Линда Барлоу - Измена
Проклятие! Лучше бы уж она не пыталась строить из себя частного детектива! До сих пор она действовала на этом поприще не лучшим образом.
Энни потом не могла вспомнить, что заставило ее насторожиться. Этот район считался безопасным, и она ничуть не боялась — Пасифик Хэйтс не окрестности города, например, к югу от рынка. И все же, в нерешительности стоя посреди улицы, она вдруг почувствовала какой-то холодок в затылке и, обернувшись, увидела черный седан, летящий по улице прямо на нее.
Улица была узкой, и Энни отпрянула в сторону. Но машины стояли настолько плотно одна к другой, что между ними было трудно отыскать проход к тротуару. А времени не было! Темный автомобиль стремительно приближался… Энни пришлось вспрыгнуть на древний «фольксваген» с округлым верхом, преграждавший ей дорогу. Словно от толчка, она взлетела на его капот как раз в тот момент, когда седан с ревом промчался мимо всего в нескольких дюймах от нее. Энни по инерции перекатилась через «Фольксваген» и тяжело плюхнулась на тротуар. До нее донесся визг тормозов. Он сделал промашку и теперь возвращается!
Она быстро вскочила на ноги. Бок и бедро, на которые пришлась главная сила удара, отзывались на резкие движения мучительной болью. Седан достиг конца улицы и включил задние белые фары. Он разворачивался. Он готовился к очередному выпаду. Может быть, на этот раз он не промахнется…
Задыхаясь, Энни проскользнула между двумя машинами и помчалась по улице. Она была в ужасе и, не раздумывая, влетела на узкую аллею, разделявшую два больших дома.
Аллея была густо обсажена карликовым самшитом и цветами. Самообладание постепенно возвращалось к Энни. Аллея была слишком узкой, чтобы тут смогла проехать машина. Но водитель, безусловно, мог преследовать ее и бегом.
Кто-то пытался ее убить. Или, по крайней мере, до смерти напугать.
Боже правый! Кто? Вико? Может быть, он каким-то образом сделал круг и оказался позади нее? Или кто-то другой мог выследить ее, когда она гналась за Вико? А что если это тот псих, что пишет ей письма с угрозами?
«Почившая во прахе, Энни Джеферсон, дизайнер церковных интерьеров. Внезапная смерть».
«Ну это мы еще посмотрим», — мрачно подумала Энни. Теперь она действовала инстинктивно, автоматически повторяя когда-то заученные движения, знакомые с тех далеких времен, когда ее домом была улица, а кормили ее проворные вороватые пальцы. И ее руки, как и тогда, крепко сжались в кулаки: «Они меня плохо знают. Они думают, что я какая-то там мягкотелая дизайнерша, которая грохнется в обморок, стоит ее только припугнуть. Они не знают, с кем имеют дело».
Кто этот парень в черном седане?
Дружок Паулины и Вико?
Их враг?
Анонимщик?
Или убийца Джузеппе?
Энни добежала до конца аллеи и внимательно осмотрела улицу, прежде чем решилась последовать дальше. Эта улица, как две капли воды, походила на предыдущую — плотные ряды роскошных домов, по обеим сторонам машины, занимающие все места для парковки. И никаких признаков смертоносного седана.
— Проклятие, — пробормотала она.
На краю большого участка она увидела мрачный купол из нависающих деревьев. Ей знаком был этот участок, он примыкал к владениям Мэтью Кэролайла. Расположенный на вершине холма, его дом находился выше того места, где она стояла. На южной окраине его участка возвышалась стена высотой футов пять, и кирпичные ступеньки вели через сад прямо к дому.
Энни внезапно ощутила, что боль в боку и бедре усиливается. Должно быть, упав на тротуар, она поранилась сильнее, чем показалось вначале.
Мэт поможет ей. Должен помочь.
Двадцать третья глава
Энни поднималась по ступенькам к дому Мэта, когда вдруг увидела свет фар, медленно скользящий вниз по улице. На всякий случай она спряталась позади кустарника, пережидая, пока машина проедет мимо дома.
Раздалось негромкое жужжание. Звук шел откуда-то со стороны подъездной дороги к дому Кэролайла, и она поняла, что это открываются металлические ворота. Машина свернула с улицы на подъездную дорожку и проследовала вверх по склону по направлению к дому. Очевидно, Мэт был в отъезде, но теперь, слава Богу, возвращается.
Она уже хотела встать и помахать ему рукой, но тут ее внимание привлекли фары машины. Фары как фары. Два ярких диска, расположенных на некотором расстоянии друг от друга, все они одинаковы. Ну или почти все. И эти ничем особенным не отличались. Но ведь фары на той машине, что пыталась ее сбить, тоже не были какими-то особенными. Она замерла на месте.
Со своего места ей было хорошо видно проезжавшую мимо машину. Опять послышалось жужжание, и дверь гаража, по-видимому, по команде с пульта управления в машине, пришла в движение. В свете прожекторов, установленных у входа в сад, Энни узнала профиль Мэта. Он въезжал в гараж.
Он сидел за рулем темного двухдверного седана. Она не могла определить, какой он марки, но могла поклясться, что как две капли воды похож на тот автомобиль.
«Я не забываю и не прощаю. Рано или поздно я сравниваю счет».
Пригнувшись как можно ниже, Энни повернулась и побежала обратно к лестнице, ведущей из сада. Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку и очень беспомощной и не понимала, что происходит, но сейчас не место и не время выяснять это.
Был ли всё же Мэт Кэролайл убийцей? Пытался ли он убить и ее? Ей не хотелось верить в это, но в мозгу то и дело возникало то, что говорил он, и то, что говорили о нем. Можно ли ему доверять? Насколько хорошо она его знает на самом деле? А если все, что он рассказывал ей о себе, ложь?
На улице теперь безопасно. Ведь он и его машина здесь, дома. Значит, нужно выбраться на улицу и найти телефон, или постучать к соседям, или просто заорать как можно громче, чтобы кто-нибудь вызвал полицию. Что ей следовало сделать с самого начала — так это закричать. И к черту апломб типа «я очень храбрая» и все это напускное хладнокровие.
Опять спустился туман, и маленький садик погрузился в густую пелену. Энни на минуту потеряла ориентацию и не смогла сразу найти ступеньки, но вспомнила, что они скользкие и было бы очень некстати растянуться здесь. Ни одной лишней минуты не хочет она оставаться в этом месте. Ведь он не знает, где она, и отложил свои планы по крайней мере до завтра.
Только Энни нашла ступеньки, как услышала рычание и громкий заливистый лай. Мэт выпустил собак? Но тут внезапно воцарилась зловещая тишина. Энни вспомнила, что, когда собака хочет напасть, она не лает… Почти на грани нервного срыва и совершенно запутавшись в том, кто прав, кто виноват, Энни повела себя абсолютно неправильно — она побежала, но даже в таком состоянии понимала, что ей не убежать от гончих псов, но всего в нескольких ярдах заметила дерево, толстое и крепкое, с ветками, свисающими достаточно низко, чтобы можно было влезть на него.
