Энн Стюарт - Холодный как лед
Если он в самом деле заклятый враг. Он был ее любовником – то, что происходило между ними физически, эмоционально, делало этот факт неопровержимым. Нет, все не так. У Питера нет эмоций, это только Женевьеву чувства подмяли под себя.
Но его сердце грохотало, его сильное тело тряслось, когда он держал ее в руках. Это не имело смысла, на Питера такое вообще не похоже, но сейчас у нее не было времени со всем этим разбираться. Если она выживет, то сможет сколь угодно долго препарировать безумие, что нашло на нее в последние тридцать шесть часов.
Она не могла ждать вечно. Кругом все так же стояла тишь да гладь. Женевьева набрала в легкие воздуха, вынырнула из–за угла... И в результате наткнулась на открытую дверь, а поблизости никого: ни Ван Дорна, ни его похитителей.
В грязи остались две глубокие борозды, – кто–то утащил обмякшее тело Гарри к главному дому. Либо Ван Дорна накачали наркотой так, что он не мог идти сам, либо…
Но в сарае не было крови, на земле тоже. Впрочем, это ничего не доказывало – есть много способов бескровного умерщвления людей, и Питер наверняка знал их все.
Женевьева оглянулась через плечо. В голове у нее ясно всплыл путь к дальнему концу острова, к скрытому бункеру.
Но Гарри тащили обратно к вилле. И Женевьеве придется туда шагать, нравится ей или нет.
Сначала она услышала шум – хрюкающие, стонущие звуки, которые издавал человек, боровшийся с чересчур тяжелой ношей.
Точнее, два человека. Когда донеслись их голоса, Женевьева с облегчением вздохнула: ни один из них не принадлежал Питеру.
Они слишком увлеклись спором, чтобы заметить чье–то приближение.
– Ты говорил, что моя работа закончится, когда я установлю заряды. – Должно быть, это Ханс. – Я уже достаточно наломал всякого дерьма на этом задании.
– Именно ты всадил ему лишнюю дозу наркоты, – ругался Рено. – Ты же не ждешь, что его светлость побеспокоится о старине Гарри? Йенсен же у нас мозговой центр, и нам же лучше исполнять беспрекословно, что он говорит.
– Да меня бесит, что он провел последний день в любовном гнездышке миллиардера с приличной бабой в свое удовольствие, когда мы торчали в джунглях. Меня зажрали просто эти кровососущие.
Компания добралась до задворок виллы, и если там был какой ток, то его отключили: груз через ворота был благополучно протащен.
– Вот почему ему платят большие бабки, – кислым тоном говорил Рено. – Посиживает сейчас на палубе яхты, попивая джин с тоником, и ждет, когда мы вернемся, до того как он свалит отсюда. Считай, тебе благодеяние. Мы оба расходный материал, и ты это знаешь – никому дела нет, если он просто оставит нас здесь сгинуть вместе с половиной острова. Правда, у Йенсена репутация, что он не бросает своих людей, даже раненых. По крайней мере, хоть этим можем утешиться.
– Ему же хуже, если он нас тут оставит, – пыхтел Ханс, затаскивая Гарри на бетонное патио и сваливая лицом вниз. Тот не пошевелился. – Заряды устанавливал я, и только я знаю, как их взорвать так, чтобы похоже было на утечку газа. Йенсен слишком озабочен, чтобы не нарушить планы, даже если бы ему хотелось.
Рено схватил одно из массивных плетеных кресел и подтащил вперед.
– Двигай вперед, задница. Нужно тут заканчивать и убираться отсюда. Меня дрожь пробирает от этого места.
Вдвоем они затащили Гарри на кресло. Тот сидел, свесив голову, но явно живой. Он издал невнятный звук, и Ханс засмеялся.
– Вот тебе пример, что деньгами не все купишь, лягушатник, – сказал Ханс, быстро и четко привязывая бесчувственное тело Гарри к креслу.
Рено отступил назад, наблюдая с расстояния, спиной к Женевьеве, прятавшейся в кустах.
– Купить можно многое.
Прозвучало беспристрастно, почти философски.
– Как ты думаешь, что он сделал с девушкой? – спросил Ханс, глядя в сторону дома. – Думаешь, что–то от нее осталось, чтобы малость позабавиться?
– Не то, что ты захотел бы. Он убил ее прошлой ночью – слишком она тявкала, как сказал он, и не было причин оттягивать.
– Ладно, я могу придумать одну отличную причину, но, возможно, Йенсен так дела не проворачивает. Ему следовало покончить с ней на яхте и выбросить за борт, – заметил неодобрительно Ханс. – Он ведь считается тут самым лучшим. А если он так, твою мать, хорош, так почему просто не избавился от нее и покончил с этим, вместо того чтобы тащить на остров?
– Ее присутствие требовалось, чтобы объяснить, почему Гарри без предупреждения отправился сюда и отослал прочь слуг. Она притащилась в любовное гнездо и встретила тут печальный конец.
– Любовное гнездо, – заметил Ханс, – рифмуется с «дьявольское зло», а не с «божье ремесло».
– Да по хрену, – произнес Рено веселым тоном.
Ханс повернулся к компаньону, и Женевьева разглядела ошарашенное выражение на его лице.
– Что, черт возьми, ты творишь, лягушатник? – возмутился он.
– Деньги не могут купить все, мой дружок, но могут купить многое. В том числе и меня.
Женевьева услышала хлопок, и в то же мгновение в середине лба Ханса появилось круглое отверстие. На секунду, казалось, время замедлило свой бег, а потом большое тело обрушилось на землю.
– Бедняга фриц, хоть и дурак, – бормотал Рено, развязывая Гарри. – Никогда не называй француза лягушатником.
Женевьева не двигалась, ноги как приросли к тучной сырой земле. К горлу подкатилась тошнота: ведь только что убили человека, прихлопнули легко как муху, и в знак протеста желудок взбунтовался.
Женевьева с усилием вздохнула, пытаясь собрать воедино разлетающийся на частички разум. Ханс мертв, Гарри жив, Рено подкуплен. Его подкупил Гарри. Раз Ханс мертв, остров не взорвут; Рено займется спасением жизни Гарри, и Женевьева с чистой совестью могла бы наконец сбежать.
Питер уже на яхте, готовится отплыть. Если он вернется и найдет тело Ханса, плюнет ли на задание или установит заново заряды и взорвет это место? Или стащит вниз Гарри и прикончит сам? И прикончит ее?
Почему Питер солгал и сказал, что уже убил ее? Что до того, будет ли знать Рено, умерла она или нет? И если уж на то пошло, почему Питер вообще оставил ее в живых?
Она начала пятиться глубже в кусты, когда голос Рено лишил ее последней иллюзии безопасности.
– Тащите свою задницу сюда, дамочка. Я не смогу один тащить Гарри.
Она могла бы сбежать. Точно прицелиться в нее француз бы не смог, да и приоритетом для него сейчас был Гарри.
К тому же Рено спасал Ван Дорна. Разве не этого она хотела?
– И опустите пистолет. Наверняка вы знать не знаете, как им пользоваться, но давать женщине в руки пистолет всегда опасно. И не вздумайте смыться. Я вас прикончу без проблем, если не поможете мне.