Владимир Колычев - Рваные чувства
– Ну, мама!..
Алешка ждал признания, но Кристина промолчала, тогда он отскочил от нее, надулся, рванул в свою комнату и громко дверью хлопнул.
– А сын твой, в натуре, на командировочного похож!
Кристина удивленно огляделась. В компьютерных играх герои разговаривают грубо, соленые словечки там не редкость, но при чем здесь командировочный?
– Ты не бойся, я тебя не трону!
Она замерла на месте. За ее спиной стоял немолодой, крепко потертый жизнью человек, лицо которого ей показалось знакомым. Лицо грубое, кожа шершавая, задубелая, мелкая сетка морщин вокруг глаз. Грязный, нечесаный, щетинистый, не одежда на нем, а тряпье какое-то. И запашок еще тот.
– Сама виновата, не надо было следаку про меня говорить, – усмехнулся Дубров. – Накаркала! Да не бойся ты, – добавил он, наслаждаясь ее замешательством. – Сказал же, не трону… Пойдем поговорим!
Он взял ее за руку, но Кристина вырвалась:
– Пусти!
Дубров покачал головой и, приложив палец к губам, взглядом показал на дверь. Не нужно шуметь, вдруг дети выскочат, а у него нож в кармане, как бы не случилось чего. Именно так и прочитала его Кристина. А он такой, убить ему ничего не стоит.
Он снова взял ее за руку, и она пошла за ним. Спустились вниз, в комнату для прислуги, и Дубров закрыл за собой дверь. Кристина с ужасом смотрела на него.
– Да ты не бойся, не трону я твоих детей. Будешь вести себя хорошо, ничего не случится! – Он сел на тумбочку и вытянул в сторону руку, перекрывая выход и давая понять, что путь к свободе закрыт. – Где твой командировочный?
– Какой командировочный? Нет уже никакого командировочного. Пятнадцать лет прошло! – очнувшись, ответила Кристина.
– Для меня там оно прошло. – Антон скрестил пальцы в решетку, кивнув куда-то за плечо. – И мне все равно, командировочный он или нет. Мы с ним «стрелку» забили, надо бы встретиться. Завтра.
Какое-то время Кристина смотрела на него как на сумасшедшего. Какая «стрелка»? О чем он?.. Но вот в голову пришла хитрая мысль, и она согласно кивнула:
– Хорошо, я ему позвоню.
Илья все поймет и на встречу с Дубровым подъедет с охраной.
– Говорят, ты замуж за него вышла? – скривился Антон.
– Да, было дело.
– Пацана родила, потом к Штагову ушла, да?
– Если знаешь, зачем спрашиваешь?
– Ты моей должна быть, а ты то с одним, то с другим.
– Это ты так решил, что я с тобой должна быть.
– Решил. А Витька этого не понял… И твоего командировочного я бы «замочил»…
– А тебе мало крови? Штагова зачем убил?
– Я убил?! – глумливо ухмыльнулся Дубров.
– А кто?
– А если и я? Он, сука, всю мою жизнь под откос пустил!
– Я никому ничего не скажу. Уезжай!
– А что ты скажешь? Никто ничего не докажет!
– Уезжай. Я и денег тебе дам… Осталось немного…
– А почему немного? – снова ухмыльнулся Антон.
– Разорился Валерий Семенович, ничего не осталось.
– Как это ничего? А ты? Замуж за меня пойдешь?
От возмущения Кристина хватанула ртом воздух. И слов не нужно было, Дубров и так все понял.
– Что, рылом не вышел? – разозлился он.
– Ну, во-первых, это так неожиданно…
– А во-вторых, ты меня еще не знаешь. Я же с тебя пылинки сдувать буду! – Он поднялся, шагнул к ней, раскинув руки.
Кристина в ужасе забилась в угол комнаты.
– Что, стремно? – скривился Антон. – А ты меня отмой, накорми. Ну и приодеть не мешало бы…
– Хорошо, – кивнула Кристина с тем чувством облегчения, которое дает отсрочка приговора.
– Раз уж ты у нас теперь вдова, я с тобой жить буду… – с хамской ухмылкой сказал он.
– Ну-у… – Она чуть заметно кивнула.
Пусть Антон остается, раз уж он такой упрямый. Она ему ванну приготовит, а пока он будет мыться, позвонит в полицию.
– Ты, конечно, можешь сдать меня ментам… – Дубров насмехался над ее глупостью. Он битый волк, чутье у него, а она шутить с ним вздумала, нехорошо это. – А толку? Может, и заметут меня, а дальше? Нет у ментов на меня ничего, нечем статью шить. Вернусь я. Но уже злой-презлой… Тебе это нужно?
И снова Кристина увидела в его глазах убивающее, беспощадное зло.
Дубров мог отыграться на ее детях, и эта мысль повергала в отчаяние. И как ей теперь быть?
Глава 20
Машина свернула с шоссе на проселок, затряслась по ухабам. В этом был весь Штагов. Всего шесть километров до поселка, дорогу можно было щебнем устелить или даже в асфальт закатать, но нет, зажал он деньги. Может, потому и прогорел. По плохой дороге далеко не уедешь.
Илья ехал в Пшеничный, водитель с ним и телохранитель – так, на всякий случай. Ситуация непростая – он следовал за Риммой, а она могла и взбрыкнуться. Полезет в сумочку за фарфоровой чашечкой, а достанет револьвер. Умирать Илье рано, сначала во всем разобраться нужно.
До поселка оставалось немного, когда «Лексус» остановился. Римма выбралась из машины, глянула на спущенное колесо, только тогда заметила подъезжающий «Мерседес». Настороженно глянула, с недовольством. Неужели запах жареного учуяла?
«Мерседес» тоже остановился, Илья приблизился к «Лексусу», с усмешкой пнул по спущенному колесу.
– На этот раз реально спустило. – Однажды он уже спускал ей колесо, но сейчас все произошло само собой. Видно, Римма гвоздь в колесо поймала, а шины у нее обычные. – Это знак.
– Ты какой-то весь из себя загадочный, – сказала она, пытаясь выдавить улыбку.
– Да вот, всю дорогу ваш с Леной разговор слушал.
– Разговор?
– Да, телефонный разговор… Я так понимаю, ты кофейную чашечку Кристине везешь?
– Чашечку?
– Да, из которой ты Штагова отравила.
– Чего-чего? – побледнела Римма.
– На которой Кристина пальчики свои оставила…
Не понравилось Илье поведение жены, он взял на прослушку ее телефон. События развивались стремительно. Сегодня утром Лена позвонила Римме, просветила ее и спросила про чашку из-под отравленного кофе. Чашечку эту нужно было вернуть Кристине, но тайком, так, чтобы она ничего не поняла. Спрятать где-нибудь в укромном месте, а потом сообщить в полицию. Посадят Кристину или нет, но от Риммы подозрения отведут.
– Я тебя не понимаю!
– А я думаю, зачем ты Штагова отравить хотела? Отомстить? Вряд ли. Он правильно все сделал, какой дурак разрешит своему сыну жениться на шлюхе? – презрительно усмехнулся Илья. – А ты, оказывается, Кристину подставить хотела…
– Ну, во-первых, я не шлюха, – в напряженном раздумье проговорила Римма. – А во-вторых, я могу все рассказать… Но с одним условием…
– Никаких условий.
– С условием! – выпалила она. – Я имею на это право!
– Интересно.
– А люблю я тебя, козла, потому имею!
– Еще интересней!
– Ненавижу твою Кристину! Всегда ненавидела!.. Думаешь, я из-за денег тебя с ней разлучала? Нет!
