Оксана Сергеева - Стая (СИ)
— На следующем перекрестке налево и до конца улицы. Наш дом последний, — объяснила.
Через несколько минут они подъехали к месту.
— Вот наш теремок, — кивнула Юля и ткнула пальцем по правую сторону. — А вон и Лев Михалыч нас ждет.
Около дома возился седоватый пожилой мужчина. Юля выскочила из машины и громко поздоровалась:
— Лев Михалыч, привет! — Так громко, что у Дениса в ушах зазвенело. — Он немного глуховат, потому я так ору, — объяснила, заметив, как Денис чуть скривил губы от ее вопля.
— Ясно. Ворота откройте! — звучно сказал и показал на железные ворота.
Мужичок кивнул, отбросил метлу, вытер руки о замусоленную пыльную жилетку, какие носят железнодорожники, и скрылся за приоткрытой дверью.
Высокий кирпичный забор окружал значительную по площади территорию. Между сосен виднелся высокий двухэтажный дом из бревенчатого сруба и правда похожий на теремок из сказки, как назвала его девочка. Широкая асфальтированная аллея вела к дому, рядом с которым располагался гараж, куда Шаурин поставил машину. Было заметно, как Юля немного оживилась, хотя тень то и дело набегала на нежное девичье лицо.
Возле этого дома не было разбито ни одной клумбы, как и не было искусственно посаженных деревьев. Только естественный травяной покров, чуть пожухлый, и окруженная забором территория соснового леса.
— Здравствуйте, Валентина Петровна, — поздоровалась Юлия, когда они вошли в дом.
Их встретила женщина в годах, — как позже ему сообщили, жена Льва Михайловича, — которая приветливо улыбнулась, увидев девочку:
— Привет, Юленька. Как доехали? Устала? Чайку тебе сделать?
Семейная пара присматривала за домом, живя в нем круглый год.
— Да, мы голодны, — подтвердила Юля.
Женщина перевела взгляд на Дениса и сцепила руки:
— Денис, да? Сергей Владимирович предупредил. А Наталья где?
— Сейчас остальные подъедут. А чайку неплохо бы. Будьте добры, сделайте. Юля, покажи дом. Лев Михалыч пусть машину встречает.
Валентина Петровна кивнула. В светлых глазах мелькнуло одобрение, она заметила, как вежливо Денис разговаривал. Среди «монаховских» всякие экземпляры попадались. Не все были так воспитаны, чтобы ясно и четко без мата выражаться.
Денис только успел утолить жажду, как Юля сбегала в комнату отнесла сумку, вымыла руки и спустилась вниз готовая провести экскурсию.
* * *— Валентина Петровна, а клубничное варенье у нас есть? — спросила Наталья, застыв у открытой дверцы холодильника.
— Есть, Наташенька. В кладовой, сейчас принесу.
Наталья поставила на стол тарелку с оладьями и достала вазочку. Глеб и Паша без всякого стеснения приложились к блюду, не дожидаясь сладкого соуса.
— Вот, — Валентина принесла литровую банку.
— Денис, — Наташа кивнула, приглашая его за стол.
Он покачал головой:
— Я позже.
— Пусть не ест, нам больше достанется, — прокомментировал Паша.
— Только о вас и беспокоюсь. Наедайтесь сейчас, чтобы ночью холодильником не гремели. — Заметил, что хозяйка достала консервный нож, и отставил чашку с чаем, которую держал в руке, стоя прислонившись к подоконнику. — Давай помогу. Если рядом есть мужчина, не престало женщине открывать самой шампанское, консервы и банки с вареньем тоже.
Наталья по-доброму рассмеялась:
— И то правда!
Пока она накладывала варенье, парни смели половину тарелки и испарились из кухни. Денис снова занял место у подоконника.
— Юль, садись за стол, — позвала дочь Наташа.
— Не хочу, — та скривилась, с сомнением посмотрела на ароматное варенье, но так и не надумала присесть перекусить.
— Что ж вы сегодня все такие несговорчивые, — беззлобно возмутилась Наталья и села за стол.
— Пойду на улицу, подышу воздухом. — Юля развернулась к двери.
— Кофту надень, — сказала мама, но та так и осталась висеть на спинке стула, а Юля, не обернувшись, вышла из дома.
— Переживает, — со вздохом пояснила мать. — Она тяжело переносит такие моменты. Пару раз после обыска мы ее успокоить не могли, теперь Сергей отправляет нас сюда. Наша доблестная милиция не особо миндальничает, когда в детских вещах роется. Ребенку не объяснишь, почему. Сам понимаешь, конфисковывают одно, пишут другое. Потом то золото вдруг исчезает, то деньги. У Юльки сережки пропали с аметистами, что бабушка дарила. Первый ее взрослый подарок. У нее и уши еще не проколоты были. Она и поносить их не успела. Так и не дождались они своего часа.
Денис молча выслушал женщину. Сейчас везде беспредельничали. Милиция не исключение. Допил чай и сполоснул за собой чашку. Валентина суетилась у плиты, готовила к ужину что-то посытнее, чем оладьи.
Наталья встала у раковины, заметив краем глаза, как Денис стянул Юлину кофту со стула и вышел на улицу. Подошла к окну и проследила за ним взглядом. Он шел в сторону беседки, вероятно, где сидела дочь. Юля любила проводить там время с книжкой в руке, но сегодня она пошла туда пустая.
— Накинь, на улице прохладно.
Юля повернулась к нему и взяла из его рук теплый связанный вручную синий кардиган. Набросив на плечи, она не стала застегивать пуговицы, а просто запахнула, затянувшись пояском. Вытащила и перекинула на плечо волосы, заплетенные в слабую косу.
— Спасибо.
Шаурин сел рядом и достал пачку сигарет. Вытащил первую за сегодняшний день. Закурил. Короткая вспышка осветила его лицо, и Юля в очередной раз поразилась, какие длинные у него ресницы. Рядом с ним даже сигаретным дымом дышать приятно.
Чувствовал, что она подавлена, но сказать ничего не мог. Не был всезнающим мудрецом, чтобы наставлять людей на путь истинный. Самое большое, это вздохнуть в унисон и помолчать. Потому и молчал, изредка поднося сигарету к губам, затягиваясь и выпуская дым. Сел с той стороны, чтобы ветер от Юльки его уносил.
— Знаешь, как меня развлекает папина охрана, когда я остаюсь дома одна? — вдруг сказала она.
— Как? — просто спросил, скорее, чтобы поддержать разговор, нежели интересуясь.
— Мы собираем и разбираем «узи».
Денис поперхнулся дымом. Прокашлялся.
— Круто, что я могу сказать.
— Так что не надо вести себя, будто тебе нужно пожалеть бедного мокнущего под дождем щенка, — выдала она. — Давно хотела сказать тебе. Я уже не та маленькая семилетняя девочка, которую ты защитил от нападок одного злого и закомплексованного мальчика.
