Лиза Джексон - Самозванка (Сокровища)
– Как только тебе исполнится восемнадцать, а я кончу школу и найду работу.
– О, Марк! – Одри обняла его и нежно поцеловала. Ей так многого хотелось от жизни. Закончить колледж, сделать карьеру, найти своих настоящих родителей, но больше всего на свете она хотела выйти замуж за Марка Кеннеди.
– Давай, детка, – сказал он, наконец оторвавшись от ее губ. – Встретимся у реки. Я буду ждать тебя. – Он допил шампанское прямо из бутылки.
– Но я не могу, – прошептала она, переодеваясь в желтое платье и пряча серебристое под подкладку накидки.
– Скажи лучше – не хочешь, – разозлился Марк. Он завел мотор.
– Я люблю тебя, Марк.
– Не похоже.
Господи, как ей хотелось сказать, что она согласна! Но страх перед родителями был сильнее. Марк привез ее к дому, Одри пулей выскочила из машины и побежала к двери, надеясь, что родители уже спят. Шэрон поджидала ее на кухне. Седые волосы были накручены на бигуди, старый байковый халат обтягивал располневшую талию, перед ней на столе лежала раскрытая Библия и стояла чашка давно остывшего кофе. Шэрон посмотрела на дочь, затем показала на часы.
– Ты опоздала.
– Прости, пожалуйста.
– Я волновалась.
– Все в порядке, мама.
– Ты хорошо повеселилась?
– Отлично, – сказала Одри, чувствуя, что ее щеки горят, а глаза блестят.
Девушка поспешила в свою комнату и чуть не упала на лестнице. Голова кружилась от вина, она легла на кровать, закрыла глаза и мгновенно заснула.
Во сне она была с Марком и разрешила ему делать с ней все, что он хочет, потому что они скоро поженятся. Одри целовала его, когда ее сон нарушили завывания сирен. Сначала ей казалось, что это часть ее сна, но она открыла глаза, и пронзительные звуки не исчезли, а стали громче.
Ей стало страшно.
Голова все еще кружилась. Одри нащупала тапки, спустилась вниз и, хотя в холле горел ночник, чуть не упала, наткнувшись на отца, шедшего в кухню. Он прислушивался к реву сирен, разносившемуся по холмам.
– Похоже, случилось что-то серьезное. На восток едут. «К реке! Господи, молю тебя, только не Марк!» – подумала Одри.
Шэрон вошла в кухню и включила свет. Зевая, она подошла к окну и уставилась в темноту.
– Надеюсь, это не пожар.
Но нигде на горизонте не полыхало.
– Наверное, какой-то дурак полез ночью купаться, – сказал отец.
Одри больше ни секунды не могла терпеть неизвестность. Она схватила ключи от машины и направилась к выходу.
– Мне нужно ехать.
– В чем дело, Одри? – всполошилась Шэрон. – Ночь на дворе!
– Это Марк. Он сейчас на реке. Я должна быть там.
– Ты останешься дома! Одри! Ты меня слышишь?
Но девушка уже сбегала по ступенькам. Не замечая дождя, она добежала до машины и поехала к реке, продолжая бессвязно молиться. Лысая резина старенького «Плимута» скользила по мокрому гравию, наконец она выбралась на дорогу и изо всех сил нажала на газ.
Стеклоочистители разбрызгивали дождевые капли, и Одри не видела ничего, кроме полосы разбитого асфальта, освещаемой фарами ее машины.
– Молю тебя, боже, только не Марк! – снова и снова твердила девушка. – Только бы с ним ничего не случилось!
Лес и река светились огнями, среди скопища автомобилей и грузовиков она разглядела две полицейские, пожарную и «Скорую». Одри вылезла из своего «Плимута» и пошла к группе школьников, стоящей у леса, не чувствуя, как тапочки скользят по мокрой траве, а дождь поливает голову и плечи.
Она подошла к «Скорой», когда санитар захлопывал дверцу фургона.
– Отойди, – резко сказал шофер.
– Что случилось? – закричала Одри.
Но включилась сирена, и «Скорая» умчалась, брызгая грязью из-под колес.
Вокруг толпились люди с угрюмыми лицами.
– Какая ужасная трагедия для его семьи, – сказала пожилая женщина, всхлипывая.
– Его мать этого не переживет.
– Глупые дети.
– Они совсем безголовые, особенно этот парень.
Неужели они говорят о ее Марке! Сердце Одри испуганно стучало, ее била дрожь. Двое полицейских разговаривали со школьниками, закутанными в одеяла. Их смокинги и бальные платья промокли от дождя, бледные лица осунулись от пережитого ужаса. Марк должен быть здесь, среди них! Одри заметила его друга, Джеффа Хинсона. Почему он отвернулся от нее?
– Где же он? – громко спросила Одри, упорно не желая верить своим предчувствиям, и подбежала к ребятам.
Один из полицейских продолжал говорить:
– Мы позвоним вашим родителям и развезем вас по домам, но мне нужно будет попозже поговорить с каждым из вас...
– Где Марк? – перебила его Одри, обводя взглядом бледные, мокрые лица.
Тут она увидела Элис Уэбер. В свете полицейской мигалки ее обычно загорелое лицо казалось серым, мокрое, грязное платье, покрытое тиной, липло к телу.
– Кто ты такая? – спросил полицейский.
– Одри Нэш. Я подруга Марка Кеннеди. Он должен быть где-то здесь.
Элис громко разрыдалась, Джефф по-детски вытер рукавом покрасневшие глаза.
– С ним что-то случилось? Это его увезла «Скорая»? Что с Марком?
Наступило страшное молчание.
– Я его девушка! – Она схватила полицейского за рукав и затрясла. – Говорите!
– Мне очень жаль, мисс, – ответил он, отводя глаза.– Его не удалось спасти.
– Не удалось что? – Наверное, она ослышалась. Это глупая неуместная шутка. Она еще спит и видит этот ужас во сне. Конечно, это сон.
– Мы пытались, но он слишком долго пробыл в воде. Он утонул, когда пытался спасти...
– Утонул? – прошептала она онемевшими губами.
– Мне очень жаль.
– Нет! – закричала Одри, и земля покачнулась у нее под ногами. – Этого не может быть!
Она посмотрела на Джеффа, он кусал губы, по его лицу катились слезы.
– Где он? Где же он?
– Марк прыгнул в реку, чтобы спасти Элис, и его подхватило подводное течение. Он был пьян и...
– Нет!
– Это правда, Одри, – повторил Джефф, размазывая слезы по лицу. – Марк умер. Его пытались откачать, когда вытащили из воды, но было уже поздно.
Темнота сгустилась перед глазами, и земля все быстрее поплыла ей навстречу.
Остальное ей рассказали потом. Кто-то из соседей привез ее домой. Она проснулась в своей постели в слезах, обессиленная. И родители, и друзья утешали ее, без конца говорили о путях господних и о мудрости божьей, но эти слова не находили отклика в ее опустевшем сердце.
Одри была на похоронах. Она едва замечала, что происходит вокруг, не чувствовала, как снег тает на лице. Простой сосновый гроб опустили в черную землю. Вокруг плакали и шептались люди, мать Марка рыдала и теряла сознание. В голове у Одри было пусто, она не понимала, что происходит, и следила за всем будто издалека. Когда девушка вернулась домой с похорон, Шэрон заявила:
