Александра Авророва - Отстрел непуганых мужчин
— Ой, как здорово! Теперь у меня будет чувство, что я пью не минералку, а шампанское! Спасибо вам! Что бы я без вас делала!
Метаморфоза, произошедшая с ее собеседником, меня поразила. Он приосанился и словно бы вырос, а лицо его, можете поверить, похорошело и даже помолодело.
— Меня зовут Аня, — воспользовавшись моментом, представилась Бэби, — а это Оля.
— Петр Михайлович… то есть Петя, — все еще пребывая в эйфории, уточнил страус. — Просто Петя. А это… — он оглянулся на аристократа.
— Митя, — чуть наклонил голову тот. — И далеко ли вам ехать, барышни?
Спрашивая, он смотрел на меня.
— До Адлера, — объяснила я.
— Какое совпадение! Мне тоже. И тебе, Петр, да?
— Точно, — кивнул Петр Михайлович. — Значит, все выходим вместе. Вы там когда-нибудь были? А то я ничего там не знаю и очень волнуюсь, как доберусь до места.
— Мы тоже в первый раз, — кивнула Бэби. — Но у нас записан номер автобуса, так что проблемы нет.
— У меня тоже записан. Когда я получал путевку, мне выдали такую бумагу, на которой записаны разные правила, а также адрес и номер автобуса. То есть адрес не автобуса, конечно, а пансионата. Только я не очень этому доверяю. Могут быть опечатки, и вообще… Нам должны были предоставить групповода, который довез бы до места, а они на нем экономят. А ведь путевка недешевая! Я, правда, платил десять процентов от полной стоимости, но все равно. Групповод положен, я знаю! Как можно отправлять людей в незнакомое место без него? Это неправильно. Даже если я плачу десять процентов, они-то получают полную стоимость, правда? Вот на полную стоимость и должны предоставлять обслуживание. А они выдали мне такую бумажку, и все. Я четыре раза к ним ходил, а бумажку эту дали на второй. Нет, на третий! Нет, все-таки на второй. Да, это было четырнадцатого, во вторник. Или двадцатого, в понедельник?
Петр Михайлович раскраснелся, глаза его заблестели. Есть такой тип застенчивых, но говорливых людей. При посторонних они молчат, однако если уж с кем-то себя преодолеют, то болтают и не могут остановиться. Видимо, он из них. Причем повторяет одно и то же по нескольку раз. Можно подумать, мне не все равно, в какой именно день ему подсунули дурацкую бумажку! Типичный зануда! А Бэби слушает, словно на нее снизошло откровение с небес. Охота ей дурака валять?
— А вы, барышни, тоже, судя по всему, едете на какую-нибудь турбазу, а не дикарями? — поинтересовался Митя, едва Петр Михайлович замолк, чтобы перевести дыхание.
— Судя по чему? — тут же не без вызова откликнулась Бэби. Хотя он снова смотрел на меня!
— Судя по записанному номеру автобуса.
— А разве мы не могли записать номер автобуса, который идет до той частной квартиры, где мы будем жить?
— Но тогда, скорее всего, вы бы уже бывали там раньше — иначе откуда узнали адрес? А вы сказали, что окажетесь в Адлере впервые.
Моя подруга явно хотела еще что-то возразить, однако я ее опередила.
— Вы правы. Мы тоже едем в пансионат. Пансионат министерства судостроения.
Митя чуть поднял брови и приглушенно засмеялся:
— Да, Оленька, кто бы мог подумать? Я, представьте, тоже.
У меня екнуло сердце. «Оленька» прозвучало как-то так… мне трудно объяснить. Ничего особенного в подобном обращении нет, но все-таки прозвучало немножко нежно. Чуть-чуть. А мне как его называть? Отчества он не говорил. Митя… Всех моих знакомых Дмитриев зовут Димами. Дима — обычное имя, а Митя… Разве можно к постороннему человеку вот так сразу обратиться «Митя»? Я не смогу.
— И я еду туда же, — прервал мои размышления Петр Михайлович. — Вот и хорошо. Будем добираться вместе, чтобы не заблудиться. У вас какой номер автобуса записан? А то вдруг у меня опечатка.
Митя заверил, что наши листки с описанием маршрута наверняка размножены на ксероксе, так что за идентичность опасаться не стоит. И оказался прав. Вообще, ум его меня просто поражал!
В отличие от нас с Бэби, мужчины действительно имели отношение к судостроению. Оба закончили Кораблестроительный институт, причем выяснилось, что когда Петр Михайлович защищал диплом, Митя поступал на первый курс. Это подвигло их на довольно длительное обсуждение общих преподавателей и сразу сделало чуть ли не друзьями. На данный момент Митя работал в каком-то совместной российско-немецкой фирме, проектирующей судовые компьютеры, Петр же Михайлович, судя по его длинному и подробному рассказу, вкалывал за гроши на Балтийском заводе, но время от времени ходил в заграничное плавание, где получал довольно приличные деньги. О семьях своих и один, и другой умолчали.
Глава 4. Руслан и Леша. Света и Лариса
Двое суток в поезде пролетели незаметно — для меня, по крайней мере. Пансионат мы разыскали без труда. По пути к нам присоединились еще четверо стремящихся все в тот же чудесный заповедник. Во-первых, красавец Руслан. Впрочем, я не люблю брюнетов, особенно восточного типа. Это стиль Бэби, а не мой. Тем не менее, Руслан был красавцем, и не особо старым — лет, наверное, под тридцать. Его спутник, представившийся Лешей, впечатлял куда меньше. Внешне он весьма смахивал на Петра Михайловича. Ну, не то, чтобы смахивал, но тоже имел солидный перебор веса и возраста и недобор роста и волос. Пожалуй, был чуть помоложе и несомненно не столь забитым. Точнее, совсем не забитым, а очень даже развязным. Складывалось впечатление, что о своих недостатках он понятия не имеет, считая себя неотразимым. Руслан держался куда скромнее, демонстративно отступая на второй план.
Две дамы назвались Светой и Ларисой и явно познакомились лишь в вагоне. Обе накрашены и разодеты, словно собрались в ресторан, обе якобы блондинки — знаем мы этих блондинок с черными корнями волос! — но Лариса красивая и в расцвете сил, не старше двадцати пяти, а Свете явно стукнуло как минимум сорок. В таком возрасте, при таком животе и при довольно кривых ногах я бы в жизни не нацепила короткого обтягивающего платья. Впрочем, это ее личное дело, правда?
Зайдя на территорию пансионата, мы в поисках административного корпуса свернули не туда и обнаружили совершенно чудесное место. В отличие от основной территории, тесно застроенной и изнывающей под палящим солнцем, оно было уединенным и тенистым. Несколько домиков под густыми деревьями, небольшой розарий и группа пальм — просто сказка, честное слово!
— Я хочу жить только здесь, — твердо заявила Бэби. — Я буду не я, если сюда не поселюсь.
— Да разве ж нас спросят, — мрачно прокомментировал Петр Михайлович. — Сунут, куда захотят. Все наш совковый сервис. А ведь путевки недешевые!
Моя подруга лишь кинула на него мрачный взгляд. Похоже, покинув поезд, она оставила там и свои старания очаровывать этого унылого типа. Или он ее наконец достал?
