Нора Робертс - Ночной дым
— Понимаю — и вполне одобряю.
Натали дрожала. Рай подумал: она, наверное, сдерживается из последних сил, чтобы не застучать зубами. Да и ноги ее в дорогущих тоненьких туфельках, скорее всего, превратились в ледышки.
— Слушайте, вы здесь совсем замерзнете. Садитесь в машину, езжайте домой. Мы с вами свяжемся.
— Я хочу знать, что случилось с моим складом. И что осталось от моих товаров.
— Мисс Флетчер, ваш склад сгорел до основания. И вряд ли то, что осталось от ваших запасов, способно сейчас возбудить мужчину — даже самого нетребовательного. — Рай распахнул перед ней дверцу машины. — Извините, я очень занят. Рекомендую известить о пожаре вашу страховую компанию.
— А вы, Пясецки, умеете утешить пострадавших!
— Да нет, не сказал бы. — Рай вынул из нагрудного кармана блокнот и огрызок карандаша. — Дайте мне ваш адрес и номер телефона. Домашний и служебный.
Перед тем как выполнить его требование, Натали глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух.
— Знаете, — добавила она, сообщив ему свои контактные данные, — я всегда питала слабость к муниципальным служащим. Мой брат — полицейский в Денвере.
— Вот как?
— Да, вот так. — Она села в машину. — Но достаточно мне было поговорить с вами несколько минут, как я изменила мнение! — Она с силой захлопнула дверцу, жалея, что не успела прищемить ему пальцы. Бросив последний взгляд на сгоревший склад, она уехала.
Посмотрев ей вслед, Рай записал в блокноте: «Классные ноги». Отвернувшись, он подумал: такие ножки не забудешь. Но он любил все записывать и запоминать.
* * *Натали позволила себе поспать два часа, затем встала и приняла ледяной душ. Завернувшись в халат, она позвонила помощнице и велела отменить или перенести все утренние встречи. Выпив первую чашку кофе, она позвонила родителям в Колорадо. За второй чашкой она успела сообщить все, что ей известно, и выслушать их советы и слова утешения. Налив себе третью чашку, она позвонила страховому агенту и договорилась встретиться с ним на месте. Последним глотком кофе она запила таблетку аспирина и пошла одеваться. Впереди трудный день.
Натали стояла на пороге, когда зазвонил телефон. «У тебя есть автоответчик», — напомнила она себе, бросаясь к трубке.
— Алло!
— Нат, это Дебора. Я только что узнала!
— Ясно… — Растирая затылок, Натали присела на подлокотник кресла. Дебора О'Рурк-Гатри — все удовольствия в одном флаконе: и подруга, и родственница. — Уже сообщили в новостях?
Дебора ответила после короткой заминки:
— Мне очень жаль, Натали, правда жаль. Убытки серьезные?
— Пока не знаю. Вчера мне показалось, что все очень плохо. Но сейчас я договорилась встретиться на месте со страховым агентом. Кто знает, вдруг что-то и удастся спасти.
— Хочешь, я поеду с тобой? Если надо, изменю свои планы на утро.
Натали улыбнулась. Да, Дебора на такое способна. Как будто у нее мало забот с мужем, ребенком и работой — она помощник окружного прокурора.
— Нет, но все равно спасибо, что предложила. Как только я что-нибудь узнаю, сразу скажу тебе.
— Приезжай к нам сегодня ужинать. Отдохнешь, расслабишься.
— С удовольствием.
— Если я еще чем-то могу тебе помочь, ты только скажи.
— Если можно, позвони, пожалуйста, в Денвер. И отговори твою сестру и моего брата мчаться на Восток спасать меня.
— Хорошо, позвоню.
— Да, и вот еще что. — Натали встала и, не прерывая разговора, проверила содержимое своего кейса. — Что тебе известно об инспекторе Пясецки — Райане Пясецки?
— Пясецки? — Дебора замолчала, очевидно роясь в памяти. Натали только что не видела, как крутятся шарики в голове у подруги. — Он из отдела по борьбе с поджогами. Считается лучшим инспектором в городе.
— Придется ему поработать как следует, — буркнула Натали.
— А что, подозревают поджог? — осторожно спросила Дебора.
— Не знаю. Мне известно одно: он был на складе, разговаривал со мной грубо и ничего толком не сказал.
— Натали, на то, чтобы установить причину пожара, требуется время. Хочешь, я надавлю на нужные рычаги?
Предложение было очень соблазнительным — хотя бы потому, что приятно, если нахальному инспектору утрут нос.
— Спасибо, пока не надо. До вечера!
— Приезжай в семь! — велела Дебора.
— Хорошо. Спасибо! — Натали повесила трубку и схватила куртку. Если повезет, она опередит страхового агента на месте происшествия на добрых полчаса.
Ей повезло — она хотя бы не опоздала. Припарковавшись за пожарными машинами, Натали поняла: чтобы выиграть эту битву, ей понадобится не только везение.
Все выглядело хуже, гораздо хуже, чем прошлой ночью.
Склад был небольшой, всего три этажа. Внешние стены из шлакоблоков выдержали и теперь стояли почерневшие, закопченные. По ним еще текла вода. Земля была завалена обломками обугленного дерева, осколками стекла, искореженным металлом. Пахло дымом.
Помрачнев, она поднырнула под желтую ленту, чтобы осмотреть все вблизи.
— Вы что здесь делаете?
Натали дернулась и приложила ладонь козырьком ко лбу, защищаясь от солнца. Так и знала, в досаде подумала она, увидев, как к ней по обломкам пробирается Рай.
— Вы читать умеете? — спросил он вместо приветствия.
— Разумеется, умею, инспектор. Но здесь мой склад. Мы договорились через полчаса встретиться здесь со страховым агентом. По-моему, я имею право оценить размер ущерба.
— У вас другой обуви нет?
— Что, простите?
— Стойте, где стоите!
Что-то буркнув себе под нос, он сбегал к машине и вернулся с парой огромных термостойких сапог.
— Вот, надевайте!
— Но…
Он схватил ее за руку, отчего она едва не упала.
— Лезьте в сапоги — прямо в своих фасонных туфельках. Иначе вы здесь не пройдете!
— Хорошо. — Натали влезла в сапоги, чувствуя себя нелепо. Сапоги доходили ей почти до колен. Они совсем не сочетались с модными темно-синим костюмом и пальто, а также с тремя скрепленными золотыми цепочками на шее.
— Отлично выглядите, — заметил Рай. — Давайте-ка кое-что уточним с самого начала. На месте происшествия ничего трогать нельзя.
Почему он запрещает ей к чему-то прикасаться? Ведь, в сущности, он не имеет права выгонять ее отсюда. Кроме того, он уже, в общем, нашел почти все, что ему нужно.
— Я не собиралась…
— Так все говорят.
Натали вызывающе вскинула голову:
— Скажите, инспектор, вы работаете в одиночку, потому что сами так предпочитаете или потому, что никто не выносит вас дольше пяти минут?
— И первое и второе.
