Линда Ховард - Рейнтри: Инферно
— Гангстеры, — отрывисто сказал Данте, притормаживая, чтобы позволить катящемуся бедствию обогнать его. Он не мог ехать быстрее, потому что перед ним был автомобиль; который он не мог объехать, так как справа от них двигался синий «нисан», окружая его. Никто в «нисане», казалось, не обращал на них внимания; все они наблюдали за «доджем». Неожиданно водитель «нисана» отпустил педаль газа, как будто желал, чтобы его нагнал «додж».
— Дерьмо! — Данте, насколько мог, отклонился налево, пока «додж» тягался с «нисаном». Лорна увидела пятно, когда левый задний пассажир «доджа» опустил окно и выставил оружие; затем правая рука Данте обхватила ее за плечи и с силой дернула вперед и вниз, когда окно с ее стороны разлетелось на тысячи осколков. Прозвучало несколько глубоких выстрелов, вперемешку с более легкими быстрыми трескающими звуками, а затем она почувствовала душераздирающий толчок, поскольку Данте повернул руль и послал машину в дорожный барьер.
Глава 18
Данте каким-то образом удалось освободить ее плечо от лямки ремня безопасности, но от рывка затянулся поясной ремень. Что-то быстрое и твердое задело ее голову и попало в правое плечо, да так, что ее отшвырнуло назад и она упала лицом вниз. Теперь верхняя половина ее тела лежала поперек консоли, изогнувшись между сидениями. Все ужасные шумы визжащих шин и мнущегося металла прекратились, и автомобиль заполнила странная тишина. Лорна открыла глаза, но все вокруг расплывалось, поэтому она закрыла их снова.
Она никогда прежде не попадала в автомобильную аварию и была ошеломлена ее скоростью и силой. Она не чувствовала себя раненой, только... оглушенной, как будто ее поднял какой-то гигант и швырнул на землю. Некоторые повреждения, вероятно, скоро дадут о себе знать, смутно подумала она. Удар был настолько сильный, что она удивлялась, как вообще осталась жива.
Данте! Что с Данте?
Побуждаемая этой мыслью, она снова открыла глаза, но нечеткость изображений сохранилась, и она не смогла увидеть его. Все казалось незнакомым. Не было ни руля, ни приборной панели...
Она поморгала и с опозданием поняла, что смотрит на спинку кресла. А отсутствие резкости объяснялось... туманом? Нет — дымом. Она стала подниматься в приступе внезапной паники, или, вернее, попыталась подняться, но выяснила, что не может пошевелиться.
— Лорна?
Голос Данте звучал напряженно и хрипло, словно ему было трудно разговаривать, но это был он. Голос раздался откуда-то сзади и сверху, что тяжело поддавалось пониманию.
— Огонь, — сумела она сказать, мучительно дергая ногами. По какой-то причине она могла шевелить только ступнями, что само по себе было неплохо, особенно если учесть, что те находились дальше всего; и раз они могли двигаться, значит все, что находится между ними и позвоночником тоже должно быть в порядке.
— Не огонь — это подушки безопасности. Ты ранена?
Если кто-то и мог знать, действительно ли есть огонь, так это Данте. Лорна глубоко вздохнула, немного расслабившись.
— Я так не думаю. А ты?
— Я в порядке.
Она находилась в таком неудобном положении, что мышцы спины пронзала боль. Извиваясь, она сумела оттолкнуться левой рукой, пробуя приподняться и повернуться так, чтобы можно было скользнуть обратно на сидение.
— Подожди, — сказал Данте, хватая ее за руку. — Здесь повсюду стекло. Ты порежешься осколками.
— Я должна передвинуться. Это положение убийственно для моей спины. — Но она остановилась, потому что мысленный образ того, что сделает с ее кожей скольжение по битому стеклу, не был приятным.
Снаружи раздались крики, которые все приближались, поскольку проезжие останавливались и бежали к ним на помощь. Кто-то постучал в окно Данте.
— Эй, мистер! С вами все в порядке?
— Да. — Данте повысил голос, чтобы его можно было услышать. Она почувствовала на боку его руку, когда он попробовал отстегнуть свой ремень безопасности. Замок заело; он произнес замысловатое проклятие, затем попробовал еще раз. С третьей попытки замок щелкнул и открылся. Освободившись, он повернулся, и она почувствовала, как его руки спускаются к ее ногам. — Твоя правая нога запуталась в воздушной подушке. Ты можешь передвинуться... — Его рука обхватила ее лодыжку. — Передвинь колено ко мне, а ступню к окну с твоей стороны.
Легче сказать, чем сделать, подумала она, потому что вообще едва могла маневрировать. Она сумела переместить правое колено, но совсем чуть-чуть.
Мужчина за окном Данте схватился за ручку и попробовал открыть дверь, сотрясая автомобиль, но дверь заклинило.
— Попытайтесь с другой стороны! — услышала она крик Данте.
— Это окно разбито, — сказал другой мужчина, наклоняясь к переднему пассажирскому окну — или к тому месту, где оно было — и быстро поинтересовался. — Вас не ранили?
— Мы в порядке, — ответил Данте, наклоняясь над ней и активно направляя ее лодыжку, одновременно поворачивая ступню.
Капкан, держащий ногу слегка ослаб, что дало колену чуть больше свободы движений.
— Это доказывает одну вещь, — сказала она, задыхаясь от усилий, потребовавшихся для столь незначительного изменения позы.
— Вытяни пальцы как балерина. Что это доказывает?
— Я определенно — ой! — не предсказатель. Я не видела этого.
— Я думаю, правильней сказать, ни один из нас не предсказатель. — Проворчал он, затем добавил: — Теперь ты выйдешь. — Со следующим рывком ее нога освободилась, и Данте обратился к склонившемуся к окну мужчине:
— Вы можете найти одеяло или еще что-нибудь и бросить на стекло, чтобы вытянуть ее?
— Я не нуждаюсь в вытягивании, — пробубнила Лорна. — Если я смогу повернуться, то и выбраться смогу самостоятельно.
— Просто потерпи, — сказал Данте, поворачиваясь так, чтобы передвинуть свою правую руку ей под грудь и плечи и немного поддержать ее вес, предоставив тем самым небольшой отдых ее мускулам.
Сквозь сухой воздух они слышали вой сирен, но все еще на довольно далеком расстоянии.
В разбитом окне появилось новое лицо, красное и потное, принадлежащее дородному парню в кепке Катерпиллар.
— У меня есть одеяло от спального мешка, — сказал он, наклоняясь и распределяя ткань по сиденью, затем свернул лишнее в толстую подушку, чтобы закрыть осколки стекла, все еще торчащие из разбитого окна.
— Спасибо, — горячо поблагодарила Лорна, пока Данте возвращал ее обратно на сидение. Ее мускулы кричали от напряжения, и облегчение оттого, что она приняла более естественное положение оказалось настолько глубоким, что она почти застонала.
