Кей Хупер - Полет ворона
С самого начала его мало что удерживало во всем этом. Кроме Рейвен, но это до сих пор было слишком ново и удивительно для него, чтобы он мог полностью осмыслить. Что до остального…
Он не мог это контролировать. Это делал кто-то другой. Треверс. Он контролировал ситуацию. Или… Небольшая часть его сознания сконцентрировалась на этом мысленном колебании, исследуя его и проверяя внезапно возникшие серьезные сомнения. Что-то, сказанное Стюартом о Хагене… или что-то, сказанное Сириной… Туманные подозрения Рейвен…
Что же это было?
Хаген и Келси как можно ближе подобрались к уединенному дому, прячась за живой изгородью, тянувшейся вдоль забора. Небольшой чемоданчик с электронным оборудованием лежал открытым возле Келси, и тихие звуки разговора доносились из маленьких колонок.
— Если Вы подождёте здесь, дорогая, Теодор заберет девушек и передаст их к Вам.
Голос Рейвен, сухой и удивлённый:
— Четверо охранников для двух девушек-подростков? Какая осторожность, Леон. Я подожду здесь.
Затем тише, когда в глубине дома закрылась дверь:
— Если вы уходите, Леон, пожалуйста, заберите этих мужчин с собой. Я хотела бы поговорить с девушками и не хочу, чтобы они дрожали от страха.
Голос Леона Треверса:
— Двое охранников останутся здесь с Вами, дорогая, а я возьму двух других. Теодор также останется здесь.
— Разве Вы не доверяете мне, Леон? — сухо спросила Рейвен
— Я доверяю Вам, дорогая.
Хаген уставился на дом, внимательно прислушиваясь к голосам.
— Молодец, девочка, — пробормотал он, — мы знаем, сколько всего там охранников и где будут, по крайней мере, двое из них.
Лицо Келси было каменным, а глаза горели. Он едва слышно пробормотал:
— Я должен был догадаться. Чёрт возьми, должен был догадаться. Как я не догадался после этих восьми лет? Вы потеряли двух агентов. Рейвен и меня.
Хаген криво усмехнулся:
— Я это предполагал.
— Она подсадная утка, будьте вы прокляты! — Ожесточенность в голосе Келси была немного смягчена обстоятельствами, но не подавлена. — А нас только двое. Как, черт возьми…
— Больше, чем двое, — сухо прервал его Хаген, махнув рукой.
Келси посмотрел, и его хмурое лицо просветлело.
— Вы не могли этого знать, — сказал он решительно Хагену. — Этого вы никак не могли спланировать!
— Никакого уважения к гению, — печально пробормотал Хаген.
В этот момент к ним подошел Джош вместе со своими тремя людьми.
— Ненавижу являться без приглашения, — пошутил он, но за этими словами чувствовалось напряжение.
— Вас тут ждали. — Келси впился взглядом в своего босса. — Очевидно.
Хаген заговорил прежде, чем Джош смог отреагировать на реплику:
— Мистер Лонг, Вы и Ваши люди — частные лица, а это федеральная операция, — произнёс он твердым голосом. — Вы не можете…
— Черта с два я не могу.
Хаген изучил всех четверых, и пробормотал, как будто про себя:
— Ладно. Но если Вы настаиваете на участии в этом мероприятии, то должны иметь надлежащие полномочия. Вы слушаетесь меня или уходите. Сейчас же.
Келси тихо застонал, но не стал вмешиваться. И никто не услышал, как он пробормотал: «И так же он заполучил меня».
Джош ответил только за себя:
— Идет.
Рафферти поморщился, но ответил за себя и других, так как от него этого ожидали:
— Кажется, вы заполучили четырех новых — временных — агентов, Хаген.
Хаген важно кивнул, но его глаза на мгновение блеснули
— Ладно. Можете считать себя уполномоченными представителями Правительства Соединенных Штатов, приведенными должным образом к присяге. Вы подчиняетесь мне и только мне. Вы вооружены?
Поскольку Джош прислушивался к голосам, доносившимся из колонок, то на вопрос ответил Рафферти:
— Мы вооружены.
Джош нетерпеливо произнёс:
— Когда мы выступаем?
— Сейчас. Вот что я хочу, чтобы Вы сделали… — Хаген четко и сжато объяснил, что происходит в доме, затем объяснил своим слушателям, что конкретно они должны делать.
Потребовалась совместные усилия всех его людей, включая Зака, чтобы удержать Джоша от попытки придушить Хагена прямо на месте.
Спустя несколько минут, когда они находились гораздо ближе к дому в ожидании тщательно рассчитанного наступления, Келси тоскливо прошептал:
— Он практически достал Вас.
Хаген, задетый больше, чем хотел признать, пробормотал:
— Это мой просчёт. Из всех отчетов следовало, что Лонг сохраняет абсолютное спокойствие под давлением обстоятельств.
— На этот раз Вы забыли учесть любовь в своём уравнении, — указал Келси, наслаждаясь замешательством своего босса несмотря ни на что.
— Я всегда учусь на своих редких ошибках, — сказал Хаген.
Когда Рейвен впервые увидела девушек, ей потребовался весь её самоконтроль, выработанный за годы работы, чтобы сохранить самообладание. Такие молодые. Столь незнакомые с жестокостью, пока это с ними не произошло. Как её сестра. Как и она сама. Они были одинаково красивыми, хрупкими, стройными и обезумевшими от страха.
Из-за присутствия Теодора и охранников Рейвен была вынуждена продолжать играть свою роль. Она обошла их кругом, как если бы это были какие-нибудь коровы, выставленные на аукцион, незаметно сдвигая их, пока они не оказались, дрожа и цепляясь друг за друга, у небольшого потрепанного диванчика. Один ее толчок, и обе девушки будут хоть как-то защищены мебелью от выстрелов.
— Они здоровы? — отрывисто спросила она Теодора.
— Конечно.
— Девственницы? — Она ненавидела свой вопрос, ей был неприятно видеть, как девушки вздрагивают и съеживаются от жесткости её делового тона.
— Их подвергли медицинскому освидетельствованию.
— Я надеюсь, вы не давали им наркотики?
— Конечно, нет, — спокойно сказал Теодор.
Что-то всплывало из глубины подсознания Рейвен, медленно и тяжело. Что-то тут не так.
Но она продолжала свою игру. И даже в то время как она играла, её мозг продолжал работать на нескольких уровнях.
Основная часть её сознания была занята мыслями о Джоше и их любви. Жаль, что не могла снова сказать ему, как сильно она его любит — на всякий случай. Жаль, что они не смогли провести больше времени вместе — на всякий случай. Жаль, что она не сказала ему множество мелочей, которые на самом деле не имеют значения — на всякий случай. Жаль, что не узнала, каков его любимый цвет… любимая музыка … любимое блюдо — на всякий случай. Жаль, что не могла дотронуться до него. На другом уровне ее сознания мелькали едва различимые вспышки, которые были своего рода подведением итогов незавершенных дел, непроизнесенных слов; это всегда проникало в ее мысли в моменты, подобные этому.
