Нора Робертс - Ночной эфир
— Я упертая? — почти взвизгнула Силла. — Поразительная наглость, честное слово. Да ты сам все делаешь только по-своему. Мои возражения для тебя вообще не имеют значения. С первой же нашей встречи.
— Правильно. — Он оглядел ее с головы до ног. — И посмотри, чего я добился.
— Не будь таким самодовольным, черт возьми! Я не выйду за тебя замуж, потому что не хочу выходить замуж, потому что ты коп и потому что ты богатый.
— Ты выйдешь за меня замуж. Потому что мы оба знаем — без меня тебе будет плохо.
— Твоя самонадеянность невыносима. Это раздражает. Так же противно, как если бы ты ползал передо мной на коленях и молил о любви.
— Лучше я буду самодовольным, — решил Бойд.
— Знаешь, ты не первый мужик, которого мне приходится отшивать. — Силла залпом допила вино и принялась расхаживать по кухне. — При моей работе получаешь хорошую практику. — Она развернулась и ткнула в него указательным пальцем. — Ты даже хуже, чем тот мальчишка из Чикаго. До сих пор он занимал первое место по самонадеянности. Но ты его переплюнул. Он хотя бы не улыбался с такой противной уверенностью. Он специализировался в основном на цветах и поэзии. Тоже никак не хотел отставать. И тоже считал, что я его люблю, только не хочу признаваться в этом. Что без его заботы и защиты я не обойдусь и что только его мне не хватает для полного счастья. — Она остановилась. — Подумать только. Он подкарауливал меня возле радиостанции. Дежурил у моего дома. Послал мне кольцо.
— Он купил тебе кольцо? Предлагал выйти за него замуж?
Силла выразительно посмотрела на Бойда.
— Прекрати, ковбой. Не думай ничего такого.
Бойд постарался говорить очень спокойно и очень ровно.
— Ты сказала, он послал тебе кольцо. Кольцо с бриллиантом?
— Понятия не имею. — Она запустила руки в волосы. — Я не носила его к ювелиру, знаешь ли. Я отослала его обратно.
— Как его звали?
Она махнула рукой.
— Зачем мы о нем говорим? Я, в общем, совсем не об этом. Я хотела сказать, что…
— Я спросил, как его звали.
Бойд встал. Силла в замешательстве сделала шаг назад. Перед ней стоял не просто Бойд. Перед ней был Бойд-полицейский. Коп до мозга костей.
— Я не… Джон какой-то. Макгилл, что ли? Нет, не так. Макгиллис, кажется. Слушай, он был просто назойливый поклонник. Я о нем заговорила только потому, что…
— Среди твоих коллег в Чикаго не числился никакой Джон Макгиллис.
— Правильно. — Злясь сама на себя, Силла присела на стул. — Мы отклонились от темы, Бойд.
— Я же просил вспомнить каждого, с кем у тебя были отношения.
— У меня не было с ним никаких отношений. Он был просто ребенок. Влюбился в знаменитость — обычное дело. Послушал программу — и готово. Я была с ним любезна — зря, как выяснилось, потому что он все неправильно понял. В конце концов я с ним разобралась. Вот и все.
— Как долго он тебя преследовал? — тихо спросил Бойд.
— С каждой минутой Силла чувствовала себя все глупее. Она и лицо-то этого мальчика помнила с трудом.
— Месяца три. Может, четыре.
— Три или четыре месяца, — повторил Бойд. Он взял ее за плечи и заставил встать. — Он не отставал от тебя три или четыре месяца, а ты об этом даже не упомянула?
— Я как-то не подумала. Я о нем даже не вспомнила.
Бойду захотелось хорошенько встряхнуть ее, но он сдержался. Еле-еле.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что помнишь об этом человеке. Все, что он тебе говорил. Все, что он делал.
— Да не помню я!
— Лучше тебе будет напрячь свою память. Сядь.
Он отпустил ее. Силла послушно села на стул. Бойд взволновал ее гораздо сильнее, чем думал. Ну что ж, по крайней мере, он забыл о свадьбе, попыталась успокоить себя Силла. Но зато ей пришлось вернуться в реальность и в тот кошмар, о котором она не думала уже много часов.
— Хорошо. Он работал в магазине в ночную смену — приносил товары со склада и расставлял их по полкам — и слушал мое шоу. Когда у него был перерыв, он звонил и мы немного болтали. Я выполняла его заявки. Однажды у мен была встреча со слушателями — я не помню, где именно, и он тоже пришел. Представился. Мне показалось, что он хороший парень. Совсем молоденький, года двадцать два — двадцать три, наверное. Симпатичный, — припомнила она. — Такое… невинное, наивное лицо. Я дала ему автограф, и с этого все началось. Он стал писать мне письма — на адрес радиостанции. Присылал стихи. Милая, романтическая чепуха. Ничего особенного.
— Продолжай.
— Бойд, ну в самом деле…
— Продолжай.
Силла ругнулась сквозь зубы. Спорить с ним было бесполезно.
— Когда я поняла, что дело заходит слишком далеко, постаралась прояснить ситуацию. Он пригласил меня на свидание. Я отказалась. — Она смущенно вздохнула. — Пару раз после окончания эфира он поджидал меня на стоянке. Но он даже не прикоснулся ко мне! Не смел. Я его совсем не боялась. Он был такой печальный, такой несчастный, что я его пожалела. И это была моя вторая ошибка. Он опять понял все неправильно. Видимо, проследил за мной и выяснил, где я живу, потому что начал появляться и возле моего дома тоже. Оставлял цветы и подсовывал записки под дверь. Детский сад какой-то.
— Он когда-нибудь пытался войти в дом?
— Нет. Я же тебе говорю, он был совершенно безобидный.
— Рассказывай дальше.
Силла потерла лоб.
— Потом он стал умолять. Говорил, что любит меня, что будет любить меня вечно и что мы созданы друг для друга. И что он знает, что я тоже его люблю. Дальше — хуже. Он стал звонить и рыдать в трубку. Говорил, что покончит с собой, если я не выйду за него замуж. Затем я получила посылку с кольцом и отослала ее обратно, с письмам. Я ответила ему довольно жестко — чувствовала, что так надо, иначе он не угомонится. К тому времени мне уже предложили работу здесь, в Денвере. Через несколько недель после этого случая с кольцом мы переехали.
— После вашего переезда в Денвер ты с ним встречалась? Он звонил тебе?
— Нет. И сейчас мне звонит не он. Я бы узнала голос. И, кроме того, он никогда не угрожал мне. Он был помешан на мне, это да, но никакой агрессии не проявлял.
— Хорошо. Я все проверю. — Бойд встал и протянул ей руку. — Тебе нужно как следует выспаться. Завтра нам рано вставать.
Уснуть Силла не смогла. Бойд тоже не спал. Лежа в темноте и в тишине, они не знали, что еще один человек не спит этой ночью.
Он зажег свечи. Новые — он купил их днем. С девственно-белыми, как снег, фитилями. Они почернели и вспыхнули, когда он поднес к ним спичку. Он лег на кровать и прижал к груди фотографию. К тому самому месту, где была татуировка с двумя скрещенными кинжалами.
