Линда Ховард - Ложь во спасение
Единственная слезинка скатилась по щеке и превратилась в замороженный кристаллик, прежде чем добралась до подбородка.
Его лицо изменилось, часть яростного разочарования покинула глаза, и он вытер слезу рукой в перчатке.
– Вот как? Твои причины мне не понятны. Это естественно: хотеть друг друга. Как ты думаешь, сколько еще я могу жить как монах? Как долго ты сможешь жить как монашка? Это не только моя потребность, детка, и, черт бы все побрал, дьявол и преисподняя, можно подумать, будто это в первый раз!
Джей показалось, что она сейчас просто расплачется. Хотелось рыдать и смеяться, но ни то, ни другое не имело смысла. Хотелось рассказать ему правду, но останавливал самый сильный страх: потерять его. В конце концов она действительно сказала ему правду, вернее, часть ее.
– Этобудет первым разом, – прохрипела она, давясь словами. – В нынешней ситуации. И это пугает меня.
Она ушла, и он позволил ей это. Джей тряслась от холода к тому моменту, когда добралась до дома, поэтому приняла долгий горячий душ, затем надела сухую одежду. Запах свежего кофе доносился с кухни, она последовала за ним и обнаружила жарящийся бекон и миску со взбитыми яйцами. Стив тоже переоделся, и она затрепетала от его присутствия. Он был высокий и мускулистый, такой же мощный, как пума, плечи и грудь натягивали швы рубашки. За те недели, что они провели здесь, он набрал вес и нарастил мускулы, волосы отросли и теперь были немного длинноваты. Он выглядел диким и опасным, и беспредельно мужественным. Стив больше не был пациентом. Он вернул и здоровье, и силы. Она последовала за ним, потому что волновалась, и в мыслях он все еще оставался раненым воином. Теперь же Джей поняла, что уже нет. Подсознание признало это раньше, когда они боролись. Прежде она не стала бы драться с ним.
Стив оглядел ее пристальным оценивающим взглядом собственника.
– Я заварил свежий кофе. Выпей чашку. Ты все еще трясешься. Тебя настолько пугает мысль заняться со мной сексом?
– Ты пугаешь меня. – Она не могла остановить слова. – Кто ты. Что ты.
Он оцепенел, когда понял, что она имеет в виду.
– Ты сказала, что я использовал трюки супершпиона.
– Да, – прошептала она и решила, что без чашки кофе не обойтись.
Джей налила себе напиток и мгновение наблюдала за дымящимся паром перед первым глотком. Почему она так сказала? Она ничего не имела в виду. Девушка мучилась, боясь, что вернется память, и он уедет, и одинаково боясь, что память не вернется никогда. Она поймана, заманена в ловушку, потому что не могла считать его своим, пока он все не вспомнит и не выберет ее. Если выберет. Он может просто уйти в свою настоящую жизнь.
– Не думал, что ты знаешь, – решительно сказал Стив.
Она вздернула голову.
– Имеешь в виду, чем ты занимался?
– Должно существовать нечто большее, чем вероятность того, что я якобы что-то увидел перед взрывом. Правительство так не работает. Я предположил, а Фрэнк подтвердил.
– Что он сказал?
Ее голос стал тонким.
Он дипломатично усмехнулся.
– Это все. Он не может сказать мне больше из-за обстоятельств. В настоящий момент именно я – угроза для безопасности операции. А что ты имела в виду?
– То же самое. Только чуть больше.
– Настоящая причина, почему ты отказала мне, – то, кем я являюсь?
– Нет, – прошептала она, не в силах скрыть болезненное желание во взгляде.
Как может любовь к мужчине приносить такую сильную боль? Может, если мужчина именно этот.
Все его тело напряглось, рот скривился. Голос был резок.
– Прекрати так смотреть на меня. Иначе я вряд ли смогу удержаться и не снять с тебя трусики, и не уложить на этом столе, а я совсем не так хочу взять тебя. Не в этот раз. Так что перестань смотреть на меня, будто растаешь, если я дотронусь до тебя.
«А я бы и растаяла», – подумала Джей, отводя глаза. Его слова заставили ее вспыхнуть и затрепетать, она невольно представила, как он делает то, что описал. Все было бы и страстным, и жарким, и дико сексуальным. Если он дотронется до нее, они сожгут друг друга.
Стив провел большую часть оставшегося дня на улице, но напряженность между ними не ослабла; она висела, как густой туман. Когда с наступлением темноты он, наконец, вернулся домой, его глаза прожигали ее каждый раз, когда мужчина смотрел на нее. Инстинкты, о которых она и не подозревала, тянули к нему, несмотря на все разумные доводы, удерживающие от дальнейшего развития их отношений. Той ночью она лежала в одиночестве в своей кровати, сгорая от желания пойти к нему и провести долгие темные часы в его руках. Он прав: какое значение имеют ее причины? Слишком поздно. Она уже любит его, хорошо это или плохо. Это реальная опасность, и уже слишком поздно что-то отрицать – давно поздно. Продолжать избегать его – не уменьшит боль, если случится худшее, и она потеряет его.
Но Джей не пошла к нему. Несмотря на то, что в ночной тьме дневные тревоги отступили, она осталась в собственной кровати. Обстоятельства были слишком сложными: она вынуждена называть его именем, которое ему не принадлежит, притворяться, что он кто-то другой, а она хочет открыто смотреть ему в глаза, когда они займутся любовью. Больше всего Джей хотела знать его настоящее имя, чтобы произносить его в своем сердце; или хотя бы видеть его глаза, потому что они точно его собственные.
Чинук[9] задул внезапно среди ночи, прогоняя установившуюся погоду. Мать-Природа, должно быть, усмехнулась про себя, когда быстро начали таять высокие белые сугробы от горячего ветра, дразня намеком весны, до которой было еще больше месяца. Тающий снег капал с деревьев со звуком дождя, ночью слышались глухие шлепки, когда ветви сбрасывали белую тяжесть.
Повышение температуры привело Джей в еще большее беспокойство, она проснулась на рассвете. И просто не могла поверить тому, что увидела, выглянув в окно. Горячий ветер превратил их чудесную зимнюю страну во влажный коричневый луг, на котором кое-где еще виднелись пятна снега. С крыши все еще капало, и казалось, что кожа вспыхнет от горячего воздуха. Каким образом все изменилось так быстро?
– Чинук, – произнес Стив позади нее, она резко повернулась, сердце подпрыгнуло.
Джей не слышала, как он приблизился, но он всегда двигался, как кот. Мужчина выглядел настолько недовольным, что она почти отстранилась. Глаза твердые и ледяные, отросшая щетина затемняет подбородок. Он посмотрел мимо нее в окно.
– Наслаждайся, пока можешь. Все будет похоже на весну, пока он дует, потом ветер уйдет, и снег вернется.
Они молча позавтракали, и Стив тут же покинул дом. Позже Джей услышала твердый стук топора по поленьям и выглянула из кухонного окна. Он снял куртку и работал в рубашке с рукавами, закатанными до локтей. Невероятно, но пот оставил темные пятна подмышками и на середине спины. Настолько тепло?
