Маргарет Этвуд - Телесные повреждения
Поль вздыхает.
— О'кей, только запомните, что все, что здесь происходит вас не касается. И я бы подальше держался от Миноги.
— Доктора Миноги? Почему?
— Эллис его не любит, — говорит Поль. — И некоторые другие тоже.
— Я его почти не знаю.
— Вы с ним завтракали.
— Неужели меня застрелят, за то что я с ним завтракала? — смеется Ренни.
Полю это не кажется смешным.
— Вероятно, нет. В основном они стреляют в своих. Давайте возьмем что-нибудь поесть.
В хижине с открытыми стенами и искусственной кровлей расположен буфет. Груда салатов, подносы с ростбифом, лимонный пирог, шоколадные кексы, украшенные искусственными цветами. Ешь, не хочу. Людей становится больше, они наваливают себе на тарелки еду. Для Ренни все выглядят шведами.
Она приносит свою тарелку на стол. Теперь Поль молчит. Ему как будто бы не терпится уйти. Ренни сидит напротив и ест креветок, чувствуя себя девушкой из комикса, которой назначили свидание по ошибке. В таких ситуациях она возобновляет попытки произвести приятное впечатление, еще это называется «задобрить». Может быть, он из ЦРУ, тогда все сходится, и угроза и прическа в неохипповом стиле, камуфляж и Камбоджа, и суда, на которые у него не должно хватать денег. Чем больше она об этом думает, тем больше утверждается в своей мысли. Она не в чем не виновата, она не хочет, чтобы у него возникало неправильное впечатление, может, он перестанет подсыпать ей в джем колдовское зелье. Неужели он ее считает опасным тайным агентом, что она завтракала с Миногой? Она раздумывает, как бы ей убедить Поля, что она та, за кого себя выдает. Поверит ли он бижутерии из металлических цепочек?
В конце концов она спрашивает его о теннисных кортах. Она хочет, чтобы все пришло в норму.
— Теннисные корты? — переспрашивает Поль, как будто впервые о них слышит.
Ренни понимает, что ее персону тщательно изучили и отбросили в силу ее явной ничтожности, и это произошло либо потому, что Поль ей верит, либо наоборот. Что хуже? Что бы то ни было, это, насколько она понимает, ее зачеркнуло. Что до нее, то она способна думать лишь о том, как вновь привлечь его интерес, теперь, когда его уже нет. Она почти забыла, что в ней кое-что отсутствует. Она осознает, что чего-то ждала, сама не зная чего. События, вот и все. В ее жизни в последнее время было столько пустоты, что хватит надолго.
Ренни с Иокастой примеряют поношенные меховые пальто у Салли Энн в Ричмонде и Спалине. Если верить Иокасте, это был лучший магазин в городе. На самом деле пальто примеряла Иокаста, так как Ренни особенно не интересовали поношенные меховые наряды, она сжилась со своим классическим пальто от Эдди Байерса. Предполагалось, что они делают покупки для Ренни. Иокаста подумала, что она почувствует себя лучше, если что-нибудь купит и себе.
— И все равно, я никогда не стала бы носить котика, — сказала Иокаста. — У меня есть свои принципы. Посмотри, как ты думаешь, что это?
— Крашеный кролик, — сказала Ренни, — можешь не беспокоиться.
Иокаста вывернула карманы. В одном из них валялся грязный носовой платок.
— Что мне действительно нужно, так это черная шляпа с фазаньим пером, знаешь, такая изогнутая?
— Меня что-то связывает с этим мужчиной, — сказала Ренни. — Которая много раз зарекалась свою личную жизнь обсуждать с кем-либо вообще, а с Иокастой в особенности.
Иокаста посмотрела на нее. Пауза слегка затянулась, и Ренни прямо-таки услышала, как в голове у Иокасты шевелятся мысли о том, сколько из Ренни убрали, отсекли; под всей этой одеждой никогда нельзя понять. С этим мужчиной? Потрясающе.
— Это волшебно, — сказала Иокаста. — Любовь или секс?
— Точно не знаю, — сказала Ренни.
— Любовь. Счастливая ты. Я, похоже, больше уже не способна на любовь. Это так напрягает.
Она скользнула руками в ондатровое пальто конца сороковых, которое держала Ренни.
— Слегка лоснится вокруг воротника, но смотрится не плохо, — сказала Иокаста. — Итак, витаешь в облаках, сердце обмирает, грезишь наяву, роковая страсть? Шея вся в пятнах, сосет под ложечкой? Уже закупаешь приданное?
— Не совсем, — сказала Ренни. — Он женат.
До Дэниэла Ренни никогда не обращала внимания на женатых мужчин. Один этот факт выводил их из игры, не потому что работали запреты, а потому что этим они демонстрировали свою банальность. Таких можно встретить только в банках, да и то не в лучших. Правда, потом она стала смотреть на это под другим углом. Может быть, Дэниэл вовсе не отблеск прошлого, а привет из будущего. Как говорила Иокаста про своей гардероб: «приберегу». Никогда ничего не выкидывай, ибо время циклично. Рано или поздно все вернется на круги своя. Может быть экспериментирование с жизнью, пробные варианты и пересмотр отношений быстро отживают свое. Скоро необходимостью окажется Дэниэл, ограниченная свобода. Безвозвратность станет модной.
— Иногда женатый даже лучше не женатого, — говорит Иокаста. — У них своя жизнь, им не надо портить твою. Этим можно заниматься днем, с душой потрахаться, выслушать, насколько ты важна в их жизни, обсудить их мелкие проблемы, послушать о том, как их дети размазывают по шевелюре липкие леденцы, как пришлось менять сцепление у своего «вольво», а вечером можно пойти с кем-нибудь повеселиться. Мне всегда нравились палантины, ну, знаешь, эти маленькие короткие жакеты, которые носят с вечерними платьями? С кармашком для носового платка. Они лучше.
— Ты не совсем понимаешь, — говорит Ренни. — Он действительно женат. Он думает о себе, как о женатом.
— Ты хочешь сказать, что он произносит весь этот вздор про то, что жена его не понимает, — говорит Иокаста. Это утомительно. Проблема в том, что обычно жены понимают их задним числом. Я через это прошла, десять лет назад, когда работала младшим закупщиком у Грида. Каждый раз мне приходилось ездить в Нью-Йорк; все из-за этого проклятого методиста. Знаешь, он считал меня такой испорченной. Я, наверное, тогда сошла с ума. Обычно, насколько я понимаю, речь идет о том, что жены на них не кидаются. Дети, попробую угадать, двое?
— Три с половиной.
— В смысле один чокнутый? — сказала Иокаста, смотрясь на себя в зеркало через плечо. — Вальсовая длина, помнишь вальсовую длину?
— Нет, — сказала Ренни, — его жена снова беременна.
— И, конечно, он любит свою жену. А она любит его. Верно?
— Боюсь, что да.
Дэниэл сказал не так. Он сказал: «Думаю, что да».
— Ты не знаешь этого наверняка? — спросила Ренни.
— Мы это не обсуждаем. Полагаю, что да. Да, любит.
— Так сиди и лови свой кайф, — сказала Иокаста. — О чем тебе волноваться? Разве что Джейк, но ему безразлично.
