Галина Романова - Завтра не наступит никогда
– Ну, колись давай, троечница, за что пьем-то? Не просто же так ты к начальству с бутылкой пожаловала, что-то сообщить имеешь?
– Повод есть, – она впервые, как зашла, улыбнулась. – Вернее, не повод, а версия.
– Да ну! – не хотел, да выпалил Орлов. – У тебя их знаешь сколько? Что ни день, то новая! А попробуй отработай каждую! Ну, ну, не дуйся, говори. Чего накопала?
– Помните, я говорила вам, что, возможно, к преступлению, связанному с убийством Маргариты Шлюпиковой, причастны два человека? – начала она, будто урок отвечала у доски.
– Помню, помню, – закивал Орлов, тихонько поцеживая вино и не забывая любоваться своей помощницей.
– Так вот у меня есть все основания полагать, что это два совершенно разных преступления.
– О чем ты? – Пришлось встряхнуться, а то он размечтался о ее локонах на своей голой груди.
– Первое – это, когда ее по голове ударили. Помните, что говорил эксперт?
Она потерла переносицу, видимо, не хватало ей очков, которые она без конца поправляла, стараясь быть строгой и деловитой. Орлов же видел, что неловко ей под его взглядом. Но ничего поделать с собой не мог. Ну не мог он смотреть на нее сейчас по-другому.
Ох, как бы чего не вышло, Орлов!
Это снова заехидничал левинский мерзкий голосок над самым ухом. Но все без толку, Орлов его уже и слышать не желал.
– Так что там говорил эксперт? – нехотя вернулся он к истинной причине ее визита, не из-за него же она пришла, в самом деле.
– Эксперты утверждали, что удар по голове был произведен весьма аккуратно. Крови было много, а вреда головушке никакого. Только кожа рассечена, и все.
– Ну!
– Так вот у меня есть все основания полагать, что удар по голове был инсценирован.
– Подо что? Кем инсценирован?
Он вдруг закипел. Нет, ну снова начала фантазировать. Снова ее понесло не туда.
– Нападение на Марго было инсценировано. И инсценировано самой Марго.
– Ты чего, троечница, того, да?! – Орлов поставил на стол пластиковый фужер, сожалея, что погромыхать им нельзя, как хотелось бы, но у виска покрутил пальцем, не сдержался. – Как она могла инсценировать нападение на саму себя? Куда же она орудие нападения дела? Съела, что ли?
– Да не съела, конечно же. И била себя не она сама. А тот, с кем она вступила в преступный сговор, – опять, как по учебнику, заговорила Влада Удалова, тихонько дивясь про себя тупости начальства.
– Ну-ну, – он вдруг решил прислушаться. – И с кем же, по-твоему, она вступила в преступный сговор? И главное, с какой целью?
– С кем – не знаю, – покачала головой Влада. – А цель у нее была одна – посадить в тюрьму Машу Гаврилову.
– С чего ты так решила?
Орлов чуть смягчился, услыхав, что Влада отступила наконец от версии причастности к преступлению Гавриловой. А то заладила: Мария напала на Марго, и все тут.
– За что-то ненавидела Марго Машу Гаврилову. За что – одной ей только и было известно. Теперь уже мы этого не узнаем. Но ненавидела ее она люто.
– Да она всех ненавидела, – почесал затылок Орлов. – Дальше что?
– После угрозы в свой адрес, прозвучавшей из уст Гавриловой, Марго поклялась, что посадит гадину в тюрьму. Все сделает, чтобы посадить ее. И у нее великолепная возможность имелась. И свидетели тоже…
– Это что же?! – перебил ее Орлов, внезапно оживившись. – Это тебя сам свидетель такими сведениями снабдил?!
– Именно! – Влада просияла, заметив интерес начальника. – Тот самый Сергей, который присутствовал при безобразном объяснении двух соседок, утверждает, что Марго поклялась использовать угрозу Гавриловой против нее же. И что, мол, Сергею придется в роли свидетеля выступить.
– А в роли нападавшего не он был, нет?
– Так и знала, что вы это спросите! Нет, не он.
– А кто?
– А я знаю?! – Удалова обиделась.
Старалась. Старалась, а он берет и все ее старания перечеркивает одним грубым чудовищным вопросом.
– Ладно, не дуйся. Мне кажется, что я знаю, кого Марго заполучила в соучастники этого гадкого дельца.
– Что, правда?!
Влада опешила и незаметно для себя надкусила сразу три куска пиццы, водилась за ней такая привычка. Могла, задумавшись, из вазы брать яблоки и надкусывать. Надкусит и положит обратно, берет следующее, надкусывает и снова кладет обратно. Родители искоренить это в ней пытались, не смогли. Сама над собой работала, бесполезно. Тот, за которым долго ходила тенью, тоже прилагал усилия, ничего не вышло. Теперь уж, наверное, и не получится ни у кого.
– Если этот Сергей утверждает, что Марго собиралась обыграть неосторожные слова Гавриловой против нее же, то тот аккуратный удар по ее голове может служить свидетельством, что она свою затею решила осуществить. Можно так предположить?
– Да, да! – быстро закивала Влада. – Еще как можно! Для чего тогда весь этот фарс? Она даже сознания не смогла бы потерять от такого удара. Так эксперты говорят, во всяком случае.
– Ага! Значит, она договорилась с кем-то, кого неплохо знала, чтобы тот ее осторожно приложил по головушке. Она бы распласталась в лифте вся в крови, и первый вошедший туда вызвал бы милицию. Что ей, собственно, и нужно было. – Орлов побарабанил пальцами по столу и снова потянулся к толстой пластиковой ножке фужера. – А чем ее нужно огреть, чтобы Гаврилова попала под подозрение?
– Ножкой от ее стула!
– Именно! – похвалил ее Орлов взглядом поверх края фужера.
– Но ножкой нужно было запастись заблаговременно. То есть проникнуть в комнату Гавриловой, выломать ножку, пристроить стул на место и… Но как же так, Геннадий Васильевич? Как в комнату попасть?
– Да элементарно, Влада. Комнату Маша запирала только тогда, когда на работу или в магазин уходила. А когда мылась, готовила, никогда не заморачивалась. Ключ из замочной скважины вечно торчал. Либо к ней проникли, когда она купалась. Либо слепок с ключа сделали, что от Марго запросто можно ожидать, и потом действовали уже без опаски. Ножку ведь от стула не так просто выломать. Тут сила нужна либо сноровка.
– Женщине не под силу, хотите сказать?
– А вот мужчине запросто, – и Орлов снова подумал о добрячке Саше. – Мужик выломал ножку от стула, воспользовавшись отсутствием хозяйки комнаты. Потом, сговорившись с Марго, приложил ее по голове в нужном месте в нужное время. Заметь, как все продумано: не в комнате, не в ванной, а именно в лифте нанести удар было решено. Там, где постоянно крутится народ. Так о чем это я? Ах да! Так вот ударил ее по башке этот доброхот, назовем его Сашей…
– Почему Сашей?! – удивленно распахнула глаза Влада.
– Потом скажу, – он погрозил ей пальцем, чтобы не перебивала, подлил вина себе и ей, пригубил и продолжил: – Саша ударил ее по голове, аккуратно упаковал орудие во что-то, чтобы потом подбросить в нужное место в нужное время, но…
