Хизер Грэм - Жажда искушения
Дерево, возле которого стояла Энн, внезапно начало двигаться. Вернее, задвигалась какая-то ветка на нем и в следующий момент стала падать прямо на Энн.
Она отскочила, издав крик ужаса, и воткнулась прямо в Марка, выбив у него из рук телефон, который исчез в темноте, утонув, видимо, в топкой грязи.
Марк выругался:
— Мать вашу!
— Это была змея!
— Это была безобидная древесная змейка.
— Прекратите орать на меня и поищите телефон.
— Простите, но не я устроил этот концерт из-за жалкой древесной змейки.
— Она была не такая уж жалкая.
— Она была крохотная.
— Черта с два!
— Ищите телефон!
Выругавшись в сторону, он начал искать его сам. Энн опустилась на колени рядом с ним. Но под руками прощупывалась только жидкая грязь. Дождь продолжал хлестать. Энн встала. У нее появилось неприятное ощущение, что ее засасывает.
И в то же мгновение он схватил ее за запястья и резко рванул с того места, где она стояла. Грязь под ее ногами издала противный чавкающий звук.
— Идиотка! — крикнул он в темноту.
— Что?
— Трясина.
— Трясина?
— Топь. Надо же соображать, что делаешь, если чувствуешь, что тебя засасывает.
— Но мне на каждом шагу чудится, что меня засасывает.
— Ладно, телефона больше нет. Нет, понимаете?
— Мне очень жаль. Больше, чем вы можете себе представить.
Он приблизил к ней лицо и посмотрел прямо в глаза. Дождь продолжал поливать их.
— Может быть, эта проклятая штука и не сработала бы.
— Может быть.
— Идите прямо за мной, держитесь вплотную и не создавайте мне дополнительных трудностей.
— Я не создаю вам дополнительных трудностей!
Он зашагал назад, стараясь идти по собственным следам. Они вернулись к кромке воды, но он продолжал идти теперь по воде, которая доходила Энн чуть ли не до пояса.
— Марк!
Он ничего не ответил.
— Марк, черт бы вас побрал, куда вы идете? Что мы делаем?
— Мы не можем вернуться к дому другим путем.
— Но мы не можем пройти и по этой проклятой воде.
— Придется!
— Давайте попробуем пробраться там. Ну же, вы же полицейский, вы должны что-то придумать.
— Дьявол, Энн, я не могу расстрелять чертовы поваленные деревья!
Он снова зашагал. Она попятилась от него в испуге. Ветки деревьев лежали в прибрежной полосе воды, словно пальцы гигантского скелета. При каждом шаге, который она пыталась сделать, корни оплетали ее ноги.
Зубы у нее стучали. Она не сможет. Эта дорога ей не под силу.
Энн ухватилась за его плечо и, подтянувшись, закричала ему прямо в ухо:
— Здесь ведь нет ядовитых змей, правда?
Он обернулся:
— Не будьте смешной. Это Дельта. Здесь есть ядовитые змеи.
— Черт!
— Не трогайте их, и они не тронут вас.
— Ну конечно! Я ведь прекрасно вижу, куда ступаю!
Он остановился и, обернувшись, резко произнес:
— У вас есть лучшая идея насчет того, что нам делать?
Она беспомощно смотрела на него: промокшая до нитки, дрожащая, с прилипшими к лицу волосами, со струйкой, стекающей с носа.
— Забирайтесь ко мне на спину, — вдруг скомандовал он. — По крайней мере ноги у вас не будут тонуть в грязи.
Она, улыбнувшись, покачала головой:
— Нет, все в порядке. Пошли.
Он снова двинулся вперед. Энн казалось, что они идут уже целую вечность. На самом деле прошло всего несколько минут. Вдруг месиво под ногами стало таким мягким, что она провалилась, окунувшись в воду с головой.
Прежде чем она сама успела вынырнуть, он просунул руки под ее спину и рывком поднял над водой. Она инстинктивно обхватила его шею руками. Глядя ей прямо в глаза, он понес ее.
— Вам… вам не нужно нести меня. Так мы далеко не уйдем.
— Вы не такая уж тяжелая.
— Для такой вязкой грязи — достаточно.
— Осталось недалеко.
— До чего недалеко?
— Увидите. Мы почти пришли.
Она закусила губу. Конечно, она чувствовала себя несчастной — вся мокрая, в грязи, тревога за друзей не отпускала ее. Но он был прав: Синди и Грегори наверняка вместе, а Мама Лили Маэ в этих болотах, как у себя дома.
Да и она сама больше не одна. Она у него на руках. И хоть он промок и вымазан грязью, она чувствовала на себе взгляд его серебристо-серых глаз, который согревал ее. И больше — он прожигал ее насквозь.
— Здесь, — резко сказал он и поставил Энн на ноги.
Тьма была такой непроглядной, что поначалу она не поняла, о чем он говорит. Потом впереди стало вырисовываться какое-то сооружение, стоявшее на вершине холма. Вода плескалась вокруг, но домик стоял на самой вершине.
— Пошли. — Он потянул ее за руку и почти побежал к огромному кипарису рядом с домиком по проходившей здесь до дождя дорожке. Добравшись до дерева, он отпустил ее руку и прислонился к стене бревенчатого строения, тяжело дыша. Энн тоже едва переводила дух, наблюдая за стихией дождя.
— Хотите выпить? — спросил Марк.
— Выпить?
Он открыл дверь и вошел в дом. Энн с опаской последовала за ним. Внутри было темно, как в чреве у кита.
— Сейчас, только туфли сниму…
Она услышала звук его шагов, потом неожиданно вспыхнула спичка. Секундой позже помещение озарилось мягким мерцающим светом масляной лампы, которую зажег Марк.
Не веря своим глазам, Энн осмотрелась. Это был домик, напоминающий гостиную Мамы Лили Маэ, но здесь единственная комната служила и гостиной, и спальней, и кухней. У стены стояла двуспальная кровать, покрытая старомодным стеганым одеялом. В центре — письменный стол со стулом, в кухонном уголке — круглый стол с четырьмя стульями, стойка, шкафчики, газовая плита и раковина. Как и у Мамы Лили Маэ, раковина была старомодной, вода накачивалась помпой. В углу комнаты был расположен большой камин, в котором лежала горка хвороста и несколько поленьев.
— Сейчас зажгу огонь, — сказал Марк.
Энн в нерешительности топталась у двери.
— Чье… чье это?
Он оглянулся и удивленно посмотрел на нее:
— Мое.
— Ваше?
Он не сводил с нее глаз.
— Мое. Что в этом удивительного?
— Я… я просто не знала, что…
— Что я тоже выходец из этих болот? Что ж, миссис Марсел, вы разговариваете с чистокровным «енотом».
— Вы каджун?
Он ничего не ответил и присел у камина, разжечь который не составляло ему труда. В комнате все было готово к любому неожиданному приходу хозяина, в частности хворост был уже сложен шалашиком под поленьями. Марк лишь несколько раз подул, чтобы пламя разгорелось и запылало. Он поднялся с колен и посмотрел на Энн.
— Можете делать, что хотите. Душ — во дворе, я не собираюсь таскать на себе эту грязь.
— Душ — во дворе?
— Ага.
Он толкнул дверь, которая вела в помещение, где был туалет и умывальник. Вода здесь тоже накачивалась насосом. Из настенного шкафа он, порывшись в нем, извлек два чистых полотенца, потом что-то еще. Это оказалась огромная байковая рубашка, которую он бросил ей.
