ней оказалась муравьиная дорожка, ведущая к большому муравейнику. Набираясь сил, Алекса засмотрелась на них. Муравьи выглядели совершенно одинаковыми, но были ли они таковыми на самом деле? Может, один красивее другого? Более трудолюбив? Более тщеславен? В первый раз в жизни Алексе захотелось быть, как все, и в то же время внутренний голос призывал принять тот факт, что этого никогда не будет. Она другая, и необязательно лучше остальных (если не считать внешности), но другая.
«Исключительная», как сказал мистер Форга. Вспомнив об этом человеке, она опять вздрогнула. Он всегда не хотел, чтобы кто-то другой знал о времени его посещений. Никогда сам не звонил. Он передавал, что хочет с ней поговорить через Барри, а в последнее время через Кико. Хотя гигантский мраморный стол всегда оставался одним и тем же, место их встреч каждый раз назначалось новое. Она снова задрожала. Кто он на самом деле? Откуда он? Все было окутано глухой завесой тайны, которую он, очевидно, не собирается приоткрывать.
Она будет осмотрительна, как всегда, сказала она себе, наблюдая за тем, как муравей свернул в новом направлении. Встроенная в нее защитная система может включиться в любой момент, и все же – приходилось признать – что-то в мистере Форге действовало на нее, как наркотик. Тогда, на прошлой неделе, неужели он действительно загипнотизировал ее?
Алекса задумалась, и муравей исчез из вида.
Приближаясь к дому, она наклонилась поправить шнурки, и тут материализовался Кико. Завязывая ей шнурки, выглядел он спокойно и невозмутимо, будто только что вышел из душа. Остаток пути он неслышно бежал рядом.
«Слава Богу, я приехала», – повторяла Джо, внушая себе, что сделала правильно и правильно разбудила Майка среди ночи. Охваченная ужасом, она забыла о разнице во времени и вцепилась в трубку, как в спасательный круг.
Майк действительно обладал тренированным журналистским умом. Ему хватило и секунды вникнуть в ситуацию и принять решение, когда Джо поняла, что в Сан-Диего еще только три часа ночи.
В голосе Майка звучала искренняя любовь, о которой Джо могла только мечтать. Ей показалось, что он тоже мечтал о ней.
Джо только и могла, что полуплача, полупросительно прошептать: «Майк, мне страшно. Я боюсь…» Она провертелась в кровати полночи, не в силах отвлечься от слова «Светлана» на мамином чеке, вторая часть не поддавалась расшифровке. Могла ли это быть «Сергеева»? Сумасшедшая мысль крепко завладела ей, и желание позвонить Майку Джо больше не могла контролировать.
Сам Майк приехать к ней не мог. Он настоял на том, что она прилетит в Сан-Диего первым же самолетом. Словно получив самый лучший подарок на свете, Джо поняла, что остановить ее не сможет ничто.
– Я еду на пару недель домой, – в восемь утра заявила она Алексе. Вещи были уже собраны, такси ждало у подъезда. «Дом» в данном случае означал не Ист-Мишн-драйв, а место проживания Майка Таннера. С того утра в лос-анджелесской гостинице дом, вероятно, всегда будет для нее там, где он. Независимо от того, связывает ли он это понятие с Джо или нет.
Все время длинного перелета на Запад Джо репетировала встречу в аэропорту. Собрать все силы и не броситься ему на шею. Сколько раз она видела такие сцены – не в жизни, в кино.
Если он сам раскроет руки, она упадет ему на шею, если нет – она просто протянет руку и скажет горячо и искренне: «Спасибо, Майк, за то, что оказался рядом, когда я так нуждаюсь в тебе». Репетиция была излишней. Майк не приехал ее встречать, он не смог. Служащий аэропорта передал Джо записку сразу, как только она ступила на твердую землю. Дурацкая комедия ситуации. Майку пришлось затыкать собой очередную брешь. Она должна была ехать домой и ждать там его звонка, как только он вернется со станции.
Как обычно, она последовала его инструкциям и взяла такси до Ист-Мишн-драйв, 804. Только теперь она подумала о том, что увидит отца в первый раз за восемь месяцев. И увидит ли вообще?
