Александра Авророва - Весеннее сумасшествие
— Отвратительно! Она и ко мне приставала. Заманивала в этот свой дурацкий Дом кино, а сама… Теперь-то все ясно! Эта ее компашка педерастов…
— Кстати, а разве это не запрещено?
— Ну, сейчас-то свобода. Не можешь заполучить себе парня, трахайся с тем, что сумеешь раздобыть. Так лучше бы купила себе вибратор, чем вовлекать бедную Марго…
— К тому же вовлекать в извращения других наверняка запрещено! Марго вовсе не хотелось этим заниматься, она была нормальная и предпочитала парней. Не из-за этого ли ее убили?
— Не знаю, как Марго, а Ильницкий стопроцентный нормальный мужик. Поэтому он и ушел из первой семьи. Там ведь и мамаша такая же. Зато свою нынешнюю жену он любит безумно! А первая семья для него — камень на шее. Алена, передай, пожалуйста, своему отцу, что его Лика — просто душка. Мы все от нее без ума! Ох, хотя нет… Пока ты сумеешь выпросить у него следующую встречу, наверняка забудешь нашу просьбу. Я напомню тебе где-нибудь через полгодика.
Алена молчала, словно оцепенев, ее лицо покрылось пятнами. Я прекрасно понимала ее, поскольку сама бывала в подобном положении. Например, на днях, когда Марго с Аленой обсуждали мою одежду. Тогда меня выручила Наташа, утащив из аудитории в коридор. Тут ведь главное — не слушать.
— Алена, давай выйдем, — предложила я.
Мои слова вернули Алену к жизни.
— С тобой? — зашипела она, сверля меня полными ненависти глазами. — Да я лучше умру! Ты настроила против меня людей, выставила меня на посмешище, и ты же еще издеваешься надо мной?
— Нет, — поспешила объяснить я, — я не издеваюсь, и я никого не настраивала.
— Подслушала тайком, как последняя сволочь, а потом разболтала! Если бы не ты, все было бы хорошо! Чтобы мою жизнь испортила провинциальная дура с совковыми замашками — кто бы мог поверить…
Вздрогнув, я осознала, что в этих словах была большая доля истины. Да, я подслушала, а потом разболтала, причем сразу троим. Я повернулась к Светке с Нелькой, молча сидящим на задней парте — они не принимали участия в скандале. Мой настойчивый взгляд заставил обеих отрицательно покачать головой — мол, Алену выдали не мы. Тогда я посмотрела на Сашку.
— Нет, — быстро произнес он.
И тут встал Илья, окинул меня взором, полным непередаваемого, идущего из глубины души презрения и тихо, но внятно обратился к Алене.
— Алена… если бы ты разрешила мне сесть рядом с тобой, я был бы очень тебе благодарен… Я восхищаюсь тобой, Алена.
Она подняла голову, близоруко прищурилась, словно силясь прочесть правду на лице собеседника. От насмешника Ильи вечно ждали приколов и подвохов. Но он был серьезен, серьезен, как никогда, и даже почему-то красив. Он сел рядом с Аленой гордо, будто к престолу Господа Бога, и девчонки сникли, вернувшись к обычным делам.
Сникла и я. Мне было тошно, я чувствовала свою вину.
— Успокойся, — попытался утешить меня после занятий Сашка. — Ясно, что разболтала все не ты. А если б и ты, не понимаю, почему ты не имела на это право. Как она с тобой, так и ты с ней. В конце концов, она же не подруга, рассказавшая тебе нечто по секрету?
— Пусть не подруга, но выдавать ее я все равно не имела права. Ни Светке, ни Нельке, ни тебе. И вот результат.
— Очень справедливый результат. Пусть хоть разок побудет в твоей шкуре.
Смутные сомнения заставили меня уточнить:
— Так ее выдал не ты?
— Нет, не я, но я не осуждаю того, кто это сделал, будь то Светка или Нелька. Это правильный поступок.
Признаюсь, я не до конца ему поверила, однако проявить большую настойчивость не хватило сил. И потом, какая разница, кто именно явился орудием преступления, вызванного моею болтливостью, важна первопричина. Но как сильно, оказывается, любит Алену Илья! Я и не предполагала, что он способен на подобные чувства. Вот что таилось за завесой вечных веселых шуток. Какая счастливая эта Алена! Если бы Макс любил меня хотя бы в десятую долю…
— Ты о чем задумалась? — удивился Сашка.
— Почему меня никто не любит? — вырвалось у меня.
Но ответа я не получила. Действительно, откуда бедняге знать? Чего я к нему пристала?
Дома девчонки среагировали на мои расспросы примерно так же, как Сашка, то есть в два голоса подтвердили, что не выдавали Алену, при этом уверяя, что выдать ее являлось делом благим.
— Может, это совпадение? — предположила Светка. — Случайно кто-то другой выяснил правду, а ты не при чем.
— Не утешай меня, — махнула рукой я. — Подобных совпадений не бывает. Чтобы в тот же день кто-то выяснил ровно то же, что и я, причем сразу два факта, а не один… то есть и про связь с Марго, и про развод отца… не поверю!
Однако мне не суждено было долго переживать по данному поводу, поскольку скоро возник новый, куда более серьезный. Появилась Ольга Николаевна и с мрачным видом протянула две повестки в прокуратуру. Мне и Светке.
— Завтра должны явиться, — сообщила она. — Девчонки, а почему именно вы? Чего вы такого сделали?
— Похоже, мы — главные подозреваемые, — нервно заметила Светка. — Машка была с Марго на ножах, а я… менты не любят, когда человек живет, как хочет, а не как положено.
— Этого никто не любит, — прокомментировала Ольга Николаевна.
— Не понимаю… кому какое дело до того, как я живу? Почему меня не оставят в покое? Почему не оставят в покое Машку? Умерших этим не воскресишь, ведь так?
— Зато для живых важно знать, что преступление будет наказано, — бросила вахтерша, уходя от нас с таким видом, будто спешила покинуть чумной барак.
В отвратительном настроении я решила отправиться погулять. Движение всегда благотворно на меня действовало. Правда, отойти далеко от дома я побоялась. Чего уж там! Пора перестать кривить душой и обманывать саму себя, неправильно объясняя собственные поступки. Мне было страшно, что появится Макс, а я его упущу, вот я и наматывала круги по нашему двору, словно обезумевшая лошадь. Около десяти подъехала красивая машина, и сердце мое судорожно забилось. Но из автомобиля вышел просто-напросто Сережа.
— Привет, — поздоровался он. — Вы с Сашкой — два сапога пара. Тоже бессонницей маешься?
— Тошно мне как-то, — вздохнула я.
— Не переживай, — похлопал меня по плечу Сережа. — Я не думаю, что тебя могут и вправду обвинить в убийстве. Помотают нервы и оставят в покое. Какие у них доказательства? Никаких.
— Но кого-то ведь все равно обвинят, — подумав о Светке, сказала я. Произносить вслух ее имя я не стала. Раз люди не знают, что ее заподозрили, зачем наводить их на подобную мысль?
— А ты об этом не думай. Думай о приятном. Надо всегда стараться думать о приятном, тогда и жить будет легче. Вот видела, на каком мерсе я прибыл? Коллега подвез. Думай о том, что через несколько лет у тебя будет такой же или даже лучше.
