Нора Робертс - Игры ангелов
Последнее слово вырвалось у нее из груди, когда Броуди рывком притянул ее к себе.
— Задержи-ка дыхание, — посоветовал он ей. — Идем на погружение.
В то же мгновение она утратила способность и дышать, и думать. Погружение было резким и внезапным, так что прохладный до этого времени воздух стал обжигающе горячим. Его губы нельзя было назвать нежными или настойчивыми. Они не соблазняли и не уговаривали. Они лишь брали то, что хотели. Рис чувствовала, что уплывает — голова кружилась и была удивительно легкой.
Интересно, останется ли от нее хоть что-нибудь, когда он наконец закончит? Не успев даже додумать эту мысль, она вскинула руки и обхватила его за шею. В то же мгновение его ладони оказались у нее на бедрах. Рывок — и она вплотную прижалась к его телу.
Сердце ее вторило в такт его сердцу. Рис задрожала, однако губы ее с прежней жадностью ласкали его рот. Дрожь ее была вызвана не страхом, но шоком, который понемногу тонул в волне желания.
Броуди тянул ее вверх, пока она не села на капот. За этим последовало еще одно погружение.
«Просто безумие», — мелькнула у нее мысль и тут же исчезла. Повинуясь желаниям тела, Рис обхватила Броуди ногами.
— Коснись меня, — она еле смогла оторваться от его губ. — Прикоснись ко мне. Где-нибудь. Везде.
Тут же его руки скользнули под легкий свитерок, сжали ее груди. Тело ее напряглось, а с губ сорвался стон. Она жаждала большей близости, больших ощущений. Ладони его были твердыми и грубоватыми — такими же, как он сам. Ее тело жадно отзывалось на движения его рук.
Ее желание было столь настойчивым, что он едва не утратил чувство контроля над собой. Еще немного, и он взял бы ее прямо здесь, на капоте машины. Сорвал бы мешающие одежки и погружался в нее до тех пор, пока не утолил бы безудержную жажду.
— Стоп, — он слегка придержал ее за руки. — Давай-ка чуть остынем.
Кровь бешено стучала у нее в висках, так что она с трудом могла расслышать его слова. В изнеможении она уронила голову ему на плечо.
— Ладно. Хорошо. Бог ты мой, мы не можем… не должны…
— Конечно, можем. Но поскольку нам уже не шестнадцать, не стоит делать это прямо посреди дороги, на капоте машины.
— Конечно.
На дороге? Она с трудом подняла голову, попыталась сосредоточиться.
— Боже мой, мы и в самом деле посреди дороги. Поехали. Пора ехать домой.
Спрыгнув с капота, она пятерней причесала растрепанные волосы, затем одернула свитер и куртку.
— Выглядишь просто замечательно, — заметил Броуди.
Однако чувствовала она себя отнюдь не здорово. Рис чувствовала себя использованной — но при этом не до конца…
— Мы не можем… Я пока не готова… Я бы не сказала, что это хорошая идея.
— Я же не прошу тебя выйти за меня замуж и нарожать детей. По-моему, так поцелуй был очень неплохой идеей. А общая постель — и того лучше.
Рис потерла виски.
— Не могу думать. Голова вот-вот взорвется.
— Минуту назад мне казалось, что у тебя взорвется еще кое-что.
— Хватит. Прошу тебя. Только посмотри на нас — болтаем о сексе, а перед этим чуть не трахнули друг друга. Про убитую мы просто забыли.
— Ну, она все равно мертва. Вне зависимости от того, отправимся мы с тобой в постель или нет. Тебе нужно время, чтобы подумать? Ради бога. Пару деньков я тебе дам. Но если ты решила, что нам стоит этим ограничиться, то ты глупее, чем я думал. — Повернувшись, он зашагал к своему месту.
— Броуди, подожди минутку.
— Подождать чего?
На фоне высящихся сзади гор он казался еще сильнее и увереннее в себе.
— Не знаю. Просто не знаю.
— Тогда поехали. Я уже хочу пива.
— Не в моих правилах спать со всяким, кто мне понравится.
Он прислонился к открытой дверце.
— Если я правильно понял, то последние два года ты вообще ни с кем не спала.
— Все так. Но если ты думаешь, что можешь воспользоваться… моей потребностью…
— Ясное дело, могу, — ухмыльнувшись, он забрался в машину.
Рис открыла дверцу и плюхнулась на свое сиденье.
— Мы болтаем всякую чушь.
— Ну так помолчи.
— Даже не знаю, почему ты мне нравишься, — пробормотала она. — Может, это просто реакция на то, что у меня так долго не было… мужчины.
— Скажи уж проще — тебя давно не трахали.
— Куда уж мне до твоего красноречия. Но если я и поддалась минутной слабости, это еще не значит, что позволю затащить себя в постель.
— Звучит так, будто я собирался стукнуть тебя дубинкой по голове, а затем затащить за волосы в свою пещеру.
— Меня бы это не удивило, — она спрятала глаза за темными очками. — И хотя я признательна тебе, что ты поддержал меня в этой истории…
Он затормозил так резко, что ее бросило вперед. Удержал лишь ремень безопасности.
— Что общего между этими вещами? — голос его был выразительно холоден. — Не путай одно с другим.
— Я… — Она переждала, пока он вновь тронулся в путь. — Ты прав, звучит оскорбительно. И для тебя, и для меня. Но я ведь сказала, что не в состоянии думать. Тело взвинчено, а мозг вывернут наружу. Я рассержена, испугана и вдобавок возбуждена. Да и голова начинает болеть.
— Прими аспирин, затем ложись спать. Дай мне знать, когда возбуждение достигнет пика.
Рис рассеянно глядела на горы.
— Мне нужно к шерифу. Можешь высадить меня у офиса.
— Поезжай-ка домой, прими таблетку. Потом позвонишь ему.
— Я хочу поговорить с ним лично. Высади меня, — потребовала она на повороте к Кулаку Ангела. — А сам можешь отправляться за пивом.
Он ничего не ответил. Рис повернулась, чтобы видеть его лицо.
— Я не прошу тебя идти со мной. Мне это не нужно. Если шериф решит, что я не в состоянии постоять за себя, он вообще перестанет мне верить.
— Поступай, как знаешь.
Затормозив у офиса шерифа, Броуди взглянул на нее с рассеянным любопытством.
— А что у нас завтра на ужин?
— Прости?
— Ты собиралась меня кормить.
— Ой, я и забыла. Даже не знаю. Что-нибудь придумаю.
— Звучит заманчиво. Ладно, иди. Затем отправляйся к себе и выспись как следует. Что-то ты неважно выглядишь.
— Правда? И кто в этом виноват? — Она подождала мгновение, второе, затем схватила рюкзак и рванула дверцу машины.
— Что-то не так?
— Да нет. То есть… я надеялась, ты меня поцелуешь.
Губы его изогнулись в усмешке.
— А ты, кажется, разохотилась, Худышка.
— Ты просто свинья, — выпалила она, пытаясь сдержать невольный смешок. — В следующий раз, когда решишь добиться от меня чего-нибудь, не забудь запастись кольцом. И тюльпанами, — добавила она, уже стоя на тротуаре. — Это мои любимые цветы.
