Сандра Браун - Розы от киллера
Мать устраивала вечеринки в честь окончания ими обоими школы, а затем и полицейской академии. Родители ими гордились. Вик подозревал, что отец утомил своих коллег по работе рассказами о своих мальчиках-полицейских.
Были и печальные воспоминания. Например, тот день, когда родители сообщили им, что у отца рак. К тому времени они с Джо жили уже в отдельных квартирах, но часто заезжали домой на семейные сборища.
Они все сидели за кухонным столом, ели шоколадный торт и развлекали родителей рассказами из полицейской практики, разумеется, всегда немного исправленными, чтобы не заставлять родителей беспокоиться. Вдруг отец стал серьезным. Вик припомнил, что мать так расстроилась, что ей пришлось выйти из кухни.
Вдовой она прожила два года. Как-то подросток проехал на красный свет и сбил ее. В «Скорой помощи» сказали, что она умерла мгновенно. Тогда Вик горевал о потере родителей. Они ушли один за другим. Позднее он радовался, что мать не дожила до того дня, когда убили ее первенца. Она думала, что солнце всходит и заходит вместе с Джо. Она не пережила бы его гибели, и, может быть, хорошо, что она умерла, не узнав о ней.
Самыми страшными были воспоминания о той ночи, когда Джо погиб.
После смерти матери они оба стали жить в родительском доме. В тот вечер у него были гости. Все перепились и бурно веселились, и он едва расслышал звонок в дверь. Открыв ее, он с удивлением увидел на пороге Орена и Грейс.
– Эй, кто звал легавых? Слишком громкая музыка? – Он помнит, что поднял руки, сдаваясь. – Обещаем вести себя примерно, офицер, только не тащите нас в кутузку.
Но Орен не улыбнулся, а в глазах Грейс стояли слезы. Внезапное озарение и вопрос: – Где Джо? Но он уже зная ответ.
Вик вздохнул, еще раз взглянул на дом, снял ногу с тормоза и медленно уехал.
– Хватит тебе на один день воспоминаний, старина Вик, – произнес он успокаивающе.
Город спал. На дорогах почти не видно машин. Он заехал на стоянку мотеля и пошел к себе.
В номере пахло скверно. Слишком много сигарет, слишком много жильцов, слишком много принесенной из ресторана еды. Никакой озонатор не в состоянии ликвидировать эти слои запахов. Он включил кондиционер на полную мощность, чтобы разогнать застоявшийся воздух. Какой бы грустной и продавленной не выглядела постель, она манила, но сначала необходимо было принять душ.
Даже в это время суток горячая вода кончилась, не дав ему как следует намылиться. Но он не спешил. Он долго стоял под холодным душем, смывая последствия приступа паники. Более того, ему начинал нравиться холодный душ, что было неплохо, поскольку у него в Галвестоне постоянно случались перебои с горячей водой.
Выключив воду, он тут же услышал шум в комнате.
– Черт побери, – пробормотал он. – У этой горничной наверняка радар. Но это же смешно. Ведь сейчас… – Он взглянул на часы на руке. – Двадцать три минуты пятого. Придется пожаловаться менеджеру.
Он со злостью схватил полотенце с вешалки, обернул его вокруг талии, рванул дверь и шагнул в комнату.
Она лежала на постели лицом вверх. Серебряные буквы на футболке поблескивали при свете настольной лампы. Свет отражался в ее открытых глазах и освещал две аккуратные дырочки во лбу.
Вик почувствовал движение за своей спиной, но не успел среагировать. Железная рука обхватила его за горло. Он почувствовал резкий удар где-то повыше талии. В ушах зазвенело, и комната покачнулась.
– Ты виноват в ее гибели, Треджилл. Подумай об этом, когда будешь умирать.
Дикая боль включила защитные рефлексы. Он попытался сбросить руку с горла. Одновременно он нанес удар локтем. Попал в ребра, но недостаточно сильно. Тогда он сделал попытку ударить нападающего ногой по колену.
Господи, он и не думал, что настолько потерял форму. Похоже, последний приступ паники оказался тяжелее, чем он думал? Вик был слаб, как новорожденный котенок.
– Мистер Треджилл?
Его имя отозвалось эхом в пространстве. Снова послышался стук в дверь.
– Дьявол!
Рука, держащая его за горло, исчезла. Колени Вика подогнулись, и он тяжело упал лицом на вонючий ковер. Мозг неустанно терзала боль. Господи, до чего же больно!
Как густой туман, накатило забытье. Он встретил его с радостью.
Ренни вбежала с улицы в приемное отделение.
– Номер три, доктор Ньютон.
Она швырнула сумку регистраторше.
– Присмотри за ней, пожалуйста. – И помчалась по коридору. В боксе номер три суетилась масса людей. Все были заняты. Медсестра уже стояла с халатом для нее. Ренни сунула руки в рукава и натянула латексные перчатки. Потом приладила пару защитных очков и велела: – Рассказывайте.
Ординатор приемного отделения сказал:
– Мужчина, сорок два года, колотое ранение в спину справа. Орудие до сих пор в ране по рукоятку.
– Почка?
– Почти наверняка.
– Давление снизилось до восьмидесяти, – сказала сестра.
Потом пошла дополнительная информация. Пациент интубирован. Ему переливается кровь нулевой группы, внутривенно вводится физиологический раствор. Его положили на бок, чтобы можно было осмотреть рану. Из нее торчало нечто, напоминающее отвертку.
– Живот раздут. Очевидно, обильное кровотечение.
Она взглянула сама и поняла, что дополнительного обследования не требуется. У пациента, несомненно, внутреннее кровотечение.
– Доктор, давление падает.
Медсестра повесила телефонную трубку и крикнула, стараясь перекрыть шум:
– Операционная готова.
– Тогда поехали, – сказала Ренни. Поворачиваясь, она мельком взглянула на лицо пациента. И вскрикнула, заставив всех вокруг замереть.
– Доктор Ньютон?
– Вы в порядке?
Она кивнула и тихо сказала:
– Двигайтесь. – Но никто не пошевелился. – Быстро! – закричала она, и это встряхнуло всех. Каталку вывезли в коридор. Ренни бежала рядом. Лифт уже ждал их.
– Стойте!
Она остановилась и повернулась. К ней бежал детектив Уэсли.
– Не сейчас, детектив. У меня срочная операция.
– Вы не будете оперировать Вика.
– Черта с два.
– Только не вы, – уперся детектив.
– Это моя работа, – возразила Ренни.
– Но не Вика.
Каталку вкатили в лифт. Ренни махнула рукой, чтобы ехали наверх.
– Я прямо за вами. – Потом снова повернулась к Уэсли: – Он в шоке и может умереть. Скоро. Вы поняли?
– Едет доктор Шугармен. Будет через пять минут.
– Простите, но этих пяти минут у нас нет. Кроме того, как хирург, я лучше доктора Шугармена. И у меня больше опыта с травмами. Я нужна пациенту, и будь я проклята, если позволю вам помешать мне спасти ему жизнь.
Она секунд десять не сводила с него взгляда, потом повернулась и кинулась к лифту, который как раз прислали за ней.
