Максим Чернюк - Такая коварная женская дружба
Я увидела, как праздную пятилетие в кругу семьи, как впервые сажусь на велосипед и еду с горки без отцовской помощи. Вспомнила свою первую любовь-Пашу-сорванца из соседнего двора, вспомнила, как произвела фурор на своём выпускном вечере, появившись в сногсшибательном наряде.
Но самым приятным воспоминанием оказалась мама. Я отчётливо увидела её лицо и улыбнулась сквозь слёзы. Теперь я готова была умереть. Теперь я не боялась.
— Стреляй, — прошептала я Анфисе.
— Прости, — еле слышно ответила она и нажала на курок.
Раздался оглушительный выстрел.
Свет померк.
25. Год спустя…
В комнате пахло ванилью. Виной тому были сдобные булочки, которые лежали на тумбочке Анфисы.
Мы долго не решались подойти к подруге. Стояли возле двери, сбившись в кучку, боясь даже поздороваться с Мартышкой.
— Ну? Чего стоим как неродные? — спросил молодой врач. — Проходим, присаживаемся.
— А она…
— Боитесь, что набросится? — изогнул бровь доктор. — Она под действием успокаивающих таблеток.
— Она нас слышит? — спросила я.
— Да. Но думаю, ответить вам не сможет. Вы же понимаете?!
Мы кивнули. Меня за руку взяла Стася. Её трясло.
Я села на кровать Анфисы и тихо произнесла:
— Привет, подружка. Как ты?
Мартышка ничего не ответила, как и сказал доктор. Она молча смотрела в окно. Вид у неё был безнадёжно поникший, лицо какое-то неподвижное, без мимики, словно у столетней старухи.
— Анфисочка… — прошептала я. — Мы не думали… и не хотели, чтобы так произошло…
Стася тяжело вздохнула. Видимо, она вспомнила события той ужасной ночи.
— Анфиса, выздоравливай, — произнесла я. — Выползай из своего кокона! Слышишь? Ведь ты нужна нам! Ты спасла мою жизнь.
Ни один мускул не дрогнул на лице Мартышки. Я словно разговаривала со стеной. Моё сердце сжалось от боли.
Мы ещё минут пять побыли у Анфисы. Я пыталась разговорить подругу, но та не только не сказала ни слова, но даже голову не повернула в мою сторону. И поэтому не солоно хлебавши мы покинули палату Анфисы.
Уходя из больницы, мы зашли к лечащему врачу Мартышки и поинтересовались:
— Скажите, Анфиса когда-нибудь станет нормальной?
Врач долго на нас смотрел, а после ответил:
— Девушки, ваша подруга лежит в психиатрической клинике с диагнозом шизофрения. Это не простуда, которая проходит в течение двух недель. Это серьёзное заболевание, сущность которого ещё до конца не изучена. А лечение шизофрении у врачей вызывают множество споров. Так что возвращение вашей подруги к нормальной жизни остаётся под большим вопросом.
— О Господи! Но она у вас уже почти год! И до сих пор никаких изменений! — возразила Марина.
— Девушка, мы делаем всё, что в наших силах.
— Слабо верится!
— Если вы не доверяете нашим методам, можете перевести Анфису в другую клинику, но я вас могу уверить, что там будет тоже самое.
Марина хотела снова возразить молодому врачу, но я опередила её и спросила:
— Что нам делать?
— Ждать. Приходите чаще к Анфисе, говорите с ней, рассказывайте ей различные новости, сплетни… В общем, ведите себя с ней, словно она здорова и возможно, чудо совершится. Вы ведь верите в чудеса?
— Верили, когда считали, что Дед Мороз существует, но потом узнали, что добрый толстячок всего лишь родительский развод! — сказала Стася. — Чудес, доктор, не бывает! Существует лишь слепая вера в лучшее.
— Значит, ждите и верьте! — улыбнулся врач.
— Спасибо, — ответила я, и мы вышли на улицу.
Весна в этом году была жаркой. Машина, стоя под палящим солнцем, превратилась в духовку на колёсиках.
— Девчата, пока, — произнесла Стася и открыла дверцу своей машины.
— А ты разве не поедешь на…
— Нет! — отрезала Пупсикова. — Я и так уже опаздываю на ужин с Артуром.
— Стася! — воскликнула Марина. — Мы же договаривались! Сегодня ведь ровно год, как…
— Да, я была готова поехать к Яре, но сейчас передумала! Я не хочу! У меня нет ни малейшего желания ехать к этой… этой ведьме!
— Стася!
— Что? Ах да, я забыла! Простите меня, дуру грешную! Об мёртвых ведь говорят либо хорошо, либо ничего. Только вот о нашей покойной Ярочке я не могу сказать ничего хорошего! Но и молчать не буду! Знаете, я рада, что она в могиле. Ей там и место!
— Стася, что ты несёшь? — спросила я.
— Правду! Горькую, причём! Карина, а ты жалеешь Брикину? Да? Ты забыла ту адскую ночку, которую подружка нам устроила?
— Нет, — ответила я.
— И я тоже! Я первую неделю не могла глаз сомкнуть! Постоянно тот ужас снился! Я чуть умом не тронулась! Неудивительно, что Мартышка в психушку загремела! Моя психика тоже чуть не сдалась!
— Стася, нам тоже было трудно забыть ту ночь, но Яра всё равно наша подруга…
— Не наша — ваша! — перебила Пупсикова. — У меня к этой твари нет больше симпатии! С ней меня объединяет лишь прошлое, которое я хочу забыть, но прошёл уже год, а я до сих пор в мельчащих подробностях помню ту ночь!
— Стася, ты обещала…
— Я помню. Но я человек: как дала обещание, так и забрала. Простите, но я не поеду на могилу Яры. И давайте, закроем эту тему.
— Карина, ты тоже не хочешь ехать? — спросила Марина.
Девушки уставились на меня. Если честно, я не поддерживала антисимпатию Стаси к Яре, но ехать к подруге на могилу мне не хотелось.
— Карина, едешь или нет?
Я замешкалась.
— Еду, — вскоре сдалась я.
— Хм, удачи! Привет ей не передавайте! — скривилась Стася и, заскочив в машину, завела мотор и уехала, обдав нас выхлопными газами.
— Что ж, это твой выбор, Стася, — произнесла Марина, наблюдая, как автомобиль Пупсиковой скрылся за поворотом. — Поехали, Карина. Чем быстрее мы закончим это дело, тем лучше!
— Ты права, — кивнула я.
Подруга устало улыбнулась. За прошедший год Марина заметно изменилась. Она коротко постриглась в стиле Холли Берри и изменила цвет волос с тёмно-коричневого на светло-каштановый. Стала носить очки и деловые костюмы. Уволилась из «Раскрутки» и занялась собственным бизнесом, открыв парфюмерный магазинчик.
— Как ты? — поинтересовалась Марина. — Как дела в муравейнике? Я слышала, что ты в хороших отношениях с Грушей?
— Ну, мы с ней пока не лучшие подруги, но и врагами нас тоже не назовёшь!
— С чего бы она лишилась своей морозности? — удивилась Кривонос.
— Она просто мне благодарна за спасение Ани. Помнишь?
— Ах да. А как Анька?
— Родила сына и ушла в декретный отпуск.
— Счастливая, — улыбнулась Марина. — Тебя на свадьбу она не приглашала?
