Юлия Шилова - Белая ворона, или В меня влюблен даже бог
– А где же ваша машина?..
– Машину спрятали, чтобы тебя не спугнуть. А где твой любимый?
– Уехал.
– Куда?
– Не знаю.
– Ань, ты только за дурака меня не держи. В твоей голове я читаю, что он уехал в Москву. Паспорта хотите сделать и сбежать за границу. Домик в Италии на озере. Неплохая мечта.
Я, как могла, выставляла защиту и путала мысли, но это не действовало. Шеф был гораздо сильнее, мощнее и опытнее.
– Да не выставляй ты свою защиту. Я ее пробиваю как нечего делать. Думаешь, тогда не прочитал, что у тебя с Ястребом любовная связь и ты подбиваешь его отработать антиквара и сбежать?! Я читал тебя легко. Все знал, просто надеялся, что твое здравомыслие возьмет верх. Ошибся. Да и в смерть вашу не поверил. У Ястреба отличный ум и сообразительность. Я догадался, что он просто пытается замести следы. Анечка, а ты что такая грустная и растерянная? У тебя же медовый месяц.
– Я в розыске, – буркнула я и положила перед шефом газету.
– Знаю. Я приложил к этому руку.
– Я так и думала. Антиквар не мог знать кличку Ястреба.
– Анечка, все хорошее когда-то заканчивается. Закончился и твой медовый месяц. Украденные украшения где?
– В погребе. Илья Петрович, зачем вы спрашиваете? Вы и так все знаете.
– Просто я хотел услышать из твоих уст. – Шеф махнул своим людям, и они полезли в погреб.
– Илья Петрович, там ничего нет! – крикнул тот, что поздоровее.
– Смотрите хорошо. Все там, – отозвалась я и посмотрела на шефа. – Там рюкзак и сумка.
– Там нет ничего, – заявили мужчины и вылезли из погреба.
– Ну как можно так искать? – Я спустилась в погреб и посмотрела на полки, где вчера еще стояли сумка и рюкзак. Полки были пусты. – Ничего не пойму. Может, Ястреб куда-то все переставил.
Обыскав весь погреб и перевернув все вверх дном, я убедилась, что там нет драгоценностей, и посмотрела на шефа перепуганно.
– Я не знаю, где они. Мы с Ястребом спрятали их именно здесь. Ну что вы так на меня смотрите?! Вы же читаете мои мысли и знаете, что я говорю правду! Илья Петрович, вы же хорошо понимаете, что я вас не обманываю!
– А Ястреб когда уехал?
– Сегодня ночью.
– Вот тебе и любовь. Спер, козел, драгоценности.
– Что? Что вы такое говорите? Он не мог.
– Тогда кто?
– Не знаю. Ястреб просто должен был найти канал, по которому их можно сбыть. Но драгоценности он не брал.
– Анечка, твой любимый «кинул» тебя. Взял драгоценности и сбежал. Неужели ты такая дурочка и ничего не понимаешь?!
– Как вы такое можете говорить! Он любит меня. Вот его записка.
Я показала шефу записку, но он только рассмеялся и покрутил пальцем у виска:
– Дура ты, девка, если веришь. Если бы я не приехал, ждала бы ты его здесь до конца жизни. А он бы уже сделал себе паспорт, сбыл все цацки, улетел за кордон и жил счастливо в окружении красивых длинноногих девок. Зачем ему одна, когда на эти «бабки» их может быть миллион? Ты что, не знаешь, как мужики предают? Открой глаза, не будь дурой!
– Это неправда! Ястреб не может предать! Мы любим друг друга!
– Тогда где украшения?
– Не знаю. Может, кто-нибудь из местных дуболомов стащил!
– Перевернуть всю деревню! – крикнул шеф своим головорезам и вновь усмехнулся. – Я ошибся в тебе. Считал тебя умной, а ты, оказывается, дура-дурой. На любовь повелась. На красивые сказки. А любовничек у тебя из-под носа деньги стащил. Где сейчас его искать? У кого он в Москве остановится?
– Не знаю. Я ничего не знаю...
Когда охранники шефа вернулись в дом и сообщили, что в деревне одни бабульки и спившиеся деды и украшения брать некому, я посмотрела на шефа взглядом, полным отчаяния, и прокричала:
– Не понимаю! Ничего не понимаю! Мы с Ястребом любим друг друга, он не мог это сделать!
Шеф показал мне, чтобы я шла в машину, и мы вновь поехали в Москву. По дороге я думала о том, что меня пристрелят и выкинут где-нибудь в лесу, но этого не произошло. Меня вновь привезли в дом шефа и привели в мою комнату. Я слышала, как шеф кричал своим людям, чтобы они все отправились на поиски Ястреба и нашли драгоценности.
– Проверить всех, у кого он может остановиться! Достать из-под земли и принести мне украшения! Найти драгоценности, а этого козла убить и скинуть труп в реку!
Услышав последние слова, я бросилась вниз по лестнице, встала перед шефом на колени и стала молить:
– Илья Петрович, миленький, не убивайте его! Я вас очень прошу! Умоляю! Мне без него не жить!
– Он обворовал меня и тебя!
– Даже если он и украл эти чертовы драгоценности, во что я мало верю, не убивайте его, прошу вас!
Когда я попыталась обхватить ногу шефа, он ударил меня по лицу, я отлетела к стене и сильно ударилась головой.
– Ты всего лишь обыкновенная шлюха. Я ошибся в тебе. Грязная, продажная тварь! Ты предала меня! Я должен тебя убить!
Я вытерла ладонью кровь, хлынувшую из носа, потрогала разбитую губу и прохрипела:
– Убейте!
– Что ты сказала?!
– Убейте, убейте меня! Убейте меня вместо него... Я вас не боюсь!
– Ты готова отдать за него свою жизнь?
– Готова. Мне не нужна жизнь, где не будет его.
– Дура! Какая же ты дура!
Шеф взял бутылку коньяка и принялся пить из горлышка. Затем достал пистолет и поднес его к моему виску.
– Ты хочешь расстаться с жизнью ради какого-то козла?!
– Это мой самый любимый на свете человек. Смысл моей жизни.
– Я знал, что все бабы дуры, но не думал, что до такой степени!
Увидев, что у меня начался нервный тик, шеф усмехнулся, спрятал пистолет и вновь стал хлестать коньяк из бутылки. Затем подошел и вылил остатки коньяка мне на голову. Кожу на лице защипало, и я чуть не потеряла сознание. Когда он вышел из гостиной, я легла на пол, свернулась калачиком. Не знаю, сколько времени я так пролежала. Очнулась оттого, что вдруг увидела рядом с собой перепуганную Грету.
Она испуганно смотрела по сторонам, боясь, наверное, что шеф отругает за то, что она помогает мне, и положила на мою переносицу мокрое полотенце, пытаясь остановить кровь из носа.
– Закинь голову. Вот так, умница.
– Грета, они его убьют...
– Ты лучше о себе подумай. Что о мужиках думать-то?
– Это мой любимый.
– Знаешь, сколько их еще в твоей жизни будет. Если, конечно, Илья Петрович согласится оставить тебе эту жизнь. – Грета помогла довести меня до комнаты. Уложила на кровать и налила водки. – Успокойся. Хватит плакать. Приди в себя. Все хорошо. Ты жива.
Я пила водку, как воду, закусывала соленым огурцом и смотрела в зеркало на свое разбитое лицо. А затем перед глазами поплыло. Грета выключила основной свет, зажгла ночник, укрыла меня одеялом и вышла из комнаты. Через несколько минут в спальню ввалился в стельку пьяный Илья Петрович, сорвал с меня одеяло и, размахивая перед моим носом пистолетом, грубо в меня вошел. Я закрыла глаза, отвернула лицо в сторону, чтобы не показывать слез, и сморщилась, боясь, что он нечаянно в меня выстрелит. Удовлетворив свою похоть, шеф погладил мои волосы пистолетом, вытер о пододеяльник свой конец и, накинув банный халат, вышел из спальни.
