Барб Хэн - Мексиканские страсти
– За последнюю пару дней со мной много чего случилось, – ответила Эмили. – Я заблудилась – я плохо ориентируюсь на местности. Где мы сейчас, кстати? – Она, щурясь от яркого солнца, огляделась вокруг.
– Главстон, Техас.
Отчаяние на ее лице сменилось облегчением.
– Слава богу! Отлично. Я из Плейно, это пригород Далласа.
– Знакомое место. У меня там родня.
– Я работаю в компании «Сорскон». Можете позвонить и проверить. Они скажут вам, что я в отпуске. У моего босса есть мой маршрут.
Наконец появились факты, от которых можно оттолкнуться. Она, конечно, лжет, говоря, что заблудилась в Мексике, причем лжет неумело. Это добрый знак – значит, лгать она не привыкла. У нее нет ни навыков, ни способностей патологической лгуньи. А позвонить в ее контору и проверить сведения – дело пары минут. Ему будет нетрудно оказать ей эту услугу.
Затрещала и с грохотом обрушилась на палубу противоположная стенка контейнера.
– Эй, Кэмпбелл! – позвал Пит.
– Да, я здесь.
– Посмотри, что я нашел. – Из-за угла появился коллега Рида, потрясая в воздухе автоматом AR-15. – Похоже, наша подруга прикрывала партию контрабандного оружия.
– И заработала себе бесплатную поездку в полицию, – огорошил ее Рид.
Глава 2
Перспектива подобных неприятностей обрушилась на нее как цунами.
– Но у меня ничего нет… Я смертельно устала… И они угрожали найти меня и убить, если я кому-нибудь расскажу…
Сильная рука подхватила ее и подняла на ноги.
– Положитесь на меня, – сказал Рид и крикнул, чтобы принесли еще воды.
Потом он снова внимательно посмотрел ей в лицо, задерживая взгляд на разбитой губе. Его блестящие темно-карие глаза искали правду, а у нее в желудке порхали сотни бабочек, возбужденные его прикосновением.
Эмили давно не видела себя в зеркале, но догадывалась, что после побоев и скитания в джунглях выглядит ужасно. Принесли вторую бутылку воды. Полицейский открутил крышку и протянул бутылку Эмили. Как и в первый раз, она мигом выпила почти всю воду, оставив немного лишь для того, чтобы смочить себе разгоряченное лицо.
– Спасибо. – Ее пустой желудок заурчал. – А нет ли у вас, случайно, гамбургера?
Рид взглянул на нее с жалостью, но не только жалость была в его темных глазах, когда он ответил:
– Мы остановимся по пути и купим что-нибудь.
– Прошу вас, не сдавайте меня в полицию. Я гражданка США и докажу это, как только доберусь до дома.
Эмили сделала шаг вперед, и колени у нее подогнулись, и если бы не офицер, который успел подхватить ее, она бы рухнула на палубу.
– Да, вам нужно срочно подкрепиться.
Он поддерживал ее, пока они шли по причалу к парковке, и помог ей забраться на пассажирское сиденье джипа.
– Вот, надевайте. – Он взял на заднем сиденье белую мужскую рубашку и отдал Эмили. – Еще есть вода и полотенце.
В душе у Эмили вспыхнула искра надежды: этот добрый парень не предаст ее. Смоченным в прохладной воде полотенцем она обтерла лицо, шею, грудь и руки и стала надевать рубашку, что оказалось не так просто – снова потребовалась помощь. Рид помог ей просунуть руки в рукава, зато с пуговицами Эмили справилась сама. Рубашка пахла весенней чистотой, прохладой и походными кострами.
– Кстати, у меня в холодильнике есть шоколадные батончики – на тот случай, если станет скучно на дежурстве. – Он протянул ей батончик и еще одну бутылку воды.
Не прошло и минуты, как бутылка опустела, затем исчез батончик, показавшийся ей вкуснее, чем любой стейк.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – заметила Эмили.
Рид пристально взглянул на нее:
– Расскажите мне, что с вами произошло. Без этого я не смогу помочь другим женщинам, рискующим попасть в руки тех же преступников.
Она правильно его понимает? Ее похитила преступная организация, в которой похищения поставлены на поток? Ей это в голову не приходило, потому что она была слишком озабочена собственной свободой. А ведь рука у них явно набита… Они действовали уверенно, профессионально. Если она и впрямь может остановить их, то стоит попытаться.
Эмили кивнула.
Рид сел за руль, включил двигатель и выжидающе замолчал.
– Вначале мне даже не верилось, что все это происходит со мной. Я думала, мне это только кажется, – заговорила Эмили, с ненавистью слыша свой дрожащий от страха голос. – Они несколько часов тащили меня по джунглям в свой лагерь, а там держали в яме без пищи и воды. – Глаза ее снова наполнились слезами.
– Как долго вы находились в Мексике?
– А какой сегодня день?
Рид взглянул на часы:
– Понедельник.
– Неделю. Я прилетела в прошлый понедельник. Вечером в гостинице была вечеринка для новых гостей, а на следующий день после двенадцати я взяла каяк и поехала кататься. Там меня и схватили.
Суровые черты его лица смягчились от сострадания.
– Сколько их было?
– Человек шесть-семь.
– Вы можете описать их внешность?
– Боюсь, что нет. Они скрывали лица под банданами. Но все невысокие – чуть выше меня, черноволосые и черноглазые. Словом, типичные мексиканцы – таких в стране каждый второй.
– Верно, – кивнул Рид. – Смуглые или светлокожие?
– Смуглые, темные.
– Как они были одеты?
– В старые джинсы и линялые футболки из секонд-хенда. И все как один грязные.
– Да, похоже, партизаны.
Верит ли он ей? Но больше не смотрит на нее как на сумасшедшую, и это добрый знак.
– Если вас похитили ради выкупа, то, должно быть, они звонили вашим близким. Могу я с ними связаться? С вашим мужем?
– Я не замужем, – ответила Эмили, отметив мгновенную перемену в его глазах. – Что до остальных… Не знаю… Все очень сложно.
– У вас есть мать? Отец?
– Где отец – не знаю. Моей матери до меня нет дела, она больна.
Говоря о своей непутевой родне, Эмили по привычке застыдилась. А как она переживала, что из-за них не сможет получить работу в крупной компьютерной компании, ведь отец числится без вести пропавшим, а мать у нее сектантка. Эмили боялась, что работодатель, проверив биографию, не возьмет ее на должность оператора, потому что такой сотрудник имеет доступ к разнообразным банковским данным, в том числе и иностранных инвесторов. Эмили всегда была очень ответственной. Настолько, что в колледже ни разу не попробовала марихуану, в отличие от своих друзей. Пока другие студенты «экспериментировали» и ходили по вечеринкам, она работала в двух местах, чтобы платить за обучение и жилье. Нет, не то чтобы она жила как монахиня, но сил и времени хватало только для работы, учебы и сна. Она старалась иметь приличный средний балл по успеваемости, а все прочее ей казалось второстепенным. Даже парень ее бросил, заявив, что она для него слишком серьезна, что ему нужна девушка повеселее.
