Энн Стюарт - Еще один Валентинов день
– Ты и не причинил. Не сильную, – добавила Хелен с присущей ей честностью.
Рафферти снова поцеловал ее, коротко, жестко, потом отодвинулся и встал с кровати. Хелен смотрела ему вслед, не говоря ни слова, и минуту спустя он вернулся с мокрым полотенцем.
– Что ты задумал? – с опаской спросила прокурорша, мигом возведя оборонительные рубежи.
– Поухаживать за тобой, – объяснил Джеймс, осторожно толкнул ее на постель и прошелся по бедрам прохладной тканью.
Хелен дернулась от прикосновения, но тут же успокоилась, таращась на него темными удивленными глазищами.
– Ты ничего не использовал, – заметила она немного погодя.
– В смысле?
– Защиту, – низким голосом пробормотала Хелен. – Презерватив. Мне стоило позаботиться…
– Все в порядке.
– Для тебя, может, и в порядке.
– Для тебя тоже, – ласково хмыкнул Рафферти, сдвигая волосы с ее лица. – Ты не забеременеешь. И ничем не заболеешь.
– С чего такая уверенность? – подозрительно поинтересовалась прокурорша и потерлась щекой о сильную руку, как котенок в поисках ласки.
На миг Джеймс онемел. Не стоит больше спорить или пытаться убедить ее. Не стоит больше заниматься любовью по самым разным причинам. Не стоило красть ее девственность у какого-то другого, более достойного мужчины, который станет беречь ее, как зеницу ока, хотя, видит Бог, никто не сможет охранять Хелен самозабвеннее, чем он. Не стоит влюбляться, зная, что придется внезапно отказаться от нее. Не стоило так сближаться, понимая, что он, по сути, живет во лжи просто потому, что правда абсолютно невероятна.
– Я не способен причинить тебе вред, – устало ответил Рафферти, отдавая себе отчет, что она все равно не поверит. – Ни беременностей, ни болезней.
– Не восстановится ли и моя девственность каким-то волшебным образом, а? – съехидничала Хелен.
– Советник, – сумел улыбнуться он, – хотел бы я ввернуть, что ты сведешь меня в могилу, да уже слишком поздно.
– Ты не собираешься рассказать мне правду, да?
– Все равно не поверишь.
Рафферти потянулся за трусами и ловко натянул на себя не только для того, чтобы уважить девичью скромность, но и чтобы хоть как-то прикрыть свою по-прежнему явную эрекцию.
Это была ошибка. Хелен воззрилась на него округлившимися от внезапного потрясения глазами.
– Что это на тебе?
Рафферти посмотрел вниз. Вполне обычные мешковатые белые трусы почти до колен. Пошитые на заказ в Ирландии, с рядом крошечных перламутровых пуговок на ширинке.
– Нижнее мужское белье, – криво усмехнулся Джеймс. – Произведено в 1929 году. Симпатично смотрятся, не так ли?
– Рафферти…
– Почему бы тебе не принять долгую горячую ванну? – прервал он, не в настроении объясняться. – Пойду гляну, не найдется ли чего съестного в твоем вечно пустом леднике.
– Это не ледник, – отрезала Хелен с тревогой во взгляде.
Рафферти пожалел, что она только что рассталась с девственностью и ей нужно время, чтобы восстановиться, пожалел, что нельзя толкнуть ее обратно на кровать и начать все заново.
Пришлось довольствоваться легким поцелуем в уголок глаза, чувствуя, как она льнет к нему, чувствуя, как тонкие руки тянутся к нему.
– Неважно, – сказал он. – А ты, оказывается, болтушка.
Поцеловал ее в губы для ровного счета, потом направился к выходу из спальни.
– Мне просто хочется узнать, кто ты, Рафферти, – несчастно пробормотала Хелен.
Джеймс закрыл за собой дверь, спасаясь от искушения.
Глава 12
К тому времени, когда Хелен вышла из ванной, Рафферти разогрел две банки супа – одну уже съел, – приготовил шесть тостов с маслом и выкурил три сигареты. Он сидел за кофейным столиком в углу кухни, барабаня пальцами по пластиковой столешнице, нервы натянуты до предела. Казалось бы, после долгожданной любовной близости со строптивой мисс Эмерсон должен наступить покой. Вместо этого Джеймс еще сильнее взвинтился.
Вымыл посуду, больше от скуки, чем от любви к порядку. Звякнул Билли, только чтобы узнать, что тот уже направился в больницу в вечерние часы посещений. Решил позвонить домашним Хелен, потом передумал. Они вырвут прокуроршу из его объятий и возьмут под свое крыло. И у него останется еще шесть часов, чтобы провести их в свое удовольствие. Но в том-то и дело, что он и пяти минут оставшегося времени не хотел провести вдали от Хелен… нет, пока в состоянии оберегать ее. Выяснилось, что он не готов доверить ее никому, даже выводку полицейских. Вдруг они не сумеют защитить ее от такого хитрого и смертельно опасного подонка, как Рики Драго? Придется самому позаботиться о нем. Рафферти понятия не имел, как справится с Драго, но по-прежнему держал при себе заряженный пистолет Хелен, хотя уже убедился, что оружие отказывается работать в его руках. Это не значит, что невозможно заманить Драго куда-нибудь и подстроить что-то смертоносное. Детали пока неясны, но решимость Рафферти была непреклонной. Только он один способен остановить безумца. И должен удостовериться, что Хелен будет в безопасности, когда сам спаситель исчезнет.
Прокурорша выглядела сияющей, румяной и застенчивой, когда наконец вошла на кухню. Снова напялила мужскую одежду – черную футболку, облегающую хрупкие формы, и выцветшие джинсы, обтягивающие длинные ноги. Забрала в хвост каштановые волосы, вероятно, пытаясь придать себе деловой вид. Но все равно оставалась невероятно соблазнительной.
– Там суп и гренки, – указал Рафферти, гася сигарету. – И кофе. Если не захочешь перекусить чего-нибудь в больнице.
– В больнице? – переспросила Хелен, старательно избегая его взгляда.
Налила в кружку томатный суп и уселась за стол.
– Мне показалось, ты не прочь навестить Мэри и Билли.
– Я забыла.
– Неудивительно, – протянул Рафферти, – в последние двадцать четыре часа у тебя было множество других забот.
Хелен подняла глаза, и Джеймсу тут же захотелось расцеловать пятна румянца на точеных скулах.
– С удовольствием взгляну на малыша.
– Сначала поешь.
– Ты бросишь меня там?
Рафферти на миг замер, потом потянулся за чашкой черного кофе и сделал глоток. Она видела его насквозь, эта проницательная дамочка. После того, как он последние тридцать шесть часов таскался за ней хвостом, Хелен догадалась, что он планировал передать ее на попечение Билли, когда сам займется Драго.
– С чего ты решила?
– Я знаю тебя.
– Ты знаешь меня меньше двух дней. Это делает тебя экспертом? – продолжил Рафферти прохладным насмешливым тоном, которым ставил на место чересчур назойливых женщин.
