Нора Робертс - Адвокат мог не знать
— О, нет, мы будем квиты, когда я приду к тебе на работу и устрою скандал в присутствии твоих сослуживцев.
— Ладно. Я сейчас работаю в книжном магазине моего деда. «Бесценные страницы» на Главной улице Вудзборо. Мы открыты шесть дней в неделю с десяти до шести.
— Я вставлю этот визит в свое расписание. — Она засунула большие пальцы в передние карманы и приняла самую оскорбительную позу — ноги в стороны, бедра вперед. — А теперь уматывай отсюда, пока цел. У меня большое искушение закопать тебя в кухонном могильнике. В назидание потомкам.
При этом она улыбнулась самой широкой, самой злорадной улыбкой. И на щеках у нее появились ямочки.
— О боже! Господи Иисусе! — Дуглас смотрел на нее, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.
Его лицо так побледнело, что Колли не на шутку испугалась, как бы он не рухнул наземь у ее ног.
— Да что с тобой, черт возьми? Ты небось даже не знаешь, что такое кухонный могильник!
— Ты похожа на мою мать. У тебя лицо моей матери и глаза моего отца. О господи… Что же мне делать?
Столько растерянности и горя было в его голосе, в его лице, что весь ее гнев испарился.
— Я не знаю. Я не знаю, что нам всем… Джейк?
— Почему бы вам не объясниться в трейлере у Диггера? — Он положил руку ей на плечо, провел ладонью вниз и вверх по спине. — Я тут все закончу. Иди, Колли. Ты же не хочешь, чтобы весь шалман глазел на тебя и слушал ваш разговор?
— Это мысль. Пошли.
Джейк наклонился и подобрал клочки разорванного документа. Он заметил, что Диггер и Боб, расположившиеся слева от него, бросили работу и жадно смотрят вслед Колли. Холодный, пристальный взгляд Джейка заставил Боба густо покраснеть, а Диггера широко ухмыльнуться. Оба тут же занялись делом.
Колли забралась в трейлер и, ловко маневрируя среди куч всякого хлама, направилась к мини-холодильнику.
— Господи, ну и помойка! — раздался голос Дага у нее за спиной.
— Диггер дал своим слугам выходной на всю жизнь.
— Диггер — это человек?
— Спорный вопрос. Наука еще не пришла к единому выводу на сей счет. Пиво, шипучка, минералка?
— Пиво.
Она вытащила две бутылки, сорвала крышки и протянула одну из бутылок Дугласу.
Он не взял бутылку. Просто стоял и продолжал смотреть на нее.
— Прости. Я не знаю, что с этим делать.
— Добро пожаловать в члены нашего клуба.
— Я не хочу тебя видеть. Я бы хотел, чтобы тебя вообще не было. Чувствую себя сволочью, но не хочу, чтобы все это опять свалилось на мою семью.
Его абсолютная честность и искренность заставили Колли взглянуть на него по-новому. Эти чувства были ей близки и понятны. При других обстоятельствах, подумала она, он бы ей, наверное, понравился.
— Я сама не в восторге от ситуации. У меня тоже есть семья, и она тоже страдает. Так ты пиво будешь или нет?
Дуглас взял бутылку.
— Я хочу, чтобы мама ошиблась. Она и раньше не раз ошибалась. Надеялась, накручивала себя, а потом падала, как подстреленная. Но, глядя на тебя, я не могу сказать, что она ошибается и на этот раз.
«Мы оба идем по минному полю», — подумала Колли. Она вдруг обнаружила, что у нее есть брат. Ему свалилась на голову сестра.
— Вряд ли она ошибается. Нам придется сдать анализы для подтверждения, но вероятность очень велика.
— Ты моя сестра.
Ему больно было произносить эти слова. Он глотнул пива. И опять Колли посочувствовала ему. Ей тоже было больно.
— Есть вероятность того, что я была твоей сестрой.
— Не могли бы мы присесть?
— Рискуем подхватить инфекцию, но сесть, конечно, можем.
Колли бесцеремонно сбросила книги, порножурналы, образцы скальных пород, пустые пивные бутылки и два превосходных наброска рабочей площадки раскопок с узкой встроенной койки.
— Я просто… не хочу, чтобы ты причинила ей боль. Вот и все.
— С какой стати мне причинять ей боль?
— Ты не понимаешь.
— Ладно, я не понимаю. Ну так объясни.
— Она так и не оправилась от удара. Думаю, ей было бы легче, если бы ты умерла.
— Мне было бы не легче, но я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Вечная неопределенность, непреклонная вера в то, что она найдет тебя, и ежедневное отчаяние, потому что все ее попытки заканчивались крахом надежды. Она стала совсем другой. Все изменилось. Я пережил с ней весь этот кошмар.
Ему было три года, припомнила Колли. Он прожил с этим всю свою жизнь.
— А я нет.
— А ты нет. Это разрушило брак моих родителей. В каком-то смысле это разрушило их самих. Мама построила себе новую жизнь, но построила ее на обломках прежней. Я не хочу, чтобы ее жизнь снова рухнула.
Колли горестно кивала головой. И все-таки это была не ее боль, не ее муки.
— Я не хочу причинять ей боль. Я не могу питать к ней те же чувства, что и ты, но и делать ей больно тоже не хочу. Она хочет вернуть свою дочь, но это невозможно ни при каких условиях. Я могу лишь подтвердить, что я жива и здорова, могу лишь надеяться, что это ее утешит. Мне выпала хорошая жизнь с хорошими людьми.
— Которые украли тебя у нас.
Ее руки сами собой стиснулись в кулаки.
— Ничего подобного. Они ничего не знали. Они порядочные, совестливые люди. Правда стала для них страшным ударом.
— Ты их знаешь. Я — нет.
— Вот именно, — кивнула Колли.
Дуглас понял, что она имеет в виду. Они не были знакомы семьями. Они не были знакомы друг с другом. Но они подошли к такому рубежу, когда — хотели они того или нет — им предстояло узнать друг друга.
— Как насчет тебя? Что ты обо всем об этом думаешь?
— Я… мне страшно, — призналась Колли. — Мои отношения с родителями уже изменились. Мы стали осторожничать друг с другом. Раньше этого не было. Не знаю, сколько нужно времени, чтобы вернуть себе хоть какой-то покой, но точно знаю, что наши отношения уже никогда не будут прежними. Меня это убивает. И мне жаль твою мать, — добавила она после минутного молчания, — ведь она ни в чем не виновата. Она этого не заслужила. И твой отец. И ты.
— И ты. — Дуглас вынужден был признать, что, злясь на нее, он пытался похоронить свое собственное чувство вины. — Я помню, как мы стояли с мамой в очереди в торговом центре Хагерстауна, чтобы посмотреть на Санта-Клауса. Помню музыку, голоса, большого толстого снеговика… он был довольно страшный. Ты спала в коляске. — Он отхлебнул еще пива. — На тебе было красное платьице… бархатное. Я тогда не знал, что такое бархат. А вот здесь, — Даг провел рукой по своей груди, — были белые кружева. Мама сняла с тебя чепчик: там было жарко, и ты капризничала. Волосики у тебя были как утиный пух. Такие мягонькие, светленькие. Вообще-то, честно говоря, ты была лысая.
Колли наконец ощутила какую-то связь с тем маленьким мальчиком и улыбнулась ему, проведя рукой по своей спутанной гриве.
![Сэмюэл Беккет - Головешки [=Зола]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
