Патриция Гэфни - Лили (Том 2)
Ужаснувшись предписаниям коллеги, доктор Марш прописал камфарное масло для облегчения боли в горле, и буквально через день воспаление спало, вскоре Лили смогла глотать и даже разговаривать без особого труда. Больше всего ей досаждали сломанные ребра, острая боль еще долго держалась после того, как другие повреждения зажили. И все же по прошествии пяти дней она смогла сесть, а через неделю – хотя и не без посторонней помощи – сумела медленно пройти по комнате.
Обычно ей помогала Лауди или Роза. Клей навещал ее почти каждый день, заглядывая иногда хоть на несколько минут, если на большее не было времени. Поначалу его заботливость приводила Лили в замешательство. Они были почти незнакомы, а разделявшие их общественные преграды – как реальные, так и те, в существование которых он не мог не верить, – должны были бы свести его интерес к самой поверхностной вежливости. Но она вскоре убедилась, что сочувствие Клея объясняется его природной добротой и искренним расположением к ней. Отбросив сдержанность, Лили стала с нетерпением дожидаться его визитов: ведь ему всегда удавалось ее развеселить. Увы, со свойственной ему бесшабашной живостью и чувством юмора Клей частенько заставлял ее смеяться. Это стало единственной помехой, омрачавшей их общение, поскольку смех вызывал у нее невыносимую боль.
Дэвон тоже приходил каждый день утром и вечером, точный, как часы, однако его компания не радовала Лили. События первых дней после избиения по большей части расплылись у нее в памяти темным пятном, и только воспоминание о его доброте, проявленной в самую долгую и мучительную ночь ее жизни, осталось кристально ясным и неизгладимым. Но теперь ей трудно было примирить в сознании образ этого чопорного, неулыбчивого, томительно вежливого визитера с воспоминанием о человеке, чье терпение и сострадание в последний момент удержали ее на краю, не позволив соскользнуть в бездну отчаяния. Во время своих визитов Дэвон держался холодно и отчужденно, будто они были едва знакомы. Видно было, что ему самому неловко от этих посещений, словно что-то из их общего прошлого тяготило его.
Ей нетрудно было вообразить, что именно его смущает, поэтому ежедневные визиты хозяина Даркстоуна стали для Лили столь же тягостными, сколь желанными были посещения его младшего брата. Справившись о ее здоровье, Дэвон больше не находил темы для разговора, она тоже не знала, что сказать. Но вместо того, чтобы просто встать и уйти, он продолжал сидеть, уставившись в пространство. Наконец молчание становилось нестерпимым, вызывая "у Лили неудержимое желание закричать, и тогда, пробормотав на прощание какую-нибудь дежурную любезность, он уходил.
Однажды вечером он не пришел. Опаздывает, подумала Лили, увидев, что часы показывают половину девятого. Интересно, чем он занят. Уверяя себя, что рада его отсутствию, она взбила подушки и принялась за чтение, думая, что он уже не придет, без четверти девять она закрыла книгу, заложив страницу пальцем. Кажется, это чьи-то шаги раздались в коридоре? Отчетливо слышался лишь далекий размеренный шум волн, разбивающихся о берег, да назойливое гудение мошкары за окном. Больше ничего. Лили обвела взглядом углы комнаты, погруженные в глубокую тень, и слабо освещенный белый потолок. Запах ночных цветов проникал через окно из раскинувшегося внизу сада. Она вновь перевела взгляд на страницу, но буквы расползались у нее перед глазами, как муравьи. Он не придет.
В десять вечера послышались шаги. Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Дверь открылась, и в комнату впорхнула Лауди.
– Что это ты вся красная, как рак? – заметила она, вглядываясь в лицо подруги в неверном свете свечи. – Может, у тебя жар?
– Нет.
– Гэйлин только что о тебе справлялся, а я и говорю: Лили, мол, ведет себя молодцом, нечего тебе об ней тревожиться, а тут прихожу, и глядь – ты вся горишь, как в лихорадке.
– Никакой лихорадки у меня нет, просто я тебя так поздно не ждала, и ты меня немного напугала, вот и все.
– Ну ладно, коли так. Да, Гэйлин вот просил тебе передать.
Лили протянула руку и взяла небольшой предмет, умещавшийся на ладони, который протягивала ей Лауди.
– Что это?
Странная игрушка представляла собой два деревянных цилиндра, один из которых помещался внутри другого. Меньший цилиндрик был снабжен косо торчащей вверх ручкой.
– Это он сам выстрогал. Дерни за ручку. Лили повернула ручку, и раздался тонкий пронзительный звук, похожий на чириканье.
Лауди засмеялась и захлопала в ладоши.
– Это манок для птиц! Правда, хитрая штучка? Давай еще разок.
Лили послушалась и тоже засмеялась, но тотчас же застонала, ухватившись за бок.
– Ой, Лауди, какой чудный подарок! Просто прелесть! Скажи Гэйлину от меня спасибо. Завтра же попробую приманить птичек прямо к окну.
– Ты ему нравишься, – простодушно пояснила Лауди. – Если бы у тебя не было своего кавалера, я бы его ужас как к тебе приревновала. Лили Траблфилд.
Лили грустно улыбнулась в ответ, а Лауди принялась хлопотать вокруг нее как ни в чем не бывало.
– А ну-ка, давай выпей вот это и живо спать.
– Но я не хочу, Лауди, мне это больше не нужно.
– Это последняя порция, выпей, и дело с концом. Ну давай, в последний раз! Откройте ротик, мисс Надутые Губки! Ну вот, не так уж все и страшно!
– Тебе легко говорить!
Лили сморщилась, стараясь удержаться от тошноты, которую неизменно вызывал у нее горький привкус настойки опия. По крайней мере это конец. Она надеялась, что больше ей в жизни не придется проглотить ни капли подобной гадости.
– Угадай, какие новости!
– Какие?
– У нас новая экономка.
– Не может быть!
– А вот и может! Миссис Кармайкл, прошу любить и жаловать. Родом из Тедберна и говорит правильно, как ты. Говорят, ее нашла и прислала сестра хозяина. Приехала она только сегодня и – представляешь! – не стала нас заставлять читать молитвы после ужина! Годами помоложе Хау и вежливая, вроде незлая. Гэйлин говорит, она ничего.
– Значит, так и есть.
Веки Лили уже начали тяжелеть. Тут ей в голову пришла мысль:
– Лауди, я знаю, ты, конечно, так и не попала на методистскую проповедь в прошлое воскресенье, из-за.., того, что случилось со мной, но, может, Гэйлин один пошел?
– Ясное дело, нет! Он тоже из-за тебя чуть с ума не сошел. Хозяин послал его за доктором, вот он и решил быть под рукой на всякий случай, вдруг еще куда пошлют?
– А, вот как, – Лили взглянула вниз, на свои руки, беспокойно мнущие край простыни. – На днях мне должны прислать письмо. Прошу тебя, если письмо будет, возьми его и принеси мне, ладно?
– Ясное дело!
– Спасибо.
Лауди выжидательно подняла свои черные брови, но Лили больше ничего не сказала, и через секунду молоденькая служанка наклонилась, чтобы задуть свечу.
