Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2
Контора адвоката была тесной и душной и ютилась на одной из улочек недалеко от авениды Рио-Бранко в деловом центре Рио.
– Уверены, что разрешения подлинные?
– Да, графиня ди Сорренти.
– И это все? Мне больше ничего не понадобится, кроме свидетельства на право собственности, – Трейси взмахнула пачкой бумаг, – чтобы начать работы на этом участке?
– Нет, графиня.
Адвокат нахмурился еще сильнее. Он сто раз объяснял ситуацию прелестной молодой леди. Но она так и не смогла все осознать. Графиня, конечно, богата и красива, но, к сожалению, глупа как пробка. Он попытался в последний раз:
– Вы понимаете, что существует проблема…
Трейси сделала повелительный жест, прежде чем полезть в винтажную сумочку от Луи Виттона за золотой ручкой «Монблан».
– Сколько я вам должна?
«Как угодно», – подумал адвокат. Он сделал все, что мог.
Через пять дней после ужина с графиней ди Сорренти Пьерпонт решил взглянуть на последнее приобретение. Его путь лежал мимо живописных пляжей Зеленого берега. Графиня, верная своему слову, наутро после ужина прислала с курьером копии свидетельства на собственность и разрешение на строительство. Через час Пьерпонт отправил шесть миллионов реалов на ее швейцарский счет. Земля перешла к нему.
Но лишь сегодня, покончив с делами, он смог наконец поехать и посмотреть на участок.
Шесть акров первоклассной земли у подножия скал – шесть акров! – с собственным пляжем, до которых легко добраться из Рио или из Парати. Максимилиан Пьерпонт не мог поверить своей удаче. Более того, он намеревался трахнуть прелестную графиню Валентину, как только вернется в город. Она пригласила его к себе на ужин, а это всегда хороший знак. Дом графини стоял на одной из лучших улиц в Леблоне – самом элитном, престижном районе Рио-де-Жанейро. Очевидно, ни папа, ни бедный Марко не оставили леди без денег.
Мысль о перспективе лишить молодую сексапильную наследницу еще нескольких миллионов и одновременно насладиться ее горячим телом в постели привела Максимилиана Пьерпонта в такое возбуждение, которого он не ощущал уже лет десять.
Он добрался до своей земли как раз перед полуднем. Вдоль этого отрезка дороги стояло несколько домов, не слишком богатых. Участок Пьерпонта находился от них в отдалении, на самой вершине отвесного берега. Валентина не солгала – вид открывался просто сказочный. На одной стороне океан переходил в безоблачное безграничное голубое небо, с другой стороны горы, поросшие ярко-зеленым тропическим лесом, сверкали, как огромные груды только что ограненных изумрудов.
«Это еще красивее, чем я представлял». Максимилиан снова мысленно поздравил себя с тем, что не отказался от сделки. Не послушал своего кретина адвоката.
– Первое правило торговли недвижимостью, Макс, – сказал Ари Штайнберг, – не покупай кота в мешке. Ты сам учил меня этому. Помнишь?
– Проблема в том, что какой-то хитрый святоша уже зарится на моего кота и успел обвести вокруг пальца эту курочку. Мне нужно его опередить.
– Ты не видел землю, – не уступал адвокат. – Сначала нужно посмотреть.
– Я видел бумаги. Видел разрешение на строительство. И знаю, где этот лучший участок на всем побережье. Мы говорим о бразильском Малибу.
– Но, Макс…
– Если бы речь шла о десяти-двадцати– или даже пятидесятипроцентной прибыли, я бы согласился с тобой. Но я могу получить роскошный участок! За жалкую часть его настоящей стоимости. Переведи ей деньги.
– Я все же прошу тебя подумать.
– А я прошу сделать, как тебе велено, черт побери! – И Максимилиан Пьерпонт повесил трубку.
Выйдя из «Бентли», он нырнул под оранжевую строительную ленту, отмечавшую вход на участок ди Сорренти.
«Теперь это собственность Пьерпонта», – самодовольно подумал он.
На участке уже была команда топографов. Пьерпонт, широко улыбаясь, подошел к старшему.
– Ну, что вы думаете? Потрясающий вид, верно? – не выдержав, похвастался он.
Топограф спокойно посмотрел на него:
– Здесь нельзя строить дом.
– О чем вы? – рассмеялся Пьерпонт. – Нельзя? Я могу строить здесь все, что захочу. Это моя земля.
– Дело не в этом.
– Разумеется, в этом. – Улыбка сошла с лица Пьерпонта. Этот болван начинал его раздражать. – У меня законные разрешения, высеченные в камне.
– Боюсь, это все, что высечено в камне, – парировал топограф. – Земля, на которой вы стоите… – Он потыкал палкой траву под их ногами. – В будущем году, в это время, ничего этого тут не будет.
Холодный озноб пробежал по спине Максимилиана Пьерпонта.
– Что?!
– Здесь одна из самых ужасных эрозий, которую я когда-либо видел. Или даже самая ужасная. Настоящая экологическая трагедия. Все, что вы построите на этом месте, очутится под водой до того, как успеют высохнуть стены.
Топограф показал на берег внизу. Туда можно было спуститься по очаровательной деревянной винтовой лестнице, и мягкий белый песок выглядел издевательски безупречным.
– Но цены на здешние участки взлетели до небес, – прошептал Пьерпонт.
– Да, наверху, на склоне горы, – кивнул топограф. – И оттуда потрясающий вид. Но здесь? – Он пожал плечами. – Здесь земля представляет собой удручающее зрелище. Неужели вам никто ничего не сказал, когда вы подавали заявку на разрешение?
– Я ее не подавал. Это сделал предыдущий владелец.
Топограф озадаченно нахмурился:
– В самом деле? Странно. Потому что оно выдано всего неделю назад.
Листья дождевого леса как-то неприятно зашелестели за спиной Максимилиана, звук удивительно напоминал смех Ари Штайнберга.
Квартира в Леблоне занимала весь верхний этаж величественного викторианского особняка. Дверь открыл англичанин-дворецкий в ливрее.
– Я хочу видеть графиню ди Сорренти, – потребовал Пьерпонт и выглядел при этом как бульдог, проглотивший осу.
«Эта сука вернет деньги, даже если мне придется выбить их из нее».
Оставалось надеяться, что до этого не дойдет. Валентина неимоверно глупа, возможно, она сама не поняла, что земля ничего не стоит. Будет несложно убедить ее вернуться к сделке с монсиньором.
– Простите, сэр, кто вам нужен?
Пьерпонт злобно уставился на дворецкого.
– Теперь послушайте меня, Дживс. День и без того был паршивым. Пойдите и скажите Валентине, что пришел Максимилиан Пьерпонт.
– Сэр, хозяева этой квартиры – мистер и миссис Мигель Родригес. Они живут здесь более двадцати лет. Уверяю, никакой Валентины по этому адресу нет.
Пьерпонт открыл рот, пытаясь что-то сказать, но тут же закрыл.
«Никакой Валентины по этому адресу нет. Никакой Валентины…»
Вернувшись в машину, он позвонил своему бухгалтеру:
