Наталья Солнцева - Не бойся глубины
– Как ты жесток! Когда рос наш сын, я была тебе нужна, а теперь…
– Послушай… – Князев потерял терпение. – Ты еще скажи, что умирала от любви ко мне, когда выходила за меня замуж. Нам давно пора открыть глаза на наши отношения!
– Что ты имеешь в виду? – испугалась Эля.
– Я имею в виду то, что заставило тебя вступить в брак! Все твои подружки повыскакивали замуж, и тебе хотелось того же. Я вполне годился на эту роль, не так ли? Приличная семья, неплохая внешность, образование, перспективы для карьеры, отсутствие вредных привычек – вот и все, что привлекло тебя во мне. Старой девой оставаться не хотелось! Ты устраивала свою жизнь. Я был нужен тебе, чтобы обеспечивать, зарабатывать деньги, дать тебе положение замужней дамы, стать отцом ребенка, наконец! Разве не так?
Эля заплакала. Ей нечего было возразить Князеву. Она действительно видела в нем прежде всего человека, который даст ей положение в обществе, достаток и спокойствие. Но разве не в этом заключается семейное счастье?
– Сейчас мы уже немолоды, наш сын вырос, и нам нечего стесняться друг друга, – сказал Виталий Андреевич. – Скажи честно, Эля, ты хоть раз посмотрела на меня не как на отца семейства, а как на любовника? Как на желанного мужчину? Ты хоть раз поцеловала меня на людях? Наши интимные отношения были больше похожи на нудную обязанность, чем на любовь, неудержимую страсть!
– Откуда ты набрался таких слов? – возмутилась Эля. – Им тебя научили вульгарные, развратные женщины! Твои секретутки! Думаешь, я не знаю, чем вы занимаетесь там в обеденный перерыв или после ваших банкетов и презентаций?! Конечно, пока жена сидит дома, готовит, стирает и воспитывает детей, вы можете себе позволить тискаться по углам и лазить под юбки сопливых девчонок. Это гораздо интереснее! Супружеская постель – обязанность, зато продажные и доступные ласки – это удовольствие, верх совершенства!
Ярость затопила Князева, стремительно и бурно, и так же стремительно отхлынула.
– Боже мой, Эля! Только сейчас ты высказала то, что всю жизнь обо мне думала! Позволь заметить, что я ни разу не захотел ни свою секретаршу, ни других женщин, которые добивались моей благосклонности. Как ни смешно, я был тебе верен, несмотря на те бедные, едва теплые ласки, которые ты соблаговоляла мне предоставить в такой священной для тебя супружеской постели. Представь себе, это правда!
– Похоже, ты решил исправить положение, – с чувством оскорбленного достоинства сказала жена. – Я права?
– Да, – спокойно ответил Князев. – Ты права. Для меня еще не все кончено в этой жизни, а свои обязательства перед тобой я выполнил. Я был тебе хорошим мужем, ты имела все, что хотела. Наш сын вырос, и теперь я свободен. Я еще могу быть счастлив, по-настоящему! Пойми, Эля, я ни в чем не виню тебя. Я даже готов попросить у тебя прощения за нашу жизнь и за все то, что тебе пришлось от меня выслушать сейчас. Я ведь тоже не любил тебя. Я женился, чтобы иметь семью. Я не лгал тебе, не притворялся – я просто не знал, что бывают другие чувства и другие отношения. Просто не знал! Это моя собственная ошибка. Тот пробел в моем жизненном опыте, который мне посчастливилось заполнить. Я от всей души желаю тебе того же! Человек в конечном итоге всегда платит за свои ошибки сам.
– У тебя есть женщина? – спросила Эля.
– Твой вопрос открывает всю глубину твоего непонимания, – вздохнул Виталий Андреевич. – Есть ли у меня женщина? Не знаю! У меня есть любовь – к женщине. Она мне не принадлежит и, возможно, никогда моей не будет. Я не хочу обманывать тебя. Если ты встретишь человека, который будет значить для тебя больше, чем я, – не жалей ни о чем и не оглядывайся, уходя.
Эля положила руки на стол, уронила на них голову и заплакала навзрыд, как не плакала, кажется, с самого детства. Ее мир, такой надежный, уютный и привычный, рухнул, словно карточный домик. Она делала ставку на основательность, на разумные и взвешенные чувства, она никогда не строила замков на песке… И что же? Это не спасло ее от полного крушения. Выходит, в жизни нет незыблемых законов? Нет ничего, в чем можно быть полностью уверенным? Мир, оказывается, шаток, как мостик через пропасть. Один неверный шаг, и… прощайте, надежды!
– Так не должно быть! – всхлипнула она, поднимая залитое слезами лицо и глядя на Князева. – Так не может быть! Ты нарочно лжешь, чтобы причинить мне боль! У тебя что-то не получается! Что-то идет не так, как ты хочешь!
– Если бы я знал, как должно быть, – ответил он. – Если бы я знал!
Глава 20
Нижний Новгород встретил Юрия легким морозцем, белыми стенами и золотыми куполами храмов, над которыми кружили вороны и голуби.
Он остановился в гостинице на окраине города. Из окон номера была видна Волга, засыпанные снегом высокие берега. По словам отца, недалеко отсюда лежало старое кладбище, где покоилась бабушка Аграфена Семеновна.
«Ты что, ни разу не был на ее могиле?» – удивлялся Юрий.
«Кажется, в детстве когда-то… – растерянно отвечал отец. – А потом мы переехали в Ленинград. Ну и… больше на кладбище я не ездил».
Юрию захотелось самому поехать в Нижний. Может быть, там найдется какой-нибудь свидетель, который сломает печать их семейной тайны? Здесь, в Петербурге, Юрий постоянно натыкался на невидимую преграду, стену, сложенную из его страха вперемешку с сомнениями и болью. Близкие не могли ничего толком рассказать о той давней драме. Просто не знали или не желали копаться в прошлом? Какая разница.
Нанимать частного детектива Салахову не хотелось из тех же соображений, что и расспрашивать знакомых деда. Придется распутывать этот клубок самому. Он рассчитывал на помощь одного человека, но пока не обращался к нему.
Юрий разложил в номере вещи, позавтракал в гостиничном кафе и теперь стоял у окна, глядя, как по бледному небу плыли за Волгу облака… Наконец он вызвал по телефону такси, надел теплую куртку и спустился в вестибюль. Машина уже ждала его.
– На старое кладбище, – сказал он водителю.
Тот удивленно обернулся, но ничего не сказал. Уже потом, когда они выехали на шоссе, таксист предупредил, что подъехать к самым воротам не удастся.
– На том кладбище давно не хоронят. Дорогу не чистят, и кустарник разросся… Надо идти пешком.
– Хорошо, я понял, – ответил Юрий. – А сторож там есть?
– Не знаю. По-моему, там сохранилась небольшая часовня, может, в ней кого и найдете.
Юрий поблагодарил и все время молчал, пока они ехали мимо заводских окраин, сменявшихся пустырями и частными домиками.
– Приехали, – обернулся водитель. – Что вы решили? Пойдете?
– Подождите меня здесь. – Юрий протянул водителю деньги и вышел из машины.
