Линда Уинстед - Рейнтри: Призраки
Она так сильно хотела Гидеона, что тело начало дрожать.
Вместо того, чтобы вывести ее из душа, он прижал ладонь к низу ее живота, туда, где она чувствовала себя пустой и трепещущей.
— Я собираюсь мошенничать, — шепнул он ей в ухо.
— Хорошо, — задыхаясь, пробормотала Хоуп и закрыла глаза, чтобы полностью сосредоточиться на прикосновениях и только на них.
Она вскрикнула, когда оргазм поглотил ее с неожиданной интенсивностью, и, если бы не поддержка Гидеона, наверняка, упала бы на пол душа. Но он удержал ее, прижав мокрое, скользкое тело к своему, пока облегчение плескалось в ней подобно молнии.
Когда оргазм стих, Гидеон прошептал:
— Открой глаза.
Хоуп медленно послушалась и увидела невероятное сияние. Которое исходило не от Гидеона, а от нее! Ее аура светилась, как вечерняя заря, на коже танцевали маленькие электрические искорки. Глаза Гидеона сияли легким зеленым светом, совсем чуть-чуть. Остальная часть света исходила от нее.
Он улыбнулся.
— Вода отличный проводник.
***
Гидеон испытывал желание взять Хоуп в душе, с презервативом или без, но частые появления Эммы и обещания скорого прибытия заставили его поступить разумно, по крайней мере, сейчас.
Кроме того, они на этом не закончили.
Они вытерли друг друга пушистым серым полотенцем, затем пошли в спальню к ждущей их кровати. Кожа Хоуп все еще светилась, но люминесценция быстро исчезала. В отличие от него, она не могла подпитывать и удерживать электричество.
Гидеон бросил ее на кровать, и она рассмеялась, он же заполз на матрац, чтобы присоединиться к ней. Она распласталась под ним, голая, влажная и тронутая магией.
— Итак, — произнесла Хоуп, подняв руку, чтобы нежно погладить его по лицу. — Что обычно говорят девочки, когда ты превращаешь их в прожекторы?
Он тыльной стороной руки погладил ее шею.
— Не знаю. Я никогда не делал этого прежде.
Ее улыбка померкла.
— Я обычно все скрываю, помнишь? — Он не сказал ей, что этот свет был особенным, что она другая, совершенно непохожая на остальных женщин. Она ошеломляла его.
Хоуп переместилась, устраиваясь поудобнее. В том, как их голые тела соединялись друг с другом, было что-то явно особенное, что-то, о чем он не хотел думать. Он не хотел рядом с нейдумать . Он хотел секса. И возможно немного смеха.
— Ничего не скрывай от меня, — сказала она.
Мысль о том, что какая-то женщина могла все о нем знать и остаться, была такой неожиданной и потрясающей, что Гидеон едва не вздрогнул. Но он не мог полностью обнажить себя перед кем бы то ни было. Тело да. Но душу? Никогда.
Он не хотел говорить ни о чем, кроме физического, поэтому раздвинул бедра Хоуп и стал ласкать ее. Она вздохнула и сомкнула вокруг него пальцы, мягко, но не слишком. Она гладила его, а он закрыл глаза и оставил все позади, растворяясь в чувствах. Это был секс. Это было хорошо, правильно и мощно, но все-таки это был просто секс.
К тому времени, когда он добрался до прикроватного ящика, ни один из них не думал ни о каких объяснениях. Все было так, как было.
Иногда кролик — всего лишь кролик.
Глава 11
Она должна была спать как ребенок, но, тем не менее, никак не могла заснуть. В голове крутилась тысяча вопросов. Забеспокоившись о том, что может разбудить Гидеона, Хоуп оставила его спящим в кровати, а сама стала бесшумно бродить по полутемной спальне.
Проникающего из открытого окна лунного света и тусклого освещения ночника в ванной было достаточно для глаз. Гидеон в некоторой степени был приверженцем минимализма и избавлялся от ненужного хлама в доме. На стенах, тут и там, висели семейные фото, но нигде не было ни цветочных букетов, ни бесполезных безделушек. Она пробежалась рукой вдоль стоящего в спальне комода, на котором хаотично располагались керамическое блюдо для монет, брошенный шелковый галстук, маленький кусочек бирюзы и то, что она идентифицировала как еще один защитный талисман. Хоуп погладила пальцами маленький серебряный амулет, прицепленный к тонкому кожаному шнурку. Скажи ей кто-нибудь неделю назад, что нечто столь невинное и незначительное, как кусочек серебра, может служить защитой, она никогда бы этому не поверила. Теперь она понимала, что во многом ошибалась. Она подняла амулет и надела его на шею, где он лег рядом с тем, который подарил Гидеон. Табби все еще разгуливает на свободе, и, кроме того, сердце Хоуп сейчас нуждалось во всей защите, которую могло получить. Существует ли такая защита? Или для нее уже слишком поздно?
Хоуп подняла футболку Гидеона, которую он бросил на стул около комода, натянула ее и тихонько вышла на настил, ведущий к морю. Звук прибоя вместе с нежным светом луны успокаивали ее, а сегодня вечером она определенно нуждалась в успокоении.
Так быстро привязываться к кому-либо или чему-либо было совсем не в ее духе. Прежде чем принять какое-то решение, она со всех сторон обдумывала каждое свое начинание. В любой ситуации она всегда оставалась рассудительной и бесстрастной, пока не исчезали последние сомнения в том, что она движется в правильном направлении. Хоуп действовала подобным образом, начиная лет с одиннадцати, а может и еще раньше. И не совершала опрометчивых поступков.
А теперь оказалась глубоко связана с Гидеоном Рейнтри. Сексом, его тайнами и совместной работой. Ее душа попала в западню.
Она услышала, как сзади открылась дверь, но не обернулась. Гидеон босиком прошлепал к ней, и мгновение спустя она очутилась в его объятиях. Эти объятия были теплыми, сильными и чудесными. Стоять вот так было очень приятно. Ей это нравилось. Возможно, даже слишком нравилось.
— Я не хотела разбудить тебя, — прошептала она.
— Две ночи, проведенные вместе, и я просыпаюсь оттого, что ты находишься не там, где должна, — ответил он с легким неудовольствием в голосе.
Она откинула назад голову и расслабилась, прижимаясь к нему.
— Я точно также не привыкла в ком-нибудь нуждаться.
Он скользнул руками ей под футболку, погладил кожу, и накрыл ладонями груди. Его пальцы подразнивали чувствительные соски до тех пор, пока Хоуп не закрыла глаза и не качнулась к нему, ее тело отвечало быстро и безоговорочно. Она не должна была сейчас его желать, не должна нуждаться в нем с такой силой, что забывала обо всем остальном. Но она желала и нуждалась.
Его руки ласкали ее груди. Было ли это легким странным электричеством, что просачивалось сквозь ее кожу и посылало импульсы к самым сокровенным точкам? Или, возможно, ее бурные ощущения просто отклик женщины на мужские прикосновения? Наэлектризованные или нет, руки Гидеона были очень приятными, он прикасался к ней так, словно она принадлежала ему, словно точно знал, как сделать ее своей. Он наклонился и поцеловал ее шею, бесцеремонно, нежно, в высшей степени возбуждающе. Она задрожала.
