Енё Рейто - Циклон «Блондинка»
Эдди Рэнсинг, ни на секунду не отрываясь от подслушивания, вытащил карандаш и записал на стене упомянутое название.
— Боже мой, до чего удивительная история! — вырвалось у Эвелин.
— Читай дальше, — взволнованно прошептала миссис Вестон.
Эвелин продолжила чтение, а Эдди Рэнсинг — подслушивание.
…Я поспешил домой. Первая неожиданность подкарауливала меня у подъезда: несмотря на поздний ночной час, у входа стоял умопомрачительно роскошный большой автомобиль. Я вошел к себе в квартиру и отворил дверь в комнату. Напротив двери у стола сидел тот старый господин, которому я некогда помог перебраться за границу. Но как же изменился с тех пор этот человек! Глаза искрятся весельем, безысходная тоска, с какою он прежде смотрел на меня, сменилась на его лице выражением покоя, довольства, приветливости. Одет был русский господин в высшей степени изысканно, на столе перед ним лежали трость и шляпа. Он с улыбкой поднялся мне навстречу.
— Если память не изменяет мне, сударь, то я перед вами в долгу. Позвольте наконец представиться: князь Радзивилл. Я бы объявился и раньше, однако долго пролежал больным, а потом разыскать вас оказалось совсем не просто.
От растерянности я пробормотал нечто невразумительное, а он, положа руку мне на плечо, весело продолжил тоном человека, готовящегося отколоть славную шутку:
— Я принес обещанное вознаграждение, хотя оказанную мне услугу нельзя оплатить никакими бриллиантами. Насколько помню, вы пожелали самое ценное из фамильных сокровищ?
С этими словами он протянул мне маленькую черную коробочку с алмазом. Такого огромного и незамутненно чистого камня мне не доводилось видеть ни разу в жизни, думаю, в целом свете нелегко удалось бы отыскать алмаз ему под пару. Ослепленный зрелищем дивного камня, сверкающего у меня на ладони, я замер на месте, позабыв обо всем: о совершенном мною убийстве, о необходимости бежать…
— Помните, я сразу же сказал вам, что неохотно расстанусь с этой драгоценностью, поскольку прежде она украшала царскую корону. Однако это, разумеется, не причина, чтобы нарушать свое обещание. Любой член княжеского рода Радзивиллов всегда с готовностью подтвердит, что этот алмаз является законной собственностью Джима Хогана, приобретенной честным путем.
— Спа… спасибо, — тупо пробормотал я.
— Не за что, — ответил князь. — Это всего лишь ничтожная компенсация за вашу бесценную услугу. Будьте счастливы, сударь!
Он пожал мне руку и удалился. Я услышал, как загудел на улице автомобильный мотор, и выглянул в окно. Как нельзя кстати: позади княжеской машины у подъезда затормозил другой автомобиль — не столь роскошный, зато гораздо более вместительный. Оттуда высыпали полицейские и сыщики в штатском. Вот уж поистине трагикомическая ситуация: обладатель бесценного алмаза — преследуемый грабитель и убийца! Времени на размышления у меня не было. Конечно, даже если меня схватят, алмаз все равно останется моей собственностью. Но сколько людей, ограбленных, обокраденных мною, потребуют возмещения ущерба, стоит им только прослышать, что Джим Хоган владеет бесценным сокровищем? Алмаз необходимо спрятать! Но куда?.. Полицейские, вероятно, были уже в подъезде. В отчаянии я озирался по сторонам. В этот момент у входной двери раздался звонок. Через окно ванной комнаты я спрыгнул в вентиляционный колодец и влез в растворенное окошко напротив. Я очутился в просторном помещении, сплошь заваленном ящиками, стружкой, упаковочной бумагой и всяким мусором. Из окна моей ванной комнаты вдогонку мне грохнул выстрел. Я побежал дальше. В соседней комнате с улицы проникал свет утренней зари, так что можно было осмотреться. Я находился в мастерской при лавке декоративных изделий. В углу стояла огромная печь для обжига с наглухо закрытой заслонкой — значит, через печь мне не выбраться. Сквозь стекло витрины на улице были видны полицейский автомобиль и расставленные вокруг дома посты. Полицейские настороженно следили за всеми ходами-выходами, где я мог появиться. Мой взгляд упал на подготовленные к обжигу глиняные статуэтки… Одна из мелких скульптур изображала Будду, сидящего на крышке небольшой эмалевой шкатулки. Нечаянно задев ее рукой, я почувствовал, что материал еще не успел затвердеть. Я вдавил алмаз в податливую массу статуэтки и наспех разгладил поверхность деревянной лопаткой, чтобы уничтожить следы. Пришлось оставить драгоценный камень на произвол судьбы, положившись на собственную находчивость: авось да удастся по выходе из тюрьмы отыскать эмалевую шкатулку со статуэткой и вмурованным в нее алмазом. Конечно, не исключено, что до тех пор статуэтка разобьется и алмаз попадет в чужие руки, но все же и у меня оставалась хоть какая-то надежда, что в свое время я сумею его вернуть. Должен же в таких солидных фирмах вестись учет торговых сделок, а стало быть, ухватясь за эту ниточку, я сумею напасть на след той самой статуэтки. Даже если, допустим, лет через десять придется среди пятидесяти покупателей отыскивать одного, мне нужного, это не безнадежно… Вскоре я уже катил в полицейской машине к Скотленд-ярду. Раненный мною сторож выжил, но тем не менее я был приговорен к пожизненной каторге. Долгие годы я лелеял надежду: вдруг да удастся бежать или получить амнистию, и тогда уж я сумею отыскать эмалевую шкатулочку с сидящим на крышке Буддой. Теперь мне надеяться больше не на что, но и тайну свою я не хочу уносить с собой в могилу. Алмаз я завещаю мисс Эвелин Вестон; надеюсь, она сумеет разыскать статуэтку Будды с запрятанным в ней сокровищем, а семья Радзивиллов, в случае необходимости, подтвердит, что алмаз получен мною законным путем. Срок давности моих преступлений уже истек, так что никто из потерпевших ущерб не имеет права требовать возмещения убытков за счет стоимости алмаза. Мисс Эвелин остается лишь выяснить, кому были проданы после 9 мая 1922 года изготовленные в тот день шкатулки с фигуркой Будды на крышке. Кстати, изображен был Будда в очень странном виде: сидя — но не в прямом положении, а в согбенном и с низко склоненной головой. Насколько мне известно, фирма «Лонгсон и Норт» существует и поныне, что облегчит поиск хотя бы на первых порах. Благодарю мисс Эвелин Вестон и ее матушку за доброту к человеку, который этого не заслужил. Благослови их Господь и будь милостив ко мне, грешному!
Джим Хоган.
Эдди Рэнсинг был вполне доволен услышанным. Нахлобучив шляпу, он пулей вылетел из дому. Какое счастье, что дядюшка сейчас находится в Лондоне! Надо попросить у него денег и, опередив Эвелин, раздобыть алмаз, а затем вручить девушке этот королевский дар. Опередить ее ничего не стоит при его-то, Эдди Рэнсинга, гениальности, а уж если он разбогатеет, то и Эвелин перестанет упрямиться. Девушка выйдет за него замуж, и он станет обладателем обоих сокровищ!
