Юрий Барышев - Мадам Гали. Операция «Сусанин»
— На коврах по-восточному — это как? — спросил Этьен.
Гали взяла его за руку и повела в дальнюю комнату. Запах экзотических масел одурманивал своим ароматом. Где-то тихо раздавалась восточная музыка. Гали усадила Этьена на полу, на ковре около больших подушек и предложила покурить кальян. Этьен согласился.
Гали села на ковер рядом с Этьеном. Неожиданно даже для себя он обнял ноги Гали и замер. Было необыкновенно тихо, и в этой тишине слышалось прерывистое дыхание Этьена…
* * *Утром следующего дня Этьен попросил пощады.
— Давай немного отдохнем, — предложил Этьен. — Мне сегодня обязательно надо появиться на работе и сдать горящий материал. Тем более, когда он мне самому жжет руки.
Он замолчал и задумался.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила Гали.
— Нет, нет, все в порядке. Просто я хочу тебе кое-что рассказать, но это связано с колоссальной сенсацией недалекого будущего, которая взорвет весь газетный, информационный мир. И к ней я, волею судьбы, имею прямое отношение.
— Что? Прилетели марсиане и ты с ними общаешься?
— Нет. Я серьезно. Это почище любых марсиан. Может быть, это тот случай, когда моя фамилия, как участника этих событий, прогремит на весь мир. Представляешь!
И Этьен по-детски, мечтательно закатил глаза.
— Мои фото появятся во всех мировых таблоидах. И у меня будут брать интервью ведущие журналисты мира.
У Гали проснулась интуиция. Инстинкт охотника за информацией срабатывает быстрее, чем суперкомпьютер. Он действительно знает что-то ценное, если черт не шутит, а Бог занят.
Однажды она подарила Анатолию Ивановичу майку, купленную по случаю. На майке рисунок и надпись. Черт спрашивает: «Господь сейчас занят. Не могу ли я помочь Вам?»
— Ты знаешь, — деланно безразлично сказала Гали. — Я очень дозирую информацию, которую загружаю в свой мозг. Я давно не читаю газет и не смотрю ТВ. Зачем мне истории и эмоции других людей? Я хочу жить своей жизнью, а не питаться переваренной в чужих мозгах пищей.
— Тебе на самом деле интересно, чем я занят?
— Нет, это другое дело. Мне даже очень интересно, чем ты зарабатываешь себе на жизнь. Но только я не хочу узнавать, не дай Бог, чужие секреты, тайны, сенсации. Все эти сенсации живут от силы день-два, а потом об этом узнает весь мир. И люди, примитивные в своем большинстве, ждут очередных сенсаций, как голодные стервятники ждут очередной охоты. Ты, конечно, лучше меня знаешь, что газеты и журналы часто сами придумывают сенсации, чтобы поднять тиражи издания. И если кто-то придумал эликсир омоложения, я, женщина, готова купить его за любые деньги. А остальное — это мужские игры. Одни делают секреты, другие их воруют, потом публикуют, и так до бесконечности.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — спросил Этьен.
— Слева от тебя бар, выбери, что тебе хочется. Давно хочу тебя спросить, а что ты делаешь в Париже? Ты здесь работаешь?
— Я второй, нет уже третий месяц в командировке. Выполняю задание редакции. С нетерпением ждал возвращения домой, но теперь отъезд меня расстраивает. Скажу больше, убивает сама мысль, что ты через какое-то время забудешь о моем существовании.
— Но зачем так мрачно. Давай думать о хорошем.
— Если ты серьезно, я добьюсь моего перевода из центральной штаб-квартиры в Парижский корпункт. Я, конечно, потеряю в деньгах, но ведь не все измеряется деньгами. А сейчас я готов все отдать, чтобы видеть тебя хотя бы изредка.
— А тебя не смущает, что я тебе в мамы гожусь. Посмотри, сколько молодых, красивых девушек снуют взад и вперед по бульварам. Ты еще найдешь, я уверена, свою пару.
Этьен закрыл рот Гали поцелуем.
— Ты моя пара, только ты.
Помолчав, он продолжил.
— Ты знаешь, все-таки я хочу кое-что тебе рассказать, даже не беря с тебя слово, сохранить эту в тайне. Я тебе очень доверяю, хотя, может быть, для журналиста это очень легкомысленно. И так слушай. Нашей газете очень повезло. Мы получили десятки фотографий подземного завода по производству атомных бомб в Израиле. И мы встречаемся с человеком, израильтянином, готовым продать эти фотографии. Представляешь?
— Ну и что тут такого, — наивно тянула Гали. — Подумаешь сенсация!
— Да как ты не понимаешь, — закипал Этьен. — Я в команде, которая занимается этим делом. Через год я стану богатым и независимым от отца. У меня будет свой дом в пригороде Лондона. Куплю дорогую машину, посмотрю мир. Брошу все к твоим ногам. Разве это не здорово?
— Я рада за тебя, милый. Но ты мне нравишься и без всего этого барахла. Лучше иди ко мне…
Мозг Гали лихорадочно набирал обороты, как двигатель гоночной машины. Похоже, если Лубянка поторопится, если поезд еще не ушел, она может перехватить горячий уголек с одной руки на другую. Да, давно я не баловала ребят с Лубянки такими подарками. Даже то, что рассказал этот парень, уже тянет на холодный душ для клуба держателей атомного оружия.
* * *Проводив Этьена, Гали тут же позвонила своему куратору Олегу Федоровичу.
На срочной встрече Гали коротко рассказала куратору об Этьене и фотографиях израильского завода, которые вскоре могут появиться в газетах.
Олег Федорович попросил вытащить всю возможную информацию об израильтянине.
— Ну ты знаешь все сама, не мне тебя учить.
Гали очень нравилось, когда опытные оперы, отдавая должное ее опыту и женскому чутью, отпускали ее на свободный выпас.
* * *Как назло Этьен куда-то пропал. Два дня и ни одного звонка, хотя его визитка лежала на столе. Гали мысленно вызывала его на контакт. Наконец, он позвонил.
— С тобой что-то случилось? Ты здоров? Я уже начала беспокоиться.
— Я могу к тебе приехать. Сейчас.
— Но уже поздно. Я не готова…
— Я тебя очень прошу. Где тебе будет удобно. Мне нужен твой совет.
— Хорошо. Через два часа я буду ждать тебя. И все-таки коротко. С тобой все в порядке?
Вопрос повис в воздухе. Этьен уже положил трубку. Час от часу не легче, как говорят русские. А, может, это и есть тот самый случай, когда информация идет к тебе сама.
* * *Через два часа они встретились на квартире. Когда Гали открыла дверь, она увидела Этьена осунувшимся, с потухшими глазами. Он даже как будто постарел.
— Иди сначала прими душ, а потом давай выпьем чего-нибудь покрепче. И я тебя выслушаю.
Этьен молча завернувшись в халат, устало плюхнулся в кресло. Гали держала паузу. Вопросы все уже были заданы в телефонном разговоре.
— Ты знаешь, этот сумасшедший мир, в котором мы живем, наконец, кажется приговорен небесами к смерти.
