Екатерина Гринева - Искуситель, или Весь мир к моим ногам
Мы встречались с Артемом один-два раза в неделю в его квартире: ему льстило, что сама Ольга Варфоломеева обратила на него внимание, ну а мне был нужен хороший любовник, а Артем в этом смысле выше всех похвал! Секс обычно начинался с массажа. Артем уверенно разминал мне тело своими чуткими и одновременно сильными руками, и я ощущала, как уходит, тает накопившееся напряжение. Перед сексом Артем принимал душ, и поэтому его запах был запах мыла или геля и свежести. Все было приятно и… как-то обезличенно. Артем был внимателен, предупредителен и неутомим. Он старался не выходить за рамки очерченных отношений и вел себя так, cловно мы были давно знакомы и являемся лучшими приятелями. Его юмор, шутки развеивали мое плохое настроение, и я думала, что Артем – идеальный мужчина на время. Мужчина взаймы, но если пообщаться с ним подольше – взвоешь от скуки.
В нем я угадывала родственную душу – провинциального парня, который хотел выбиться в люди любой ценой, чтоб оставить позади нищету маленького города, безысходную печаль в глазах родителей и беспросветный ужас завтрашнего дня.
Говорят, что деньги не пахнут, – я была с этим категорически не согласна. Деньги всегда пахли – морским бризом и белоснежными яхтами, изысканными духами и свежими цветами в номерах пятизвездочных отелей, в которых я любила останавливаться, услужливостью официантов в дорогих ресторанах, кожаной обивкой новой импортной машины, а главное, они пахли свободой – делать что хочется, покупать что хочется и ездить туда, куда ткнула пальцем на карте.
А Артем это понимал так же хорошо, как и я.
Сейчас он смотрел на меня неотрывно, потом провел по груди и задержался на ней.
Мое тело приятно ныло каждой клеточкой своего существа. Хороший секс – это всегда подарок жизни, после которого улучшается настроение и появляется драйв.
– Ну так что? Какие секреты? – В голосе появилось едва различимое раздражение.
Мне не хотелось мучить его, и я сжалилась:
– Ладно, cкажу. Только свари кофе.
– Минуту.
Артем встал и направился на кухню. Я видела его спину и упругие ягодицы: сложен он был как атлет. Я закрыла глаза, улыбаясь. Эту квартиру Артем снимал: он еще не мог позволить себе покупку жилья в одном из самой дорогих городов мира, каким являлась Москва, но и эта квартира была хороша. Однокомнатная, c евроремонтом, прекрасной бытовой и электронной техникой, в центре.
– Кофе готов, – услышала я через несколько минут.
– Отлично. – Я встала и пошла на кухню.
Артем уже сидел за столом с двумя чашками.
– Ваш. Кофе. Готов. – И он шутливо взмахнул рукой.
– Сэнкью вери мач, – поддержала я шутливый разговор. Опустившись на табуретку, я, закинув ногу на ногу, сделала первый глоток. Кофе был божественно хорош: Артем умел его заваривать и при возможности демонстрировал это умение.
– Кофе – супер, – и я провела языком по верхней губе. Я видела, что Артема раздирает любопытство, которое он тщательно скрывал под маской внешнего безразличия. Но меня было не провести: слишком хорошо я знала людей, мотивацию их поступков и желаний. Этому научила меня жизнь. Но в этом знании не было ничего хорошего, потому что видеть жизнь такой, какая она есть – без прикрас и иллюзий, – большое испытание, которое по плечу далеко не каждому.
– У меня грядет сенсация, – сказала я, отодвигая чашку с кофе в сторону.
– В самом деле? – Его брови взлетели вверх, а в глазах мелькнул сумасшедший огонек.
– Угу! – Я снова придвинула к себе чашку и отпила.
Это было набухшее тяжелое молчание, подгревавшее интерес Артема, которого я к тому же умело подразнивала.
– Очередная байка или сплетня? – небрежно спросил он.
– Байка?! Бери выше – сенсация.
– И что там?
Я сделала еще один глоток. Как говорили мой муж и коллеги – иногда я бывала ужасно вредной. Мне кажется, это бессознательная плата за те унижения, которые мне пришлось испытать в жизни. Я не верю, что человек, чего-то достигший, добр и мягок. Это – полная туфта. В лучшем случае он безразличен. В худшем – его сердце – выжженная пустыня. К какой категории можно было отнести меня – я пока не задумывалась.
– Знаешь Андрея Захарова?
Артем издал звук – нечто среднее между фырканьем и смешком.
– Естессно. Олигарх, любитель моделей… Продолжать или остановиться?
– Остановись. Так вот. Кто-то мне подкинул кассету, где он в бассейне развлекается с воспитанниками детского интерната. Чуешь?
– Какую кассету?
– Обычную. Видеокассету с этим забойно-убойным материалом. Который я собираюсь пустить в эфир.
– Ты шутишь?
– Ничуть! Как сказала – так и есть…
– Ты с Диденко советовалась?
– Конечно! Разве я могла поставить такой материал без него?
Артем по-прежнему недоверчиво смотрел на меня. До него еще эта новость не дошла.
– Зачем тебе это? – вырвалось у него.
– Это сенсация! Бомба! А настоящий журналист только и живет этим… И потом Захаров мне уже порядком надоел… Со своими моделями, загулами и праздниками. Пора бы и честь знать! – насмешливо сказала я. – Решил богатый дядя, что ему все позволено. В последнее время между нами из-за этого московского особняка настоящая война разгорелась! Каждый цивилизованный человек должен знать свое место, а не вести себя как распоясавшийся самодур. У Захарова просто крыша поехала от его денег и вседозволенности. Я рада, что подпорчу его облик и без того не в белых одеждах.
– Диденко согласился сразу?
– Да, – солгала я. – Он сразу понял, какая это сенсация и как взлетят рейтинги нашей программы.
На самом деле это была маленькая ложь. Диденко вообще ничего не сказал мне – только попросил пока ничего не предпринимать и о материале молчать – он сам все выяснит и скажет мне. Как я понимала, Диденко нужно было заручиться поддержкой наверху. Без санкции свыше он не мог пустить этот материал в эфир. Захаров собирался не то выставить свою кандидатуру в президенты на очередных выборах, не то создать собственную партию, и, возможно, это кому-то сильно не понравилось, во всяком случае, «добро» сверху было дано и материал поставлен в эфир.
– И когда ты выложишь эту бомбу?
– Сегодня вечером! – сказала я, делая последний глоток кофе. – И ты сможешь увидеть это сам собственными глазами.
* * *На работе я прошла мимо охранника, кивнув ему головой. Я была звездой, и у меня обычно не спрашивали пропуска, но один из новеньких охранников специально каждый раз требовал у меня документ и придирчиво осматривал его. Это раздражало, но я старалась не показывать этого, скрывая свои эмоции за сухим кивком, чтобы не поползли слухи, что я зазвездилась и стала ставить себя выше других.
