Кей Хупер - Прикосновение Макса
Очевидно, никакой необходимости в беспокойстве не было, ни друзьям, ни деловым партнерам не пришло бы в голову входить и разбираться с охраной. В любом случае, их никто не потревожил.
Они жили вместе всю неделю, но Дайна быстро поняла, что их отношения зашли гораздо дальше, чем обычные дружеские отношения между любовниками. Особенно, когда они только недавно нашли свою любовь, и их желание никогда не охлаждались подобно тлеющим уголькам.
Она и Макс не могли уже без того, что не коснуться друг друга, и даже самое случайное прикосновение казалось подобным сухому хворосту, который пылал на тлеющих углях.
Девушка также обнаружила, что ее эмоциональная отдача действительно была огромной. Любовь и желание, которые когда были так далеки от нее, смешались в ней, стали частью ее так же, как и сердцебиение.
И это изменило ее. Изменило все.
Она чувствовала себя другим человеком, более сильной, более стойкой, более счастливой и полностью контролирующий свою жизнь.
Дайна прошла путь от плаксы с разрушенной жизнью до сильной и уверенной в себе женщины, и все эти изменения с ней произошли из-за доверия Макса
Ее раны заживали, и это было невероятно.
— Почему ты не говорил мне, что это может случиться? — спросила Дайна в конце субботнего вечера.
Они лежали рядом на пушистом ковре, а для удобства подложили подушки с дивана и устроились вблизи потрескивающего огня в мраморном камине.
Примерно час назад они собрались играть в шахматы, но на журнальном столике там и остались нетронутыми фигуры, за исключением нескольких пешек. Игра долго не продлилась, ибо они, как обычно отвлеклись на друг друга.
На этот раз Макс преднамеренно решил проигнорировать действительную суть вопроса и торжественно ответил:
— Как я мог предположить, что ты будешь так сексуально смотреться в моей рубашке, сидя на полу и сводя меня с ума?
— Макс…
— Я не смог даже ждать, чтобы отнести тебя в постель. Или хотя бы добраться до дивана. Но прошу хотя бы объяснения. Я пытаюсь быть чувственным новичком и не нападать на тебя каждые несколько часов, а ты продолжаешь поощрять меня, отвечаешь так прекрасно, что я не могу думать больше ни о чем другом. Я отказываюсь брать вину только на себя. Именно ты сказала сама, что у тебя болит каждый мускул. А утром все опять повторилось, и я опять сходил с ума. К понедельнику ни один из нас не будет в состоянии идти без посторонней помощи.
Дайна приподнялась на локоть, смотря на него сверху вниз, ее рука рассеяно блуждала по его широкой грудной клетке.
Она зарылась пальцами в густые шелковистые волосы, и замерла, когда почувствовала его тугие соски.
Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее:
— Или возможно завтра.
— Ты не ответил на мой вопрос, — промурлыкала девушка, медленно обводя одним пальцем вокруг соска.
— Продолжай в том же духе, и я вообще буду не в состоянии сказать что-нибудь вразумительное, — кашлянув, предупредил молодой человек.
Дайна улыбнулась, но продолжала нежно поглаживать кожу.
— Что ты сделал со мной? — с удивлением спросила девушка, — Я чувствую себя настолько необычно. Честно говоря, я никогда не могла вообразить, что буду говорить такие вещи, замечать то, что было раньше невозможно. И от этого чувствую себя восхитительно. Очень волнующе.
Он дотронулся до ее волос, убрал мягкие пряди с лица, а потом зарыл руку в шелковую массу, чтобы погладить чувственный затылок и шею.
— Если я тому причиной, то я рад. — Улыбнулся Макс. — Но это не только из-за меня, Дайна. Ты предназначалась, чтобы быть моей любимой женщиной. Я понял это в первую секунду, когда увидел тебя.
— Поэтому ты стал защищать меня?
Медленно и задумчиво он ответил:
— Ты боялась, что тебе причинят вред, и я не мог перенести этого. Я знал, что тебе нужна любовь, но не знал, сможешь ли ты полюбить меня. Я боялся, что прошу слишком многого у тебя, прежде, чем ты была готова, но я должен был быть возле тебя, должен был надеяться, что ты сможешь доверять мне. Я люблю тебя, родная. Это единственный истинный ответ на твой вопрос. Потому что я тебя люблю.
Секунду она смотрела на него, а потом ее губы изогнулись в красивой, сладкой улыбке, которая могла бы остановить его сердце.
— Это и мой ответ. Почему я чувствую себя настолько необычно, настолько прекрасно? Потому что я люблю тебя.
Она потянулась к нему прежде, чем он смог ей ответить. Голова опустилась к нему, чтобы ее губам было удобно ласкать его шею и его грудь. Ее рука все еще ласкала его, и его тело ответило, как обычно настолько энергично, что походило на внезапный электрический заряд.
Он хотел ее так сильно, что это походило на безумие.
Это и было безумие. Он уже практически не мог сдерживать себя, но удовольствие от того, что она касается и ласкает его, заставляя пылать и сжиматься, и твердеть, не позволяло ему жаловаться, Это была самая сладкая пытка. Это было восхитительно.
Макс всегда считал, что за раненой и измученной душой в Дайне скрыта горячая и любящая женщина. Но он не мог даже надеяться, что эта часть ее откроется так быстро и так уверенно. Теперь он был вдвойне рад, ведь она полюбила его, поощряя его несерьезные игры и собственные дурачества.
Чем больше девушка испытывала неудобство от недостатка опыта, тем интенсивней и с большим рвением восполняла свои пробелы, исследуя его тело с жадностью, любовью и невероятным пылом.
Ему стало еще труднее лежать неподвижно и выносить эту пытку, его тело наказывало его за терпение, каждый голый нерв, кричал и звенел ответным желанием, большим, чем он мог вынести.
Его мускулы напряглись и дрожали в слепом ответе, который он уже не мог удерживать в себе, в стоне, который он, даже не сознавая того, исторг из глубин своей груди.
Она как обычно заставила его потерять всякий контроль над собой, оставляя его настолько отчаянно нуждающимся в ней, что исчезало понимание всего мира, только она и желание быть с ней стучало в его крови.
Со стоном он посадил ее на себя, сливая их тела в едином сильном порыве.
Мерцающий свет от камина будто жил в ее глазах, волосы рассыпались по плечам, и, глядя на него сверху вниз, девушка стала инстинктивно двигаться медленнее и соблазнительнее.
Его тело стало настолько твердым, каждый мускул болел, и все его чувства были неимоверно напряжены теми ощущениями, что дарили ее изящные движения ее тела, сжимающие его изнутри.
Макс сдерживал себя сколько мог, но, наконец, все барьеры рухнули, и он потянулся к ней, сжимая ее бедра руками, направляя ее прямо к нему.
Его жар зажег ее собственный и Дайна почувствовала себя несущейся вперед на огромной волне, ее обезумевшее тело присоединилось к его безрассудному порыву, к освобождению.
