Татьяна Луганцева - Королевство треснувших зеркал
«У нее белая горячка», — подумала Алиса, переводя взгляд на Валентина. Тот заметно побледнел.
— Зачем ты ее сюда притащила?
— Не оставлять же в таком состоянии женщину одну на тротуаре?! — надула губы Алиса. — Вдруг и я когда-нибудь с горя напьюсь? Она же чья-то мать, чья-то жена… но, честное слово, я думала, что она смирная.
— Она моя жена, — глухо ответил Валентин.
— Что? — переспросила Алиса.
— Познакомься, Людмила Ларина — моя жена, — повторил Валентин.
— Да! Людочка не дура! Людочка все видит! Вот. я и застала тебя на квартире с другой. Слоненок, ты больше не любишь пупсика? — спросила женщина, пуская пузыри изо рта и слезы из глаз.
Валентин подошел к ней и поднял на руки.
— Все хорошо, я с тобой.
— Пупсик! — обрадовалась Люда и обвила его шею грязными руками с ухоженными ногтями.
— Алиса, открой ванную, — хрипло попросил он.
Она кинулась исполнять его просьбу.
— Алиса? Какая Алиса? Не хочу никакой Алисы… — снова захныкала Люда и начала с остервенением бить его по лицу. — Изменщик! Обманщик! Шут!
— Ненавижу! Убью! Убью себя, потом тебя, потом ее!
Валентину стоило больших трудов запихнуть разгоряченную ревностью и алкоголем Людмилу Ларину в тесное помещение санузла квартиры Алисы. Она цеплялась длинными, сильными руками за все выступы и углы, чуть не отодрав батарею от стены.
— Я могу чем-то помочь? — робко подала голос Алиса, глядя на эту вакханалию.
Ты уже сделала доброе дело, — несколько раздраженно произнес он, — принеси чистую простыню, отдуваясь, кинул через плечо Валентин.
Где же я возьму ее, ты же все вывез из квартиры?
— Возьми у соседей… придумай что-нибудь.
Алисе пришлось объяснять своей соседке тете Зине, зачем ей понадобилась чистая простыня.
Тетя Зина, гости ко мне приехали, а у меня, как назло, ни одной чистой простыни. Хотите, я заплачу?
Да что ты, Алиса! — замахала она руками. — Вернешь потом простыню! А кто так истошно кричит из твоей квартиры?
— Гости веселятся..:
Она вернулась со своим трофеем и увидела ужасающую картину. Абсолютно голая Людмила плескалась в ванне, поддерживаемая Валентином. Грязная одежда валялась на полу. Периодически она впадала в приступы ярости и набрасывалась на него. Щека его уже была расцарапана в кровь.
— Может, кого вызвать? — предложила Алиса.
— Не надо… скоро она утихомирится.
Людмила жутко бранилась и пыталась достать Алису худой ногой в синяках и ссадинах. Видимо, валяться на улице и затевать потасовку ей приходилось не впервой. Валентин вымыл ее от грязи, рвотных масс, привел немного в чувство и вытащил из ванны. Он завернул ее в принесенную простыню и как маленького ребенка вынес из ванной на руках. Людмила плакала у него на плече.
— Принеси мне телефон, — попросил Валентин, — он на подоконнике в комнате.
Алиса подчинилась, набрала номер, который он ей продиктовал, и приставила к его уху.
— Алло, Борис? Будь добр, пришли людей по адресу, я назову его. Пусть возьмут женскую одежду, спроси у моего секретаря, она знает. Да, Людмила… Жду. Запиши адрес…
Валентин вместе с Людмилой опустился на табуретку. Она и правда вскоре затихла. Когда в квартиру вошли двое сотрудников Валентина, она уже спала. Высокий молодой парень передал Алисе пакет с одеждой, и Валентин снова уединился с женой в ванной. Вынес он ее одетую в светло-коричневый костюм в мелкую темную полоску и передал на руки тому парню.
— Отвези домой, домработница знает, что делать.
— Она теперь сутки будет спать, главное, убрать все спиртное…
Парни с тяжелой ношей ушли, а Валентин виновато посмотрел на Алису:
— Прости…
— Чего уж там… сама ее привела, можно сказать, тебя подставила. Но, во-первых, я не знала, что она твоя жена, во-вторых, я и не предполагала, что встречу тебя у себя дома, объяснила она.
— Это точно. — Валентин стянул светлый джемпер через голову и кинул к грязным вещам Людмилы.
— Я накупил всяких чистящих средств, в том числе стиральный порошок. Пойду постираю вещи, можно? — спросил он.
— Конечно… только, может, я сама? Не мужское это дело. — Алиса находилась в легком шоке, и ей было безумно жаль Валентина.
— Как раз мужское.
— Почему бы тебе не сдать эти вещи в прачечную? — спросила Алиса, рассматривая его голый торс.
— Мне стыдно, — честно ответил Валентин.
Алисе почему-то еще больше стало жаль этого богатого красивого мужчину, личная жизнь которого явно не удалась. Но, к сожалению, реабилитационных центров для мужчин не существовало.
Интересно, как часто она устраивает ему такие сцены? Ведь она не просто алкоголичка, у Люды еще и с головой не все в порядке, — думала Алиса, — наверное, шла к нему на работу и не дошла. Свалилась при входе, а тут я собственной персоной, будь неладна! Валентин пришел… захотел сделать мне приятное… В его поведении меня раздражает только одно: он никогда не советуется и не спрашивает разрешения. Он просто делает то, что считает нужным, и все. — Где можно развесить одежду? — спросил он, выглядывая из ванной.
— На балконе, — ответила Алиса. — Знаешь, я даже меньше стала на тебя злиться за клевету в суде. Я думаю, что ты был вправе окрыситься на всех женщин, вместе взятых, так как тебе от них досталось.
— Поверь, женщины мне делали и много хорошего, а неудачная женитьба — моя собственная ошибка, а не повод проклинать весь женский пол. — Валентин прошел на балкон с мокрой одеждой, перекинутой через плечо.
— Тебе помочь? — снова спросила Алиса, смотря на него большими глазами.
В этот момент в дверь позвонили. Валентин скрылся на балконе, а она направилась открывать дверь. Облокотившись о косяк двери, в вальяжной позе перед глазами Алисы предстал Евгений Петрович, ее бывший муж. На его большом, что называется, откормленном лице блуждала снисходительная улыбка.
— Привет, малыш!
— Здравствуй, коль не шутишь. — Она не ожидала его увидеть и понимала, что более неподходящего момента для его прихода нельзя было себе и представить.
— Вот зашел проведать… честно говоря, думал, что сама приползешь ко мне.
— Зачем? — не поняла Алиса.
Хоть ты и гордая, но жить-то тебе негде, не в этой же халупе, да и не на что. Кроме того, хотел повидать Вику. Все-таки она мне дочь, и если попросишь, то и алименты какие-нибудь оставлю. — Евгений отпихнул ее плечом и вошел в квартиру. — Я иногда скучаю по тебе, как ни странно. Мне не хватает умной и покладистой жены, бабы такие дуры. Ого! Да у тебя ремонт! Шикуешь, клюшка? Это на какие шиши?
