Екатерина Красавина - Храм украденных лиц
— Я могу побеседовать с этим хирургом? Как его, кстати, зовут?
— Беликов Валерий Михайлович. Я его приглашу сюда. Позвать? — Крутиков уже встал из-за своего стола и вопросительно смотрел на Губарева.
— Да.
Дело обещало дать новый неожиданный поворот!
Бывает такой тип людей, на котором написано крупными буквами — «неудачник». Стоявший перед Губаревым мужчина принадлежал к их числу. Тусклый взгляд, поникшие плечи, во всей фигуре читались растерянность и уныние. Единственным достоинством Беликова были пышные усы, которые он поминутно трогал, как бы желая удостовериться, что они еще на месте.
— Беликов Валерий Михайлович? — спросил Губарев.
— Да. — Голос у Беликова был низким, хриплым. Он сел на стул напротив Губарева и сложил руки на коленях.
— Вы работали с Лактионовым?
— Да.
— Сколько времени?
— Два года.
— Когда вас уволили?
— В мае.
— Что вы можете сказать о Лактионове? Беликов бросил быстрый взгляд на Крутикова.
— Жесткий, твердый человек. Безжалостный.
— В чем выражалась его безжалостность?
— В том, как он поступил со мной, — выпалил Беликов.
— А как он поступил с вами?
— Я вам только что рассказывал об этом, — вмешался в разговор Крутиков. — Лактионов неудачно провел операцию и свалил все на Валерия Михайловича.
— Я разговариваю не с вами, — одернул его Губарев.
— Да, конечно. Извините.
— Вышвырнул меня на улицу, — повторил Беликов за Крутиковым. Губарев мог поспорить, что «инструктаж» от своего начальника он уже получил.
— Расскажите поподробнее об этой операции. Когда она была?
— В конце мая.
— Что там было?
— Пришла к нам пациентка, — кашлянул Беликов, — молодая девушка. Лактионов ее проконсультировал и направил на операцию. Я ему ассистировал. Ну и…
— Что?
— Операция была сделана крайне неудачно. Лактионов изуродовал пациентку. Исковеркал, — старательно выговаривал Беликов.
— … сломал ей жизнь, — закончил майор. Эти слова он уже слышал от Крутикова. — Почему, по-вашему, это случилось?
Ну… ошибся он. Провалил операцию. Сделал ее на очень низком профессиональном уровне. — Беликов говорил медленно, размеренно, как будто читал лекцию в аудитории.
— Как звали эту пациентку?
— Не знаю. Не запомнил. Я не имел дела с документами. Это оформляла Юлия Константиновна.
Ага! Значит, Юлька-пулька должна знать эту пациентку. Ее данные наверняка сохранились в компьютерной базе данных.
— И после этой неудачной операции Лактионов уволил вас?
— Да. На другой же день.
— Это просто чудовищно! — встрял Крутиков. — Так обойтись со своим сотрудником только потому, что сам оплошал! Этот поступок лежит вне сферы профессиональной этики.
— И теперь вы работаете здесь?
— Да.
— Кем? Хирургом? Беликов обменялся взглядом с Крутиковым.
— Нет. Помощником главного администратора.
— Почему?
— Ну… тот случай сильно повлиял на меня. Я так и не смог от него оправиться.
— Понятно. Спасибо за информацию. Оставьте ваш телефон. Если мне понадобится что-то уточнить, я свяжусь с вами.
Крутиков вырвал из блокнота, лежавшего на столе, маленький желтый листок и протянул его Беликову. Тот нацарапал на бумаге телефон и отдал листок Губареву.
— И еще один вопрос: кто-нибудь из вас знает такую медицинскую фирму «Велан»?
Крутиков посмотрел на Беликова. Беликов — на Крутикова. И почти одновременно они отрицательно покачали головами и сказали в одни голос:
— Нет. Покинув кабинет Крутикова, майор посмотрел на наручные часы. Половина пятого. Он еще успеет подъехать в «Ваш шанс».
Первой, кого он увидел в клинике, была Ирина Владимировна. Измученный взгляд, горькие складки у рта. Нелегко ей приходится сейчас, подумал Губарев. Вся клиника на ней. Одно дело — быть правой рукой и заместителем. Другое — возглавлять и руководить. Большая разница. Наткнувшись на Губарева, Лазарева остановилась как вкопанная.
— Здравствуйте, — сказал Губарев.
— Добрый вечер. Вы к кому?
— К вам. И к Юлии Константиновне.
— Надолго? Извините, у меня дела… Работа.
— Я думаю, что не займу у вас много времени.
Ни слова не говоря, Лазарева пошла вперед, майор — за ней. Они пришли в кабинет к Лазаревой. Она села за стол. Губарев напротив. Он решил сразу приступить к делу:
— Я только что узнал, что Лактионов примерно полгода назад, в конце мая, сделал одну неудачную пластическую операцию. Мне нужны координаты этой пациентки.
С минуту-другую Ирина Владимировна смотрела на Губарева.
— Кто вам сказал эту чушь?
— У меня существуют свои источники информации.
— Мне нечего сказать по этому поводу.
— В самом деле? Ирина Владимировна, вы же неглупая женщина. Зачем отпираться от очевидных вещей? Что было, то было. И у выдающихся людей бывают свои проколы. Это нормально. Поэтому я прошу вас рассказать все как было. Без утайки.
Ирина Владимировна достала из кармана халата сигареты и закурила.
— Это слишком неприятная история… — Она замолчала.
— Лактионов совершил профессиональную ошибку?
Если бы… Во всем был виноват ассистент. Горький пьяница! Зачем его Николай Дмитриевич взял к себе, ума не приложу. Как же — однокашник. Вместе учились! Старая дружба! Вот и поплатился за это. « Я ему столько раз говорила, что надо расстаться с этим алкашом. Но он — ни в какую. Валера — способный хирург. В свое время ему прочили большое будущее. Просто до поры до времени все обходилось. Честно говоря, Валера вообще редко допускался до операционного стола. Можно сказать, Николай Дмитриевич ему просто выплачивал зарплату. У того жена больная, двое детей. А в тот день Валера допустил грубейшую ошибку. Операция была очень сложной, трудоемкой. Я, к сожалению, не могла присутствовать в клинике по семейным обстоятельствам. Потом Лактионов казнил себя за то, что доверился Валере. Но толку-то! Сделанного не воротишь! После операции они долго говорили в его кабинете. Я поинтересовалась потом, о чем. Николай Дмитриевич сказал, что она просила вторично „подправить“ лицо. Но там должно было пройти определенное количество времени. Не меньше полугода. А то и год. Такие вещи сразу не делаются. Она, естественно, впала в отчаяние. Молодая девушка, мне было жаль ее. Из-за идиота Валеры она влипла в такую, извините за выражение, хреновую ситуацию.
— И где сейчас эта пациентка?
— Не знаю. Пару раз она приходила к Лактионову с угрозами. Но это мы быстро пресекли. У нас были посетители, и такого рода шумиха нам, сами понимаете, ни к чему. — Лазарева стряхнула пепел с сигареты в темно-зеленую пепельницу. — Вот и вся история. Еще вопросы есть?
