Лиза Клейпас - Обольсти меня на рассвете
— Я нахожу, что большинство заведений уделяют больше внимания качеству одежды посетителя, а не оттенку его кожи, — спокойно сказал Кев. — Обычно то, что я цыган, никого не отталкивает, пока я готов платить по счетам.
— Разумеется, — смутился Харроу. — Мои извинения. Обычно я не веду себя так бестактно, Меррипен.
Кев коротко кивнул ему в знак того, что не обиделся. Харроу обернулся к Кэму, желая сменить тему разговора.
— Надеюсь, вы позволите мне рекомендовать моего коллегу для ухода за миссис Рохан в течение того времени, пока вы намерены оставаться в Лондоне. Я знаком со многими лондонскими врачами, и среди них немало превосходных специалистов.
— Я был бы вам за это признателен, — сказал Кэм, принимая бренди из рук слуги. — Хотя я подозреваю, что мы не задержимся в Лондоне надолго.
— Мисс Уинифред, кажется, очень любит детей, — задумчиво проговорил Харроу. — С учетом ее состояния здоровья ей повезло, что у нее будут племянницы и племянники, с которыми она сможет вволю понянчиться.
Все трое мужчин повернули к нему головы. Кэм замер, не успев донести бренди до рта.
— Ее состояние здоровья?
— Я имею в виду ее неспособность иметь своих детей, — уточнил Харроу.
— Что вы, черт возьми, имеете в виду, Харроу? — спросил Лео. — Разве мы все не поем дифирамбы лично вам за то, что вы чудесным образом ее излечили?
— Она действительно выздоровела, милорд. — Харроу задумчиво насупил брови, уставившись в бокал с бренди. — Но здоровье ее все равно всегда будет оставаться отчасти хрупким. По моему мнению, ей не следует даже пытаться забеременеть. Скорее всего она не сможет родить и умрет.
Этот приговор был встречен гробовым молчанием. Даже Лео, который всегда делал вид, что ему все нипочем, не смог скрыть свою реакцию.
— Вы сообщили об этом моей сестре? — спросил он. — Потому что она ясно дала мне понять, что рассчитывает выйти замуж и иметь детей.
— Разумеется, я обсуждал с ней эту тему, — ответил Харроу. — Я сказал ей, что, если она выйдет замуж, ее муж должен согласиться с тем, что их союз будет бездетным. — Харроу сделал паузу. — Однако мисс Хатауэй еще не вполне готова принять эту мысль. Со временем я надеюсь убедить ее приблизить ожидания к реальности. — Харроу едва заметно улыбнулся. — В конце концов, материнство не является необходимым условием счастья для каждой женщины, что бы по этому поводу ни говорило общество.
Кэм пристально смотрел на доктора.
— Моя невестка едва ли будет довольна такой судьбой.
— Да. Но жизнь мисс Хатауэй будет дольше и качественнее, если она останется бездетной. И она, уверяю вас, научится принимать жизнь такой, какая она есть. В этом ее сила. — Харроу пригубил бренди и продолжил: — Возможно, мисс Хатауэй самой природой не предназначено рожать детей, и дело не в скарлатине, которой она переболела. Такая узкая кость, такие изящные формы. На нее, безусловно, приятно смотреть, но, согласитесь, такое сложение едва ли подходит для целей деторождения.
Кев залпом осушил бокал с бренди. Янтарная жидкость обожгла горло. Он отодвинул стул и встал. Он должен уйти, ибо больше не в силах выносить близкое присутствие этого ублюдка. Упоминание об «узкой кости» Уин было последней каплей. Хрипло пробормотав извинения, Меррипен вышел из отеля на улицу, в ночь. Он шел, вдыхая промозглый сырой воздух, полный ядовитых испарений города. Господи, как ему хотелось поскорее убраться отсюда! Он хотел увезти Уин с собой в деревню, туда, где воздух свеж, где можно дышать полной грудью. Подальше от лощеного доктора Харроу, чья искушенная светскость внушала Меррипену отвращение и страх. Всем существом Кев чуял в нем опасность. Опасность не для себя, а для Уин.
Но и с ним, с Кевом, Уин тоже не была в безопасности.
До недавней исповеди Шури, вдовой недоброй памяти цыганского барона, Кев всегда считал, что его мать умерла при родах. Он и сейчас продолжал так считать, не торопясь признать Кэма своим единокровным братом. Кев содрогнулся при мысли о том, что он может убить Уин своей плотью, своим семенем, что даст росток внутри ее, станет разрастаться, пока…
О том, что будет дальше, Кев боялся думать. Больше всего на свете он боялся причинить ей боль. Потерять Уин.
Кев хотел поговорить с ней, послушать ее, помочь ей как-то примириться с теми ограничениями, которые наложила на нее природа. Но он сам выставил между ними барьер, и он не осмеливался через него переступить. Потому что, если Харроу был недочеловеком потому, что в нем рассудочность подменяла чувства, потому что в нем не было живого огня, то Кев был недочеловеком потому, что огня в нем было слишком много. Так много, что этот огонь грозил спалить не только его самого, но и Уин. Кев чувствовал слишком остро, он слишком сильно ее хотел.
Так сильно, что мог ее убить.
Когда вечер сменился ночью, Кэм зашел к Меррипену в номер. Кев только что вернулся с прогулки, и влажная дымка вечернего тумана все еще окутывала его сюртук и волосы.
Услышав стук в дверь, Кев открыл и, не приглашая гостя пройти, хмуро спросил, стоя на пороге:
— Что еще?
— Я поговорил с Харроу без посторонних, — сказал Кэм с каменным лицом.
— И что?
— Он хочет жениться на Уин. Но в его намерения не входит консумировать этот брак. Она еще этого не знает.
— Вот проклятие, — пробормотал Кев. — Она станет очередным экспонатом его коллекции изящных вещиц. Она будет хранить целомудрие, в то время как он…
— Я не слишком хорошо ее знаю, — перебил его Кэм, — но не думаю, что она согласилась бы на такие условия. Особенно если ты предложишь ей альтернативу, фрал.
— Существует только одна альтернатива — не выходить за него и продолжать жить со своей семьей.
— Нет, есть и другой выход. Ты мог бы предложить ей выйти за тебя замуж.
— Это невозможно.
— Почему?
Кев почувствовал, что лицо его горит.
— Я не смогу сохранять с ней целомудрие. Я на это не способен.
— Существуют способы предупредить зачатие.
Кев презрительно хмыкнул:
— Тебе помогли меры предосторожности, не так ли? — Он устало потер лицо. — Ты знаешь, что у меня есть и другие причины, по которым я не могу сделать ей предложение.
— Я знаю, как ты когда-то жил, — сказал Кэм, осторожно подбирая слова. — Я понимаю твой страх причинить ей вред. Но несмотря на это, мне трудно поверить, что ты действительно позволишь ей выйти замуж за другого мужчину.
— Я позволю ей сделать это, если так будет лучше для нее.
— И ты действительно считаешь, что Уинифред Хатауэй заслуживает такого мужа, как доктор Харроу?
