Нора Робертс - Притяжение противоположностей
Ничто не разделяло обнаженных любовников, и они предавались ласкам, зная друг друга до мелочей: все слабости и уязвимые места. Стоны возбуждали, ласки становились все откровеннее. Не выдержав, Эшер выгнулась в его руках, и в этом движении было одновременно предложение и требование. Чувствуя подъем, необыкновенную силу влечения, как будто земные силы вливались в него, наделяя любовной сверхмощью, Тай в этот момент даже испугался, что необузданностью и физической силой может причинить Эшер боль, но она уже притянула его к себе, шепча что-то бессвязно и умоляюще.
И развеяла все его сомнения, когда приняла его в себя. Он почувствовал всю ее нежную податливость, пылкость и нетерпение. Казалось, безумию не будет конца. Все барьеры исчезли, последние мысли о благоразумии растворились, он выкрикнул ее имя, и оба одновременно вознеслись к высшей точке блаженства.
Потом, лежа обессиленный на ее груди, он лишь вяло подумал, что ей тяжело, но не мог сдвинуться с места. Эшер лежала неподвижно, как будто не замечая его тяжести, глядя в темный потолок. Она думала о том, что каждый раз их секс отличается новизной и не повторяется; иногда они занимались любовью весело, иногда нежно, иногда секс озарялся яркой вспышкой неудержимой страсти. На этот раз они как будто подошли к грани безумия, превзойдя самих себя в изобретательности и ненасытности. Может быть, они созданы друг для друга, идеально подходят друг другу физически, и поэтому их любовь так глубока и уникальна. Почему-то эта мысль показалась пугающей.
— О чем ты думаешь?
— Я думала, что каждый раз у нас получается иначе.
Он, улыбаясь, поцеловал ее грудь.
— Конечно, мы же с тобой таланты. Особенно я. — Ты читала о моих способностях? Всем это давно известно.
Она нежно потрепала его за волосы.
— Не позволяй прессе забивать тебе голову, Старбак. Тебе еще надо одержать ряд побед, чтобы дотянуться до Большого шлема.
Он погладил ее по бедру.
— И тебе тоже, Лицо.
— Я так далеко не загадываю. Разве только на одну игру. — Ей сейчас не хотелось думать ни о корте Форест-Хиллз, ни о Штатах. И вдруг она сказала: — Мадж беременна.
— Что?! — встрепенулся Тай.
— Мадж беременна, — повторила Эшер. — Но она хочет сохранить это в секрете до конца австралийского турнира.
— Будь я проклят! Вот так старушка Мадж!
— Она всего на год старше тебя. — Эшер горячо вступилась за подругу.
— Брось, я любя. Ну и как она себя чувствует?
— О, она в восторге, хотя и боится. И еще — она хочет бросить теннис.
— Мы закатим ей такую прощальную вечеринку! — Тай перекатился на спину и притянул Эшер к себе.
Она облизала вдруг пересохшие от волнения губы, прежде чем заговорить.
— Скажи, а ты когда-нибудь думал о детях? Ведь трудно совмещать семью и профессиональный спорт.
— Но некоторые тем не менее прекрасно совмещают.
— Но это бесконечные разъезды, турниры, тренировки. Для семьи не остается времени.
Тай хотел возразить, но вовремя вспомнил детство Эшер. Кому, как не ей, знать, что такое расти в семье чемпиона. Ребенок заставит ее на некоторое время покинуть спорт. Тем более что она уже потеряла три года. Он отбросил мысль о детях как пока несбыточную мечту. В конце концов, у них еще есть время.
— Послушай, не забивай себе голову, тебе предстоят такие ответственные игры, — сказал он как можно беспечнее. — Все, о чем ты должна сейчас думать, — это о тактике и стратегии игры.
Она пробормотала что-то похожее на согласие, уставившись перед собой неподвижным взглядом.
На рассвете Эшер проснулась, почувствовав, как что-то гладкое скользит по щеке. Она подняла руку, не открывая глаз, и отмахнулась. Но оно вернулось. Жалобно простонав, она открыла глаза.
И в сереньком свете раннего утра увидела контуры шаров. Некоторые висели у потолка, некоторые чуть ниже, остальные рассыпались по кровати и покрывали пол. Она долго смотрела на них непонимающим взглядом, потом попыталась согнать с себя шары, но они лениво всплывали и возвращались на место.
Вспомнив о сюрпризе, Эшер повернула голову и увидела, что Тай тоже весь покрыт шарами. Она засмеялась, потом, зажав рот рукой, села. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку. Она согнала красный шар с его головы. Тай не пошевелился. Она нагнулась и стала тихонько целовать его ухо. Он пробормотал что-то недовольно и отодвинулся. Эшер приподняла бровь и приняла вызов.
Сначала отвела с затылка длинные пряди и начала целовать шею.
— Тай, — прошептала она, — посмотри, мы не одни.
Почувствовав сквозь сон ее ласку, он лег на бок и, потянувшись, притянул ее к себе. Эшер подсунула ему под руку шар. Он открыл затуманенные сном глаза.
— Какого черта… что это значит?
— Мы окружены, — прошептала она, — они повсюду.
Когда он привстал на локте, с полдюжины шаров поднялись с пола и поплыли в воздухе. Он потер ладонями лицо, сказал: «Господи», снова лег и закрыл глаза.
Она не дала ему заснуть.
— Тай, уже утро.
— Угу…
— У меня в девять ток-шоу.
Он зевнул и похлопал ее пониже спины.
— Желаю удачи.
Она поцеловала его влажным и звучным поцелуем в губы.
— Но у меня есть два часа перед уходом.
— Ладно. Все в порядке, собирайся, ты меня не потревожишь.
Спорим? Пальцы пробежали по его бедру.
— Может быть, я еще полежу.
— Ладно.
Она легла на него сверху и губами скользнула по шее и груди.
— Я тебе не мешаю?
— Хмм?
Она потерлась грудью о его сильную грудь, покрытую мягкими волосами, пробормотала:
— Мне холодно, — и прижалась бедром к бедру.
— Выключи кондиционер, — предложил Тай.
Эшер, недовольно хмурясь, приподняла голову. И встретила его смеющийся взгляд, в глазах не было и следов сна. Тогда она скатилась с него, отвернулась и натянула на себя простыню, спиной чувствуя его довольную ухмылку.
— А вот так теплее? — Он обнял ее и прижался всем телом. Она, вместо ответа, пожала плечами. — Теплее? — настаивал он, потом положил руку ей на грудь и сразу почувствовал ответную реакцию.
— Я замерзаю, — сказала она, — кондиционер включен на полную мощность.
Он поцеловал ее в шею.
— Я сейчас выключу.
Он встал, выключил установку и обернулся. Шутка замерла на его губах. У него перехватило дыхание. В призрачном утреннем свете она лежала обнаженная, в окружении разноцветных шаров. Огромные глаза, светлые разметавшиеся волосы, на губах лукавая, вызывающая улыбка. Ее кожа матово блестела и отливала золотом. Он почувствовал, как желание с новой силой вспыхнуло в крови.
